Винчестер - Александр Кудрявцев

 Я вспоминала твои рассказы о призраках. Первый пришел из времен гражданской войны между Севером и Югом в США. Потом были американские индейцы. Еще помню твой рассказ про обугленных солдат, глазами которых ты смотрел перед их смертью. Все они гибли от пуль и, скорее всего, их убивали из винтовки системы "Винчестер".

 Призраки убитых, которых так боялась Сара Винчестер, пришли к ее потомку. К тебе.

 Классика жанра. Семейное проклятие.

 Я поговорила с вашим краеведом: боялась, на смех меня поднимет, но он выслушал серьезно.

 Он сказал, что в мире, основанном на жестокости, каждый рождается проклятым. Что неприкаянные души не могут покинуть землю, пока их тяготит черная память. А что если, сказал ваш старик, они приходят к тебе не для того чтобы прикончит, а чтобы оставить тебе свою историю? Избавиться от черной памяти?

 Он сказал, что освобожденная боль может превратиться в свет.

 Ты должен встретиться с Ними. Сам.

 Лучший способ победить страх – шагнуть ему навстречу.

  - Э, Немой! – я вздрогнул от неожиданности.

 Рядом с моей шконкой остановился Чита. Я отложил послание Искры и молча повернулся  нему.

 - Встать, когда смотрящий говорит!

   - Какие... - лапа Савелия сгребла меня за шиворот и сдернула вниз.

 - Спокойно, - я ткнул его в широкую как стол грудь. Тот даже не шелохнулся.

 Чита растопырил передо мной пальцы.

 - Короче, Шнырь по хате не справляется. Будешь заместителем.

 Борис смахнул со стола остатки еды. По полу звонко прокатилась алюминиевая кружка.

 - Ну, че стоишь? В хате неприбрано! - заорал он.

 Я усмехнулся.

 - НЕМОЙ!

   - Моя фамилия  - Винчестер, - сказал я, прислушиваясь к музыке этих слов.

 После такого главные герои достают большие пушки и дырявят злодеев насквозь.

 Я ограничился стальным прищуром и усмешкой убийцы.

 - Ты чо, баклан, берега попутал...

 Шагнуть ему навстречу...

 - Слы, ты чо?! - Чита наотмашь хлестнул меня по лицу. Я расхохотался, слизывая с губы соленые капли.

 - Ща поржешь, овца...- пробормотал зэк и лягнул меня между  ног. Я охнул, упал и захохотал еще громче. Чита зарычал, прыгнул сверху, молотя по лицу острыми кулаками. Я плюнул в него кровью.

 - Бедный хорек…

 Хочешь убить дух врага, пожалей его.

 Сява удивленно заржал.

 - Я тя научу… ты у меня говно будешь…

 - Покажи, как ты это умеешь, - прошамкал я разбитыми губами.

 - Сява! – взвизгнул Чита, поднимаясь на ноги. – Нагни его!

 - Хорош, Чита, - раздался голос Гриши.

 Я взглянул в его сторону. Гриня нависал над Читой и его подручным, как татуированная глыба. Рядом с Гришей сжимал кулаки Шнырь.

 - Чита, может, в натуре харэ… - пробубнил Сява, наблюдая, как Гриша надевает на кулак часы самурая.

 - Короче… - начал было Чита.

 - Дело к ночи, - продолжил Гриня и сделал шаг вперед.

 - Всем назад! – в камеру ворвался Чипполино, размахивая дубинкой. – Вы чо здесь устроили, бродяги? Про «маскам-шоу» соскучились?

 Он бросил взгляд в мою сторону:

 - А это что?

 - Он с пикой бросился! – обернулся Чита, - вон она, рядом валяется…Пришлось оказать посильное сопроти…

 - Совсем страх потерял, чипполино? – охранник брезгливо пнул меня в бок и поднял с пола заточку. – Встать! В карцере отдохнешь! Встать, я сказал!

 Темный карцер обдал холодом и сыростью. Я опустился на лежак под крохотным оконцем, едва рисующим бледный квадрат на полу, и закрыл глаза.

 Из мрака послышался шорох. Шепот.  Потом еще. Негромкий смешок.

 Они здесь.

 Я стиснул зубы, стараясь удержать рассыпающуюся по телу дрожь. Тьма густела от шорохов, голоса шелестели вокруг, топорща мои волосы, как электрические разряды. Сердце то колотилось о ребра, то подкатывало к горлу, перекрывая дыхание.

 Расскажи-ка парень, - пробормотал я слова любимой пиратской песенки, поднимаясь с лежака, - как свой дом оставил…

 Я шагнул в шуршащую потусторонним темноту.

 - И как стерва Мэри плакала в ночи…

 Мрак вокруг шипел и кривлялся десятками сдавленных голосов.

 - Как соленый ветер в грудь тебя ударил…

 Тьма гудела, как черное осиное гнездо. Ресницы индевели, ледяные порывы ветра мешали дышать. Спустя несколько шагов я продрог насквозь.

 - И твоей свободе подарил ключи… - бормотал я сквозь стучавшие от холода зубы.

 Полупрозрачные руки тянулись ко мне из темноты, шевелились словно водоросли. Десятки рук с растопыренными пальцами хватали за одежду, касались кожи, ощупывали лицо и волосы. От шепота болела голова, в ушах тяжело маршировали молоты.  Раз-два, раз-два, РАЗ-ДВА-РАЗ...

 Чужие воспоминания лопнули во мне ослепительно белой атомной вспышкой. Перед глазами вспухали гроздья оскаленных лиц, ноздри забивал запах крови и пороха, слух разрывали яростные крики и стрельба.

 - Подождите…Не все…- колени подогнулись. Я грохнулся на пол. Они толклись и кричали у меня в мозгу.

 - ААААААААААААААААААА…

 Все звуки слились в сплошной багровый гул. Меня решетило пулями, разрывало штыками, я истекал кровью, умоляя на десятках языков сохранить мою жизнь, и тут же хрипел о пуле милосердия.

 Корчась на полу, я блевал кровью и гноем, визжал, хрипел , ревел и рыдал. Страшные истории моих мертвецов мелькали, как черные крылья гигантской мельницы, а гул в ушах вдруг слился в один протяжный «дон-н-н» невидимого колокола, который звонил по мне.

 Я умер.

 Десятки. Сотни. Тысячи раз.

 Я умер за них всех. Дошел до края ночи, и эта ночь была мной.

 Она оказалась маленькой, душной от мрака запертой комнаткой, от которой мне вручили ключ.

 Я открыл дверь и шагнул за порог. Я увидел нас. Все шесть миллиардов светящихся галактик, связанных друг с другом бесчисленными нитями.

 Это напоминало Глобальную Паутину, Вселенский Интернет, Единое Целое.

 Как просто.

 Может, поэтому мы все усложняем?

 Живем не нами придуманные жизни в придуманном за нас мире. Играем по чужим правилам вместо того чтобы придумать собственные.

 Я оглянулся. Те, кто пришли ко мне, были рядом. Теперь они казались вспышками света, но я чувствовал, как они улыбаются мне.

 Они были свободны.

 К моему телу тянулись мерцающие нити, пели, переливаясь разноцветными звуками, и боль уходила по ним, превращалась в световые потоки, и я был всем, и все было мной, и снова звучал невидимый колокол, сливаясь с ударами моего сердца.

 Часть 3. Огни параллельного города

Я вижу огни, вижу пламя костров.