Темные души - Ана Рома

слабым звеном, подвергая опасности всех членов семьи. Никто не будет нянчиться с тобой всю жизнь, либо ты взрослеешь, полагаясь только на себя, либо умрешь раньше, чем тебе исполнится двадцать.

Витэлия

Озноб пронзил все тело, а головокружение волнами накатывало, вызывая новые мучительные спазмы. Прижавшись спиной к холодной стене, я скрючилась от боли. Левая рука предательски немела, что было плохим знаком. Холодный, липкий пот приклеил пряди волос ко лбу, а грудь вздымалась медленно, в такт хриплому стону, вырывающемуся из горла. Боль парализовала разум, и в голове, кроме потока ругательств, не оставалось ни единой мысли, способной хоть как-то облегчить мои страдания.

Дверь распахнулась с оглушительным хлопком, мое сердце подпрыгнуло в груди, быстро забившись. Марко ворвался в пристройку, осмотрев пространство вокруг, его взгляд остановился на мне, точнее, на руке, что лежала неподвижно. Тяжелый выдох сорвался с его губ – контролировать меня было для него невыносимым бременем.  Он приблизился, опускаясь на одно колено, осматривая мою руку.

– Выглядит плохо, – он коснулся плеча, я зашипела от острой боли. – Но я здесь, чтобы облегчить твои страдания.

Его забавляла роль героя, что-то неизведанное для его темной души.

– Терпеть боль гораздо приятнее, чем видеть твое лицо.

Прошептав, облизывая губы, чувствуя кислый привкус во рту. Хотела бы я, чтобы Марко умер от моего дыхания. Мелкие потребности стали чем-то вроде несбыточной мечты. Мне стоит больше ценить ванную комнату с этих пор.

Без предупреждения он резко дернул мою руку, я вскрикнула, после чего все поплыло. Открыв глаза, рука Марко придерживала мою голову, предотвращая встречи с бетонным полом.

– Так странно делать добрые дела, – усмехнувшись, убирая руку. – Скоро ты привыкнешь, потому что отец намерен ломать и собирать тебя, пока не наскучит.

– Невозможно, – улыбнувшись, фиксируя руку, прижимая к телу.

– Поделишься?

– Тебе ли не знать, паучок, – посмотрев на его черного паука на шее. – Природа поставила самок в более выигрышное положение. Так что лучше самцу бежать. Кто знает, когда она решит откусить ему голову?

Похлопав на мою вдохновляющую речь, он вышел, оставляя меня в гордом одиночестве. Поджав под себя ноги, я похвалила себя за банальные школьные знания.

Ближе к вечеру я больше не могла сдерживать свои потребности, а опорожняться в ближайший угол, где мне предстоит спать, не хотелось.

– Эй, мне нужно в туалет, – забарабаню в дверь здоровой рукой, привлекая внимание охраны. – Ну же, смелее, или вы боитесь получить по шее от женщины?

– В чем проблема, детка, в твоем распоряжении четыре угла на выбор, – грубый мужской голос ответил мне, и послышался смех со стороны еще двух.

Дикие звери в лесу были бы гораздо гостеприимнее, чем эти люди.

– Насколько сильно ты огорчил родителей, когда родился?

Этого было достаточно, замок щелкнул, и дверь распахнулась. Предо мной стоял лысый мужчина, взгляд его был весьма недружелюбный, особенно после сказанных слов.

– Нам запрещено отпирать дверь без приказа, – напомнил ему парень, что стоял позади.

– Заткнись! Что эта девка может сделать…

Это было его ошибкой, когда он обернулся к своим товарищам. Выхватывая пистолет из его рук, толкая со всей силы в грудь кулаком, так что моя рука заныла с новой силой.

Парни позади него достали оружие, направляя на меня в ответ, пока я целилась в самого старшего.

– Я много чего могу сделать, лучше не испытывай свою судьбу. Не сейчас, – сделав шаг, выходя из заточения на свежий воздух.

Прохладный вечерний ветер тут же развил мои спутанные волосы, я почувствовала неприятный запах, сморщившись.

– Предположим, ты смогла обхитрить нас и сбежать, – жестикулируя парням, чтобы те опустили оружие. – А остальные? Их около сорока по всему периметру, плюс главные ворота. Ребята вооружены пушками посерьезнее этой.

Скрестив руки, указывая на пистолет, что был в моих руках. «Танфольо Р19», копия чешской модели – «Чезетта 75», которая в свое время была настолько успешной, что итальянцы занялись производством аналогов. Итальянцы вывели на обе стороны флажки предохранителя и затворной задержки, что делало стрельбу комфортной как с правой, так и с левой руки.

Поджав губы, я прекрасно понимала, что сейчас мне не выбраться. Даже если удача окажется на моей стороне.

– Я не предполагаю, а действую.

Спуская курок, целясь в упор, ближайший ко мне парень зажмурился, когда его лицо забрызгало кровью товарища. Массивное тело рухнуло на спину, оставив предо мной еще две мишени. Уголки губ невольно дрогнули, меня темное наслаждение убийства захлестывало меня. В отдаленном уголке моего сознания забилась тревога от жажды крови ради забавы.

Я убила всех, что стояли на расстоянии чуть больше вытянутой руки, без сожаления и раскаяния. Количество убитых людей пополнилось в моем невидимом списке.

В эту же минуту набежало немало народу на звуки выстрела. Мужчины разных возрастов целились в меня, окружая. Марко появился, вальяжно приближаясь, засунув руки в карманы темных джинсов.

Уставившись на второй этаж особняка, где Бернардо и Мартина наблюдали за мной с балкона. Его серьезное выражение лица вперемешку с негодованием заставило меня ухмыльнуться. Направляя пистолет вверх, целясь точно в его фигуру, закрывая один глаз для точности, спуская курок не раздумывая. Выстрела не произошло, я знала, что все пули израсходованы, но то, как напряглись окружающие и моя цель, отозвалось радостью моей жестокой личности, жаждущей крови.

Прикоснувшись дулом пистолета к губам, сдувая невидимый дым, будто это было историческое оружие. Тем самым насмехаясь над главой Каморры.

– Бернардо, в вашем доме гость, но вы так недоброжелательны, – закричала я, чтобы его люди тоже могли слышать. – В моей комнате нет уборной и колокольчика, чтобы вызвать экономку. Пришлось импровизировать, – посмотрев на три трупа, что лежали на газоне, пачкая зелень кровью. – Как думаете, если я буду убивать по несколько ваших солдат, через сколько вы разоритесь?

Ветер снова подул, мочевой пузырь застонал, причиняя боль.

– Витэлия, уже поздно, прекрати хулиганить, нас могут услышать соседи, – негромко ответил Бернардо, разворачиваясь, собираясь уходить.

Кажется, на него это происшествие никак не повлияло.

– Сядьте со мной за стол переговоров, побудьте мужчиной хоть раз в жизни!

– С женщиной? Никогда! – отмахнувшись, он ушел.

В каком веке он жил, этот надменный старик? Кем он себя возомнил? Женщины для него – лишь докучливые блохи, вечно путающиеся под ногами, существа без права голоса.

Мое возмущение было настолько велико, что я не заметила, как Марко приблизился ко мне почти вплотную.

– Хочешь фору, чтобы побегать по участку, пока один из них не выстрелит в тебя?

Прищурившись, разглядывая его довольное лицо. Он представлял меня, залитую кровью, и, кажется, его это возбуждало.

– Мне нужно