Научись любить, если сможешь (СИ) - Евгения Ник

— Ну, да, — киваю и замолкаю, потому что больше не знаю, что ещё могу спросить и о чём разговаривать. Не о погоде же. Снова поглядываю на него украдкой и отмечаю, что он очень красив. Не смотря на свою холодную внешность, есть в нём что-то такое, что цепляет и притягивает взгляд.

Глеб спрашивает ещё парочку вопросов, чисто для поддержания беседы, но в целом мы идём молча, каждый в своих мыслях. И мне от этого вполне комфортно.

Наконец, подходим к дому, и я притормаживаю.

— Это дом, в котором я живу. Спасибо за то, что проводили.

— Да не за что, — отвечает Глеб.

— Всего вам доброго.

— Ага, пока Лариса, — кивает мне и продолжает стоять на месте.

Я тоже стою, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании, когда же он уйдёт.

— Что-то не так? — спрашивает он. — Иди домой, я посмотрю, чтобы за тобой никто не увязался в подъезд.

— А? Хорошо… спасибо, — отвечаю и на деревянных ногах шагаю в подъезд, ныряю в его темноту, но дальше первого этажа не поднимаюсь.

Спустя пять минут, выхожу обратно и какого моё удивление, когда на лавочке я застаю всё того же человека.

— Так, я и думал, — Глеб встаёт и отряхивает с колен невидимые соринки. — Тебе некуда пойти?

Первая мысль, наврать ему с три короба. Но потом я понимаю, что, стоя перед ним с тем же пакетом, из которого виднеется мой будущий ужин или завтрак, я буду выглядеть глупо.

— Что-то типа того, — выдаю скромную улыбку и ощущаю, как меня засасывает в чёртову воронку, внутри которой нет никакого просвета. Меня просто расплющит в ней.

— И что мне с тобой делать? — Глеб запускает в волосы пальцы и треплет их, создавая на своей голове полный кавардак. — Так, ну ладно, что тут стоять. Идём тогда ко мне? — внезапно бодрым голосом говорит он и тянется к моему пакету, чтобы забрать. — Ужин на тебе, окей?

Стою и оторопело смотрю на него. Затем поворачиваюсь в сторону наших окон. Никого. Конечно, а чего я ожидаю? Они только рады будут, если я исчезну. Даже если меня продадут в рабство или на органы, никто и не заметит. Такая вот у меня родня. Вновь смотрю на Глеба и коротко киваю.

— Идём!

Глава 18

Лара

— Лариса, можешь сама побродить тут и посмотреть, где и что. Квартира новая, поэтому ещё пустовато, кое-где до сих пор коробки не разобранные стоят.

— Угу, понятно… — скромно топчусь на месте и думаю о том, как я вообще согласилась пойти в квартиру, по сути, к незнакомому человеку.

— Моя спальня в самом конце коридора, а твоя комната на сегодня… — тянет он, махая мне рукой, очевидно, чтобы я шла за ним. — твоя будет вот тут, потому что в той ещё срач. — он приоткрывает дверь комнаты, в которой, по его словам, “срач” и я вижу, что в ней куча каких-то коробок, но в целом чистая и прекрасная спальня. — Ну, ладно, тут смотреть нечего, давай покажу твою.

Мы проходим в “мою” комнату. Она выполнена в мрачно-серых тонах, с чёрными элементами декора. Здесь огромное окно, которое сейчас до половины прикрыто чёрными шторами блэкаут, посередине большая серая кровать с мягкими бортами. Постельное бельё тоже серого оттенка. По бокам прикроватные столики угловатой асимметричной формы, а над ними с потолка свисают чёрные лампы-светильники, которые по стилю напоминают прожектора. На противоположной от кровати стене, навесная полка с книгами и телевизор. Гардероб встроен так, что я и вовсе не сразу его заметила. Общее впечатление от комнаты — дерзкая, мальчишеская, но какая же она стильная.

— Мне очень нравится! — не могу скрыть своего восхищения.

Глеб, коротко кивает и молча удаляется, оставив меня одну. Отчего мне сразу становится неуютно и некомфортно. Да уж, он совсем немногословен. Прохожу и сажусь на самый краешек кровати. Мягкая. Кошусь в сторону двери и откидываюсь спиной на постель. Если рай и существует, то он точно заключён в этой кровати. Даже не верю, что сегодня я буду здесь ночевать.

Немного отдохнув, встаю и подхожу к окну. Из него открывается просто потрясающий вид на реку и ночной город, который тонет в ярких огоньках от проезжающих машин, уличных фонарей, вывесок заведений и окон жилых домов. Мне кажется, что в этом красочном и прекрасном городе, лишь я одна сегодня несчастна. Смотрю на свои ледяные дрожащие ладони и так паршиво на душе. Я просто не знаю, что мне делать дальше. Ну, проведу я сегодня здесь ночь, а завтра что? Завтра снова, тот “клоповник”, как сказал Миша, ненавидящая меня мать и похотливый Толик. Да, я могу пожить пару дней у одной, пару дней у другой подруги, но дальше то… тёмная безнадёга.

Через пять минут я решаюсь выползти и осмотреть жилище Глеба. В конце концов, он сам разрешил осмотреться. В целом, вся квартира в единой стиле. В спальню хозяина заглядывать не стала. Глеба я застаю на кухне, он стоит около кофемашины и засыпает в неё зёрна.

— Гречку будем? — скромно улыбаюсь я.

— Отчего бы и не поесть на ночь глядя, — соглашается он. — Кухня в полном твоём распоряжении. Кастрюли и сковородки тут, — открывает нижний шкафчик и демонстрирует мне посуду для готовки. — Если что-то надо из продуктов, глянь в холодильнике. Там не густо, но вдруг найдёшь что-то съедобное.

— Глеб, можно вас спросить?

— Можно, только давай без “вы”.

— Хорошо, — с лёгкостью соглашаюсь. — Скажи, ты один тут живёшь? А то, вдруг я окажусь очень нежеланным гостем, — стою и от повышенной тревожности заламываю пальцы на руках.

— Понял, о чём ты. Да, у меня есть женщина, — говорит он с абсолютным холодом, и это так странно. — Она тут бывает, но вместе мы не живём.

— А, понятно. Хорошо. В смысле… я имела в виду, что я не поставлю тебя в неловкое положение, — тараторю всякую чепуху, от которой самой же стыдно.

— Хах, меня, в неловкое положение? Ларис, не парься, реально всё ок, — выдаёт он улыбку. — Кофе или чай?

— Мне чай, пожалуйста, — отвечаю и принимаюсь за готовку позднего, ночного ужина.

Минут через сорок, ужин был готов. Гречневая каша с кусочком сливочного масла, поджаренные на гриле сосиски и салат из свежих овощей, которые я обнаружила в холодильнике.

— Приятного аппетита! — говорю и с довольной мордочкой начинаю уплетать еду.

Божечки, какая же я голодная!

— Приятного, — отбивает Глеб. — Лариса, у тебя что-то случилось? — всё-таки переходит он к допросу.

— С