Темные души - Ана Рома

– Это все?

Положив руку на больное плечо, с силой сжав, направляя в сторону дома. Застонав, закусив щеку, пытаясь игнорировать боль.

– Предаться ласкам своего мужа и обнять дочь.

– Второе желание не такое призрачное, как тебе кажется, vendetta. Наши парни с радостью исполнят его.

Развернув меня к двери, я закатила глаза от услышанного. Говоря о парнях, скорее всего, ночью ему снились мокрые сны, в которых он страстно желал нашего соития. Всем мужчинам нравятся гордые сучки. Такой меня видел Марко, для Кристиано я всегда была гордой королевой. Его королевой.

Ничего не ответив, проходя внутрь, поднимая крышку унитаза.

– Можешь почистить зубы, пусть это будет мой подарок на новоселье, – подмигивая, закрывая дверь.

Прошло ещё два дня, меня водили в туалет два раза в день. Из еды мне приносили бутылку воды и подгоревшую яичницу, единственный прием пищи за сутки. Солдаты, заходившие ко мне, были тщательно обезоружены во избежание еще нескольких смертей. Бернардо не явился на переговоры, Марко тоже пропал. Дни тянулись мучительно долго. Плечо ныло, превращая ночи в пытку; малейшее неловкое движение во сне отзывалось жгучей болью, отнимает сон. Приходилось фиксировать руку старой кофтой, той самой, что была на мне в день перелета. Она же служила мне и одеялом, и подушкой – слабым утешением в этом мрачном заточении.

Ночи были прохладные, меня била дрожь от пронизывающей сырости. Обнимая себя, я пыталась согреться в полузабытьи, утопая в воспоминаниях о тёплом доме в России, о маме в уютном шерстяном свитере и о влюбленном взгляде отца. Раньше я не могла распознать этот взгляд, но сейчас понимала, что такое любовь.

Мой тринадцатый день рождения мы отмечали уже в Италии. Патриция привезла меня из Мексики за несколько дней до праздника. Тетушка Франческа выглядела раздраженной, увидев главу семьи не одну и с кучей чемоданов. С первого дня нашего знакомства она была неприветлива со мной и всегда настраивала старшую дочь против меня, Элена была больше всего подвержена давлению матери, считая себя любимым ребенком. Теодоро был мальчиком, вся ответственность за его воспитание лежала на плечах Валерио, а Розабелла была очень маленькой.

В день, когда нужно было спускаться к ужину, Элена прошла ко мне в комнату и изрезала моё праздничное платье, которое подарила Патриция.

– Зачем ты сделала это? – закричав на кузину, держа испорченное платье в руках.

– В таком виде тебе оно пойдёт больше, – показав мне язык, поправляя волосы. – Мама говорит, что бродягам нет разницы, в чём выходить, всё равно выглядят жалко.

Сжав руки в кулаки, насупившись, подошла к столу и взяла ножницы со стола.

– Тогда для тебя не будет разницы, если я укорочу твою стрижку!

Схватив Элену за хвост, успев отрезать половину до того, как она начала визжать, царапаться и кричать, взывая к помощи родителей.

Франческа вбежала в комнату вместе с Валерио с разницей в пару секунд.

– Что тут происходит? – отталкивая меня с кровати Элены, на которой я кромсала её волосы. – Милая, ты не ранена? Что она сделала?

Элена театрально всхлипнула, а потом громко заплакала.

– Мама, мои волосы, Витэлия испортила мои волосы.

– Безмозглая девка! Разве ножницы – игрушка?! Ты могла покалечить моего ребёнка!

– Элена заслужила это, она испортила моё платье, которое подарила бабушка, – обернувшись к дяде, указывая на кусок ткани, валявшейся на полу.

– Витэлия, о чём мы говорили? – Он выхватил ножницы из моих рук, разочарованно покачав головой. – Франческа права! Ты могла поранить себя и Элену, твои действия были жестоки по отношению к сестре. Извинись перед ней и ступай в комнату.

– Но… – едва я успела открыть рот, Валерио поднял руку в грозящем жесте, что не собирается слушать глупые отговорки подростка.

– Сейчас же!

Стиснув зубы, в комнате витала несправедливость, застилая мои глаза слезами, извинившись, подбирая лоскуты ткани, убежав в свою комнату.

Я плакала, уткнувшись в подушку, всё ещё держа в руках платье, точнее, то, что осталось от него. Ведь Патриция подарила его для меня, оно было не просто вещью, а тем, что осталось бы в памяти моего дня. Напоминая мне о том, что в мире ещё есть человек, который любит меня и заботится обо мне.

Теплые руки обвили меня сзади, в нос ударил цветочный аромат.

– Почему моя милая девочка плачет? – Услышав её голос, я вздрогнула, сев на кровать, стирая с лица влагу.

Бабушка не любила слёзы, к Теодоро она была строже остальных, пугая его тем, что плачущих мальчиков не берут в солдаты.

– Оно испорчено.

– Нет ничего, что нельзя исправить, моя смелая девочка, – коснувшись моего подбородка. – Всё можно исправить, кроме смерти.

Её накрашенные помадой алые губы растянулись в тонкую полоску, она улыбнулась мне, погладив большим пальцем по щеке. Слова подействовали на меня, нагоняя больше грусти, возвращая к воспоминаниям о родителях.

Горло жгло от нахлынувших эмоций, которые мне приходилось сдерживать, чтобы не разорвать от тоски, но я всё же проронила несколько слез.

– Бабушка… Если я потеряюсь… Или умру… Никто не расстроится, не так ли? – Патриция притянула меня к своей груди, крепко обнимая. – Никто не будет меня любить и вспоминать, верно?

Поцеловав в макушку, покачивая наши тела из стороны в сторону, давая мне выплакать все слёзы, без осуждения и упреков. Она позволяла мне стать слабой, маленькой девочкой, не ожидая и не прося быть сильной. Бабушка принимала и понимала меня. Единственная, на кого я могла положиться, ощущая поддержку и любовь. Мне показалось, что в тот момент она тоже дала волю чувствам, которые глубоко похоронила в себе.

Шаги у двери прозвучали настойчиво, вырывая из омута воспоминаний. Смахнув тыльной стороной ладони предательские слезы, я распахнула глаза. Бернардо в окружении своих людей вошёл внутрь, мне пришлось поприветствовать гостя и встать на ноги. Марко тенью следовал за отцом. Идеальный итальянский костюм, скроенный на заказ, галстук дерзко выглядывал из-под пиджака, поблескивали запонки, и, конечно же, шляпа – неизменный атрибут уважающего себя мафиози.

– Решились на переговоры, Бернардо?

– Мои мысли полны грандиозных идей, но эта ужасно бестолковая, – сморщившись, словно перед ним не девушка, а слизень. – Кристиано обезумел от расставания с тобой и совершил очередную ошибку. Мой дорогой друг Гаэтано пострадал. Как думаешь, девчонка Ринальди слишком легкая жертва?

Уверена, Кристиано и Алдо должны были укрепить охрану возле дома и тем более у границ, но, кажется, эти ублюдки оставили несколько шпионов в Канаде, которым ещё по силам причинить вред семье.

– Ты не