Семена прошлого - Вирджиния Эндрюс

Какая-то тень промелькнула во взгляде Криса, когда он выпустил ее из своих объятий и повернулся ко мне.

— Мы потом поговорим об этом, Синди. Ведь ты знаешь, что мы с мамой приехали сюда только для того, чтобы помочь Барту отметить его двадцатипятилетие.

Я взглянула на Барта, который только что нанес такой удар по теннисному мячу, что было даже странно, что тот остался цел. Метнувшись, как белая молния, Джори отбил желтый мяч обратно Барту, который успел подскочить и снова ловко нанес мощный удар по мячу. Оба были потные и разгоряченные, лица их пылали от возбуждения и солнца.

— Джори, Барт! — позвала я. — Синди приехала. Подойдите, поздоровайтесь.

Джори сейчас же с улыбкой обернулся к нам и из-за этого пропустил мяч, который со свистом летел в его сторону. Он не сумел отбить его, и Барт издал радостный крик, он подпрыгнул и с возгласом «Я победил!» швырнул наземь дорогую ракетку.

— Ты победил, когда еще не вышло время игры, — заявил Джори, также бросая свою ракетку. Улыбаясь, он направился к нам, кинув на ходу Барту:

— Такая победа не засчитывается!

— Засчитывается! — настаивал Барт. — Какое имеет значение, приехала или нет Синди? Ты просто под этим предлогом прекратил игру. А мой счет выше твоего.

— Ну пусть будет по-твоему, — ответил Джори. В ту же секунду он подхватил Синди и закружил ее. Ее коротенькая синяя юбка взметнулась так высоко, что стали видны трусики-бикини. Меня удивляло, что у Синди всегда нижние предметы туалета были того же цвета, что и верхняя одежда.

Мелоди поднялась с мраморной скамьи, на которой она сидела, наблюдая за игрой — кусты закрывали ее. Я заметила, как она сжала губы, увидев столь эмоциональную встречу брата и сестры.

— Какова мать — такова и дочь, — пробормотал Барт позади меня.

Синди приблизилась к Барту осторожно, соблюдая все правила приличия, так, что казалось, это совсем не та девушка, которая только что целовала Джори:

— Здравствуй, братец Барт. Ты замечательно выглядишь. Барт смотрел на нее так, будто видел в первый раз. Два года тому назад, когда Синди было четырнадцать, она заплетала косу или делала «конский хвост» и стеснялась открывать в улыбке рот, потому что на ее зубах были укреплены корректирующие скобы. Теперь ее сверкающие белые зубки были идеально ровными. Ее небрежно уложенные волосы ниспадали золотым водопадом. Она вовсе не походила на фотомодель с обложки журнала — у тех и фигура получше, и комплекция более совершенна, но как я с неудовольствием поняла, Синди знала, что она неотразима в своем облегающем сине-белом теннисном костюме.

Взгляд Барта задержался на ее полных, не стесненных бюстгальтером грудях, которые раскачивались, когда она шла, а соски заметно выступали под теннисной майкой. Потом он смерил глазами ее тонкую талию, которую можно было охватить пальцами рук, затем стал разглядывать ее бедра и таз. Взгляд его пробежал по длинным красивым ногам и остановился на белых сандалиях. Ногти на ее ногах были покрыты ярко-красным лаком того же тона, что и лак на ногтях рук, такого же яркого цвета была и губная помада.

Она была захватывающе хороша в своей юной свежести, прелести и невинности, но стараясь подчеркнуть свою красоту и взрослость, только испортила все слишком яркими красками. А тот долгий взгляд, который она подарила Барту, я ни за что не смогла бы истолковать так, как его воспринял Барт.

— Ты не в моем вкусе, — презрительно проговорил он и отвернулся.

Затем посмотрев на Мелоди долгим многозначительным взглядом, он снова повернулся к Синди:

— Ты просто дешевка, несмотря на то, что богато одета, в тебе нет благородства.

Этот жестокий обдуманный удар был прямо-таки сокрушительным для девичьего самолюбия Синди. Все ее лучезарное настроение пропало. Как дождь питает нежный цветок, так восхищение окружающих поддерживало ее уверенность в себе. Она сникла прямо на глазах и, словно ища поддержки, снова прильнула к Крису.

— Извинись, Барт, — потребовал Крис.

Я съежилась, заранее зная, что Барт ни за что не извинится.

Барт презрительно скривил губы, требование Криса разозлило и возмутило его. Он готов был ответить Крису оскорблением, как уже неоднократно делал, но рядом была Мелоди, которая смотрела на него с неприязненным любопытством. Лицо Барта вспыхнуло:

—      Я извинюсь, когда она научится одеваться и вести себя, как леди.

—      Извинись сейчас, Барт, — приказал Крис.

—      Не предъявляй требований, Кристофер, — многозначительно, глядя в глаза Крису, сказал Барт. — У вас весьма шаткое положение: у тебя и у моей матери. Ты не Шеффилд и не Фоксворт, по крайней мере, тебе не хотелось бы, чтобы люди узнали, что ты Фоксворт. Так кто же ты в конечном счете? Мир полон врачей, врачей слишком много, более молодых и более знающих, чем ты…

Крис выпрямился:

— Мое невежество в медицине не раз спасало твою жизнь, Барт. А также жизни многих других людей. Возможно, когда-нибудь ты осознаешь это. Ты ни разу не сказал мне спасибо за все, что я сделал для тебя. А я все жду.

Барт побледнел, скорее всего не от того, что ему только что высказал Крис, а оттого, что при этом присутствовала Мелоди.

— Спасибо, дядя Крис, — с сарказмом произнес он. Издевательски-лицемерно прозвучали его слова.

Я молча наблюдала за этим поединком двух моих мужчин и заметила, как вздрогнул Крис, когда Барт сделал ударение на слове «дядя», потом зачем-то взглянула на Джоэла. Он придвинулся ближе и стоял почти за спиной Мелоди. На его лице светилась добрая, почти благостная улыбка. Но что-то темное и недоброе мелькнуло в его глазах. Я придвинулась к Крису и стала рядом, с другой стороны от Криса встал Джори.

Мои губы уже были готовы зачитать длинный перечень того, за что Барт должен был бы благодарить Криса, но тут Барт отвернулся от нас и обратился к Мелоди.

— Я тебе рассказывал о программе моего праздника? О танце, который я выбрал для вас с Джори? Это будет сенсацией.

Мелоди выпрямилась и с презрением посмотрела в глаза Барту:

— Я не собираюсь танцевать для твоих гостей. Я думаю, что Джори достаточно доходчиво объяснил тебе, что я хочу все предусмотреть, чтобы ребенок родился здоровым, и в мои намерения не входит танцевать для твоего удовольствия и для развлечения людей, которых я даже не знаю.

Холодно звучал ее голос, и неприязнь к Барту светилась в ее темно-голубых глазах.

Она ушла, взяв под руку Джори, мы все последовали за ними. В самом конце тащился Джоэл, как хвост, который не знал, кому вилять.

Быстро забыв обо всех неприятностях, поскольку она всегда недолго помнила обо всех обидах, причиненных ей Бартом, Синди радостно болтала об ожидаемом ребенке, который должен был принести ей титул тети.