Проклятая Мангазея - Константин Волошин

дочь в жены! Даже большие деньги предлагал. Надо же дойти до такой наглости, Господи!

— Ты ему, конечно, отказал, батюшка? — спросила жена. — А сколько денег у него?

Супруг глянул на жену грозно. Прикусила язык и больше не задавала глупых вопросов. Лишь утешала всё ещё рыдающую дочь.

— Ладно, матушка. Пусть Агафья идёт к себе. Обед на столе? Водочку поставь.

Жена поняла, что гроза миновала и поспешила увести дочь.

За столом нависла гнетущая тишина. Матушке так не терпелось побольше узнать о разговоре с Тишкой, что она то и дело поглядывала на супруга. Тот всё понимал, помалкивал и без аппетита поглощал обед. Даже пропустил вторую плошку за воротник, чем испугал попадью. Она то и дело крестилась, шептала молитвы, а поп чувствовал нарастающее раздражение. Вдруг показалось, что супруга стала похожа на свинью матку, вот-вот готовую опороситься. Бросил зло ложку и ушёл к себе. Попадья бросилась к нему, получила в ответ рык и поняла, что всё не так просто и легко. К тому же супруг сказал, не оборачиваясь:

— В храм не пойду. Хвораю. Всех прогоняй!

Хозяйка так перепугалась, что не осмелилась ничего спросить. Лишь это немного успокоила отца Якова. А матушка посеменила к дочке. Та лежала на кровати, утёрла слезу, подняв голову. Спросила устало:

— Что вам, матушка? Вы чем так испуганы?

— Отец что-то уж сильно расстроился. С чего бы так? Тимошку прогнал, что ж ещё? Или ты что-то знаешь да помалкиваешь?

— Что я могу знать, матушка? Я сама так испугалась! Об чём папенька говорил с тем Тимошкой? Он вам не сказал?

— Так сама слышала, — с подозрением сказала попадья. — Говори, коль что знаешь. Не молчи, тебе легче станет, коль выговоришься. Дочка?

— Я не знаю, о чем мне надо говорить, матушка, — чуть не плача ответила дочь. Начав говорить ложь, она уже не могла остановиться. Это её так пугало, что толкало продолжать начатое. Казалось, что так будет меньшим злом. В какой-то момент она сама поверила в свою ложь. Зато так было легче притворяться.

Мать вздохнула и ушла, так и не развеяв окончательно подозрения. Решила поговорить с сыном Петром. Знала, что тот большой любитель подслушивать да подглядывать, и мог пролить свет на поведение сестры.

— Ничего особенно, матушка, я не замечал, но уверен, что у них что-то есть, — ответил Петька на вопрос матери. — Помните тот праздник окропления церквей? Так тогда мне показалось, что Агафья нарочно исчезла. Народа было так много, что я не успел засечь, куда и с кем она побежала.

— Неужто с Тимошкой? — вздохнула попадья горестно.

— Утверждать не могу, матушка, но вполне может быть. Он всегда ей нравился, этот оборванец. Чего сейчас приходил?

— Просил руки твоей дочери, Петя! Представляешь, до чего он докатился, нахал! Большие деньги предлагал тяте. Откуда они у него?

— Может, он не все тогда, зимой, передал тяте те шкурки. Вполне мог часть оставить себе. Вот и решил купить расположение тяти. К тому же в новом наряде он выглядит вполне прилично. И не удивительно, что сестра признала в нем возможного жениха, матушка. А много он готов дать тяте за… сами знаете, матушка?

— Как я поняла, столько же, как и в первый раз. Да разве ты что-то знаешь?

— А как же! Я ведь старший в роду и должен всё знать, понимать, мотать на ус, — усмехнулся мальчишка.

— У тебя ещё усов нет, сынок, — умилилась мать. — Но ты прав. Значит, считаешь, что Тимошка не на пустом месте придумал сватовство?

— Не на пустом, матушка. Уверен. Если Агафья отрицает, то врёт. С неё станется. Скорей всего она любит этого бродягу и ещё на что-то надеется.

— Какой ты у меня взрослый и разумный, сынок! Я так горжусь тобой и надеюсь, что ты станешь епископом.

— Я так же, матушка, — сын поцеловал руку матери и преданно глядел в её глаза.

Мать с сыном прекрасно понимали друг друга. Последняя долго думала уже без сына и пришла к выводу, что дочь всё же скрывает от неё главное. Однако, как её вывести на чистую воду? Тут без сына не обойтись. И она решила поручить ему последить за сестрой. Была убеждена, что он будет рад такому заданием трудиться.

А Агафья всё никак не могла придумать решения своей задачки. Как избавиться от приказчика и уговорить отца на брак с Тимошкой. Ведь он уже сейчас достаточно богат, чтобы осмелиться не только просить её руки, но и содержать семью.

Остро захотелось поговорить с Тимошкой. Но теперь это вряд ли возможно. Тятя теперь ни за что не согласится на это. Хотя, подумалось девушке, Тимка говорит, что тятя очень жаден до денег. Значит, надежда ещё не должна погибнуть! И впервые за свою короткую жизнь, девушка посмотрела на родителей именно с этой стороны. И очень скоро поняла, что Тимка прав. Такие же и матушка, и братец. И от них можно ожидать всего самого жуткого для неё. Агафье стало страшно и так тоскливо, что снова заплакала уже слезами другого порядка.

Теперь уже она искала встречи с Тимошкой по другой причине. Она хотела предупредить его о возможной для него опасности со стороны её родных. Подумала и о братце. И тоже поняла, что тот не будет сидеть без дела. Он обязательно начнёт следить за сестрой и, конечно, чего-то добьётся.

А Тимошка уже со злобой в душе принялся раздумывать, как отомстить попу и его семейству, да так, чтобы никто не догадался о его участии.

Своему новому приятелю Игнашке он пока ничего не говорил, но мысленно уже обдумывал способ использовать его. Как? Этого пока он не знал. И всё же был уверен, что придумает. И придумал всего через неделю.

— Игнашка, ты ведь знаешь избу нашего попа Якова? Его изба в остроге. Он в Троицкой церкви службу правит.

— Кто ж этого не знает, — удивлённо спросил мужик. — Что задумал?

— Хотел бы тебя попросить, как друга. Сможешь помочь? Выпивка за мной.

— Что, трудная работа? Я готов, Тимошка. Говори, что делать.

— Собственно ничего. Просто последить за сынам попа, Петькой. Пойдёт ли он за мной. Я как раз там буду вертеться. Вот и вся работа. Нудная, но лёгкая.

— Сделаю. Только я того Петьку не знаю. Поясни его.

Тимошка дотошно описал парнишку, и Игнат постарался запомнить. А Тимошка добавил к сказанному:

— Я придумал лучше. Как только он появится и попрется за мной, я дам тебе о том знак. Сниму шапку и вытру лоб. Тогда ты не ошибёшься.