Война в раю - Стивен Рэй Лоухед

древней кельтской поэзии. Что-то насчет того, кто стоял у двери на Запад, — сказал я, действительно пытаясь вспомнить. — Такие кельтские стихи-загадки, где говорящий дает подсказки, и вы должны угадать, о ком идет речь.

— «Стою у двери на Запад», — повторил профессор. — Продолжайте, пожалуйста. Что-нибудь еще?

И тут меня словно электрошокером ударили, я вспомнил еще кое-что.

— А до этого, — сказал я, почему-то сильно взволновавшись, — еще когда мы только просыпались... Я же говорил, что мы остановились поспать возле дороги, и я проснулся незадолго до восхода. Саймон хотел выехать пораньше, но мы проспали — не сильно; было еще совсем рано. Но Саймон очень расстроился, потому что ему хотелось быть на ферме до восхода солнца, а не после него. Когда я спросил, почему это так важно для него, он усмехнулся и сказал: «Ты же у нас специалист по кельтам». Он имел в виду время-между-временами — Саймон откуда-то знал об этом, понимаете. Вот почему он так спешил на ферму. Я еще спросил его, и он не стал отрицать. Саймон знал о времени-между-временами.

Нетлтон улыбнулся.

— Да, да, я понимаю. А еще?

— Но это всё. Для меня было неожиданностью, что он об этом знает. В этом весь Саймон. Если ему что втемяшится…

— Но вы не попали на ферму или к пирамиде до восхода?

— Нет. Но мы там были задолго до десяти часов.

Профессор встал и взял бутылку молока. Налил молоко в кружки, а потом долил чай. Положил руки на теплый чайник и медленно произнес:

— Очень, очень интересно.

— Да, наверное, вы правы. Но какое отношение это имеет к исчезновению Саймона?

Словно не услышав меня, профессор встал и начал рыться в стопке книг на столе. Он нашел какой-то томик и протянул мне.

— Вот. Я наткнулся на это вчера вечером, — сказал он и начал читать.

«В августовский день 1788 года я прибыл в главную деревню Глен-Финдхорн, красивое поселение под названием Мельницы Верховного Короля. Сначала я навестил школьного учителя, мистера Десмонда МакЛагана, который любезно согласился проводить меня к Каэрну. МакЛаган вырос в этом регионе и слышал о пирамиде от своей бабушки, миссис Мэр Грант. Она часто рассказывала, как вместе с другими молодыми людьми деревни в яркие лунные ночи ходила к пирамиде. Иногда им приходилось долго ждать, прежде чем они начинали слышать прекрасную музыку, а потом в лощине вдруг появлялась величественная башня. Из нее выходили жители Страны Фей и танцевали. Наутро никакой башни уже не было, но бабушке с друзьями удалось собрать некоторое количество Золота Фей возле Каэрна. Так продолжалось до тех пор, пока один из юношей не рассказал о золоте отцу. Тот запретил любые подобные прогулки, заявив, что время от времени в этих окрестностях пропадали люди.

И вот достигнув долины, мы с моим проводником спешились и пешком направились в лощину к Каэрну. Я нашел это древнее строение совершенно непримечательным ни по размеру, ни по пропорциям и весьма ветхим на вид. Единственное, что меня заинтересовало — выступ в форме улья, ориентированный на запад. Хотя фермеры и необразованные жители долины считают Каэрн Волшебным холмом и выказывают ему большое уважение, говоря о сверхъестественном».

Неттлс прекратил читать.

— Этот документ определяет Карнвудскую пирамиду как место потусторонней активности, — объявил он. — Хотя автор не нашел входа — что немного озадачивает, — тем не менее я не сомневаюсь, что описанная пирамида из камней — именно та, которую вы видели. Холм, впадина, выпуклый выступ на боковой стороне не оставляют сомнений.

Я согласился. На мой взгляд, отрывок относился к обычным фольклорным материалам, ничем не примечательным. С подобными мне приходилось сталкиваться в работе над диссертацией сотни раз. В конце концов, это была общая основа кельтского фольклора.

— Там дальше, — сказал Неттлс, — говорится еще о наблюдениях за Малым народцем, о предметах, потерянных и найденных поблизости, и некоторых других случаях. А потом вот это… — Он снова обратился к тексту.

«МакЛаган также познакомил меня с фермером, живущим на соседней ферме Гроув, мистером Э. М. Робертсом, который подтвердил репутацию Каэрна как Кургана Фей. Он настаивая на том, что его отец однажды нанял рабочего по имени Гилим, который, возвращаясь домой, однажды в канун Самайна заметил кавалькаду фей, появившуюся из упомянутой лощины. Он спрятался и, когда они ушли, поспешно спустился к кургану. Дверь была открыта. Он вошел в Каэрн и попал на яркий дневной свет. Вокруг простирался обширный зеленый луг, а на нем многие из Малого народа готовили пиршественный стол. Тут он отметил про себя, что Малый народец вовсе не маленького роста, скорее, напротив, многие из них обладали ростом выше среднего и отличались редкой красотой. Особенно это относилось к женщинам. Они пригласили его к столу и предложили отведать тамошней еды. Он говорил, что ему в жизни не доводилось есть ничего вкуснее. Он пробыл внутри целый день, а на закате вернулись те, кого он видел раньше. Начался пир, после чего принц Дивного народа подал ему серебряную чашу с вином, подарил длинный желтый плащ и спросил, не останется ли он с ними. Но рабочий с сожалением ответил, что к утру его ждут дома. Тогда принц заметил, что в этом случае ему надо бы поторопиться, пока тайна холма не начала оказывать на него действие. В тот же миг вся прекрасная компания исчезла в золотом сиянии, а Гилим оказался в кустах боярышника рядом с Каэрном, в желтом плаще и с серебряным кубком в руках. Гилим часто показывал этот плащ и кубок, чтобы доказать, что все это ему не привиделось».

Профессор закрыл книгу и решительно ухватился за свою кружку.

— Ну и к чему это? — спросил я, заранее опасаясь ответа.

— Я думаю, ваш друг Саймон покинул наш мир и сейчас находится там, в Ином мире.

Хотя Неттлс говорил совершенно спокойно, меня охватил тошнотворный страх, тот самый, который я сдерживал в последние дни. В глазах у меня потемнело. Плащ… желтый плащ… я видел его, я видел того, кто его носил!

— Иной мир, — тихо повторил я, давая наконец имя страху, преследовавшему меня с момента исчезновения Саймона. Я с трудом вздохнул и призвал себя к спокойствию. — Вы не могли бы объяснить…

— Ясно же, что Саймон проявлял явный живой интерес к Иному миру непосредственно