Муцянь - Джин Соул

не вышли, а уже деньги тратишь, – укорил его Сяоцинь, но Чэнь Ло не слушал, занятый едой.

Мальчишка вздохнул, подёргал его за рукав:

– Пошли уже, гэгэ.

Чэнь Ло едва не подавился последним куском от этого «гэгэ».

Торговая улица расширялась и превращалась в торговую же площадь. Бывало, здесь и преступников вешали, и городские указы объявляли, и состязания лучников устраивали. Новостная доска пестрела объявлениями. Чэнь Ло задержал шаг, чтобы посмотреть, что нового случилось в Мяньчжао за это время, глаза его широко раскрылись.

Среди прочих висел и розыскной лист, гласивший: «Разыскивается живым или мёртвым. Чэнь Юй, 17 лет. Носит цзяньсю и змеиную маску. Обвиняется в попытке братоубийства». Перед глазами Чэнь Ло поплыло, он переступил ногами, чтобы не упасть.

Сяоцинь всё верно угадал. Чэнь Юй, вероятно, нанёс себе рану, чтобы его обвинения звучали убедительнее, вернулся домой и рассказал отцу, что брат хотел его убить, а когда не вышло, то сбежал. Чэнь Ло сомневался, что брат назвал верное место неудавшегося преступления, иначе магистрат обыскал бы лес и обнаружил хибару аптекаря Сяна. Вероятнее всего, Чэнь Юй выдумал, что нападение произошло ещё на дороге или у реки Чанцзян.

– Гадёныш, – сквозь зубы сказал Чэнь Ло.

Какой-то проходящий мимо человечек в маске обезьяны расслышал это и подхватил:

– Ещё какой! В родного брата выстрелил, пробил ему плечо стрелой. Бедный Ло-эр! Он теперь уже не сможет стрелять так хорошо, как прежде: стрела сухожилие повредила. Если поймают этого негодяя Чэнь Юя, градоначальник поклялся сам ему голову с плеч снести. Изувечил его любимого сына!..

Чэнь Ло выслушал это с каменным лицом. Что же это получается? Все, кроме него, знали, что градоначальник Чэнь одного сына любит больше другого? Даже какой-то случайный прохожий об этом говорит. А он и не подозревал… Недотёпа, как и назвал его Сяоцинь.

Чэнь Юй пробил себе плечо стрелой. Очень умно с его стороны. Чэнь Ло всегда стрелял метче, а теперь Чэнь Юй может оправдывать неудачи увечьем. Да и к чему теперь ему брать в руки оружие? Он унаследует семью Чэнь и займётся торговым делом.

– Идём, – потянул его за рукав Сяоцинь. – Гвоздями тебя к этому месту приколотили, что ли?

Чэнь Ло сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Обуздать нахлынувший гнев было непросто. Мальчишка понимающе похлопал его по руке и продолжал дёргать за рукав, пока Чэнь Ло не опомнился и не пошёл за ним следом.

– Я знаю, ты разгневан, – тихо сказал Сяоцинь. – Но пойди ты туда сейчас…

– Знаю, – прервал его Чэнь Ло. – Прежде нужно вывести яд. Но… Клянусь, я убью его той же самой стрелой! Воткну её ему прямо в сердце, даже лука не понадобится!

Сяоцинь не спорил с ним, дожидаясь, когда Чэнь Ло выпустит пар.

Любой аптекарь знает, что выговориться так же важно, как и принимать лекарство.

26

Из Мяньчжао в Чанцзян

Прежде чем подойти к пропускному пункту, Чэнь Ло и Сяоцинь постояли в сторонке, наблюдая за работой служащих магистрата. Досматривали проходящих очень тщательно, меры явно ужесточили за то время, что Чэнь Ло не было в городе. Но что они пытались найти? Им и в голову прийти не могло, что уроженец Мяньчжао посмеет снять маску, чтобы скрыться, разве что переменить на другую. Потому они внимательно сверялись с приметами и искали в поклаже змеиную маску.

Выдать Чэнь Ло мог рост: юношей он был высоким и статным, на голову выше сверстников. Чтобы казаться ниже ростом, он сгорбился и стал подволакивать ногу, как хромец. Сяоцинь поиграл бровями и пробормотал:

– Незачем притворяться калекой. Тебя и так никто не узнает. Даже я не узнал бы.

– Да неужели? – сварливо отозвался Чэнь Ло. Слов мальчишки он не понял, но они ему и без того не понравились.

– Кто такие и куда направляетесь? – спросил служащий магистрата, когда они подошли к пропускному пункту.

Сяоцинь вытащил оба пропуска из-за пазухи и с угодливой суетливостью протянул служащему:

– Мы сыновья аптекаря из Чанцзяна, возвращаемся домой.

Служащий магистрата лениво проверил оба пропуска, поглядел на «сыновей аптекаря». Он и не сомневался, что они нездешние, масок-то у них нет. На Чэнь Ло он глянул чуть внимательнее. Отчего это младший ведёт серьёзные разговоры, а старший как в рот воды набрал?

– Мой гэгэ увечный, – счёл нужным указать Сяоцинь, – с трудом говорит.

Чэнь Ло метнул на мальчишку гневный взгляд, багровея лицом. Сяоцинь ответил ему снисходительной усмешкой. Сам же вздумал притворяться калекой, вот он ему и подыграл.

– Вещи к досмотру, – сказал наконец служащий магистрата, и им пришлось снять аптекарские коробы и поставить на землю.

Сяоцинь с прежней угодливостью распахнул оба короба. Служащий магистрата и ожидающие своей очереди сейчас же закрыли лица руками с возгласами омерзения. Дуриан в коробе Чэнь Ло вонял гадостно!

– Раздобыли для отца, – сообщил Сяоцинь с нотками ликования в голосе. – Отец его очень любит.

Служащий магистрата сделал нетерпеливый жест:

– Проходите уже, не то здесь всё провоняет!

Так они и прошли пропускной пункт.

Едва Мяньчжао скрылся из вида, Чэнь Ло тут же сбросил короб с плеч, вытащил дуриан и далеко зашвырнул его.

– Эй, его же можно было съесть, – огорчился Сяоцинь.

– Ни за что в жизни! – отрезал Чэнь Ло и принялся выкидывать из короба те травы, которые соприкасались с дурианом и пропитались вонью.

– Если к нему зайти с подветренной стороны, – продолжал рассуждать Сяоцинь, – и заткнуть нос ветошью…

Чэнь Ло забранился на него.

– А ведь его и продать можно было, – укоризненно сказал Сяоцинь.

– Я лучше тебе из своей доли отдам. Но чтобы ты и на три чжана к этой гадости не подходил, ясно? – велел Чэнь Ло.

Мальчишка выгнул бровь, но спорить не стал.

Чэнь Ло ещё долго казалось, что запах дуриана его преследует. Он с подозрением покосился на Сяоциня и уточнил:

– У тебя ведь в коробе не припрятан ещё один?

– Как будто дуриан так легко раздобыть, – буркнул Сяоцинь. – Ты себе надумал. Запах давно развеялся.

Но Чэнь Ло продолжал ворчать и крутить носом. Наконец терпение Сяоциня иссякло. Он сбросил свой короб и сказал:

– Разведём костёр и окурим одежду дымом. Уймёшься ты тогда? Мы ещё и трёх ли не прошли, а ты уже ноешь.

– Я по делу ною, – возразил Чэнь Ло. – Разводи костёр.

Сяоцинь закатил глаза, но соорудил костерок из каких-то веток. Повалил густой дым – ветки оказались сырыми – и окутал их обоих. Чэнь Ло раскашлялся, расчихался, глаза заслезились.

– Надо было сухих веток набрать, – забранился он.

– Опять недоволен, – потрясённо сказал Сяоцинь. – Веток ему набери, костёр разведи… Я тебе не слуга.

– Я бы такого слугу взашей прогнал, – сипло сказал Чэнь Ло, протирая слезящиеся глаза.

– Я бы к такому хозяину даже за три ляна золотом не нанялся, – не остался в долгу Сяоцинь.

– Я бы такого и не нанял!..

Обменявшись таким образом любезностями, Сяоцинь и Чэнь Ло продолжили путь.

Мяньшу Чэнь Ло сорвал и теперь дышал полной грудью. Воздух у реки был сырым и влажным, но казался Чэнь Ло пределом свежести и чистоты.

Вот уж верно, всё постигается в сравнении.

27

Испытание смелости