Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма - Ларисса Андерсен

НОЧЬ

Днем не страшно. Днем — светло.Все как было: жизнь идет.Есть ли в ней добро и злоИли нет добра и зла —Тот же ритм и тот же ход.Скрип колес и плеск весла,Тяжкий шум грузовика,Мир не умер, не исчез:Та же ласка ветерка,Так же сини небеса,Хоть лишенные чудес…Нет лишь веры в чудеса.Вот… А ночью жизнь не та.Ночью стало страшно спать:Тишина, и темнота,И часов тревожный стук,И подушка, и кроватьСтали недругами вдруг.Пусто, тихо и темно…Вы зажжете жалкий свет,Вы раскроете окноИ стоите у окна.И молчите. И в ответ —Вам такая тишина…И над всем такая ночь!Еле видны, далеки,И бессильны вам помочь,И рассеять темноту,Дрогнут звезды. У реки,На ветру, меж двух дорог,Пригвожденный ко кресту,Обнажен и одинок,Тщетно смотрит в небеса,Тщетно молится за нас,За поля, луга, леса,Умирая каждый час,Наш забытый детский Бог.

МИСТРАЛЬ

Тихо, темно и тепло на печке…Сладко прижавшись, мурлыкает кошка,А за стеной, за белым окошкомВьюга гуляет и воет в ночи.Там, за стеной, — занесенное поле,Речка за полем, за речкою — лес…Волки в лесу. И немало чудес:Ведьмы и черти там рыщут на воле.Так хорошо… Хорошо нам на печке,Правда ведь, кошка, не страшно вдвоем?Мы тут прижались, а там, за окном,Черт на коньках разъезжает по речке…Только вернутся ли наши домой?Нет, не вернутся, поди, до рассвета…Что это было? И было ли это?Где и когда приключилось со мной?Память ли это какого-то предкаС русской кровинкой осталась во мне?Часто я вижу все это во снеИ наяву вспоминаю нередко…И просыпаться томительно жаль,И вспоминать…А на самом-то делеВместо избы, и печи, и метелиДует какой-то марсельский мистраль.

«Где-то там, на этом свете…»

Где-то там, на этом свете,Ты живешь не для меня.И растут не наши детиУ не нашего огня.Но неведомая силаНе развязывает нас.Я тебя не отпустила —Ни навеки, ни на час.Лишь уснешь — тебе приснитсяТемный сад и звездный пруд…И опять мои ресницыОсенят и уведут.Ускользнет среди растенийЗашуршавшая ладья —В тишину, где дышат тени,В глубину, где ты и я.

ПРЕДВЕСЕННЕЕ

Сумерки тают, как привиденье,Смутно белеет во мгле луна,Вот и вернусь со своею тенью —В снежной степи не совсем одна.Лижут сугробы гладкие лыжи,Легкие лыжи щекочут снег…Холм пробежать — и поселок ближе,Дом — в ожиданье, в снегу, во сне.Воздух томит предвесенней лаской,Грустно, и радостно, и хмельно…Кончится печка, щели с замазкой,Выглянет, жмурясь, герань в окно.В небе решат, в потеплевшем небе,Кто же приедет ко мне весной.Если б… того пчеловода мне бы,Что танцевал на балу со мной!Он небогат, некрасив, неярок,Много не скажет, да все поймет,Только всего привезет в подарок,Что прошлогодний янтарный мед.Вот и прилипну к нему, как пчелка,К меду и к сердцу, любя, прильну…Он ведь спросил: «Ну, когда помолвка,Хочешь, мы встретим вдвоем весну?»Резвые лыжи снуют, играя,Ластится мартовский талый снег,Небо как степь — ни конца, ни края —Дышит и думает о весне.

«Расцвели белоснежные сливы!..»

Расцвели белоснежные сливы!Может быть, в благодарность веснеЯ сегодня проснулась счастливой,Но не помню, что было во сне.Что такое могло мне присниться?..То ли ангел запел в тишине,То ли звезд голубые ресницыПрикоснулись незримо ко мне.А ведь все остается как было:Та же боль безвозвратных потерьИ топтанье по краю могилы,За которой — закрытая дверь.Отчего, от кого это счастье?И кому я поверила вдруг?Или я получила причастьеИз невидимых любящих рук?

СЧАСТЬЕ

Росистым звонким утром, на заре,На розовом лугу, покуда в доме спали,Гнедко и я в безудержной игреВстречали жизнь без страха и печали.Перчинка страха все-таки была(Но без нее у счастья вкуса мало),В рубашке, босиком и без седла,Вцепившись в гриву, я едва дышала.По кочкам, по ухабам что есть силГнедко берег меня. И Бог берег обоих…А вот недавно ты меня спросил,Когда была довольна я судьбою?Вот вспомнилось: я прыгаю в окно,Сверкает луг, какой-то птицы пенье,И радостного ржанья нетерпенье…То было счастье! И полным-полно!Но благодарны были мы едва ли,Гнедко и я, — о счастье мы не знали.

«Мы оба — бунтари ночами…»

Мы оба — бунтари ночами,И я, и ветер за стеной.Но ночи строгими очами,Как сторожа, следят за мной.Вершат обход свой непреложный,Листвой под окнами шуршат,И замедляют шаг тревожно,И замирают, не дыша…И отступают, и бледнеют,И исчезают на глазах…И только ветер, ветер веетВ опустошенных небесах.В них нет чудес. И нет участья.И встанет новый день во зле.Но — жить! Но быть какой-то частьюТут, на затоптанной земле!Я встану. И лицо умою,Чтоб встретить утро как всегда,И посмеется надо мноюИзвечно юная вода.

«Была весна. И мир был нов…»

Была весна. И мир был нов,И кровь бродила в жилах,И я, колдунья, силой словТебя приворожила.И силой слов, и силой слез,И тайной женской властью,И ты к ногам моим принесДоверчивое счастье.И дождь весенний окропилБольшой любви зачатье,И месяц клятву закрепилСеребряной печатью.Но дни прошли… И я сама,Сама я все сломала.Мне счастье было как тюрьма,Мне счастья было мало.И дни прошли. И жизнь прошла,Еще томят надежды,Но силы нет… И зеркалаНе ласковы, как прежде.

РУЧЕЙ

Он пробирается сквозь лесСреди таинственных чудес,Журча мечтательно и нежно,Зимой под пеленою снежной.Но возвращается весна —Он полон сил, задора, воли.Он просыпается от снаИ вырывается на поле.Звенит, спешит… Куда? К реке,Что голубеет вдалеке.Бурля желаньем и тоской,Ручей стремится стать рекой.

Притоки свежих сил любя,Река берет его в себя.Торжественно течет река,Оберегая берега,Что, как нефритовый сосуд,Ее почтительно несут.Благословенье и почетПовсюду, где она течет.Куда? Сыта своей судьбой,Река устала быть собойИ после всех далеких стран —В самозабвенье! В океан!

Покой? Но нет и там покоя.И даже может быть такое:Частицы вод из океанаПоднимутся стеной тумана,И ветер их отправит в путь,Даже не дав передохнуть.Куда? Бывают чудеса!Да в те же самые лесаИ в тот рябиновый лесок,Откуда рвался ручеек.На тот скалистый водоем,Где засыхал, томясь, орешник.

Там утомленный ветер-вождьРешит прилечь, сказавши: «Дождь!»И дождь прольется, а с дождемИ ручеек, наш блудный грешник,Опять вернется в отчий дом.Но только вспомнит ли о том?

Вот я вам сказку рассказала,Но можно начинать сначала,Как говорится — «от крыльца»,И не добраться до конца.Быть может, после кутерьмы —Так возвращаемся и мы.

«Люблю ли я жизнь? Ну конечно!..»