Претендент - Саймон Скэрроу

Паво недоуменно наклонил голову, глядя на оптиона:   -  Ты имеешь  в виду меня?

Макрон кивнул:  -  Ты, настоящая заноза для Императора, парень.  И ты знаешь, из за чего?  Пока толпа скандирует твое имя,  Клавдий и его вольноотпущенники не смогут тебя тронуть.

Паво поджал губы:  -  Паллас и Мурена властвуют над Императором,  -  мягко сказал он.  -  Они делают, что хотят.  В наши дни в Риме нет неприкасаемых,  оптион.   Посмотри, как они обошлись с тобой, недавно награжденным Героем Империи.

- Разве я, химеры их забери, не знаю этого.   -  Макрон  рассмотрел трезубец и сетку, которые слуги  поставили рядом с Паво.  -  Но ты ошибаешься в одном.  Паллас и Мурена нуждаются в поддержке  толпы.  Мурена  сам так  мне сказал.  Без народа режим Клавдия долго не протянет.

Паво моргнул:  -  И что?

- Послушай их.   -  Макрон  закатил глаза и кивнул на Арену. Звуки боя стихли, заглушенные ритмичным скандированием  имени Паво.  -  Они не совсем  тугодумные.   Они видят, что все шансы против тебя, и им не нравится, когда Рим унижает своих героев.   -  Оптион отвел взгляд. - Во всяком случае, не публично.  Твой  старик был виновен в измене.  Это другое дело.  А, сейчас толпа на твоей стороне.

Паво поморщился.  Макрон был прав, признал он.  Контроль  над  толпой  был сильнее любого родословного  древа  или официального титула.   Императоры со времен Цезаря устраивали гладиаторские бои, чтобы заручиться поддержкой толпы, и теперь тот же трюк вернулся, чтобы преследовать  Палласа и Мурену.  Молодой гладиатор улыбнулся при мысли о вольноотпущенниках, которые покрываются холодным потом на подиуме.  Теперь он обнаружил, что может двигать ногами, хотя и неуклюже.

- Выходи на бой  и победи,  -  призвал Макрон .

- Победи?  -  саркастически пробормотал Паво.  - Я едва могу встать!

Макрон  откашлялся и сделал болезненное лицо.  -  Они что-то подсыпали в твой  напиток,   - произнес  он.  -  Мурена сказал мне это незадолго до того, как приказал спуститься сюда.  Он подкупил  Гурджеса.   Ахей добавил в обычную  смесь какое-то зелье, чтобы замедлить твою реакцию.   Мне сказали, что эффект   проходит  достаточно быстро.   Ты скоро почувствуешь себя лучше.

Паво  ощутил, как волна ярости захлестнула его вены, когда он вспомнил чашку с вонючей жидкостью, которую тренер заставила его выпить:  -  У них нет стыда, у этих греков…  Ублюдки.

- К химерам их всех, - рявкнул Макрон .  -  Если ты не вернешься на Арену  и не разберешься с Дентером, у нас у всех будут проблемы.  Охранники держат толпу в узде, но их не так уж и много и долго они не продержатся.  Если они падут, нас ждет полномасштабный  бунт.

Паво зарычал сквозь стиснутые зубы на свое затруднительное положение:  -  Итак, либо я восторжествую над  Дентером и спасу шкуры двух мужчин,  которые приказали убить моего отца и сговорились убить меня, либо я потерплю неудачу и вызову их крушение ценой бесчисленных  жизней и разрушений целых семей всего этого горда.

Макрон кивнул:  -  Все , примерно,  так, парень. Он поджал губы и натянуто улыбнулся.  Он подумал  было  о том, чтобы сообщить Паво,  что Паллас  также  пригрозила казнить и оптиона вместе с гладиатором, если им не удастся подавить растущие общественные волнения.   Макрон  слушал Мурену с бледным лицом, ошеломленный тем, как быстро и жестоко может измениться его шаткое положение.  Через два месяца после награждения Героем ему грозила перспектива распятия на Аппиевой дороге.  Но он прикусил язык.  У Паво и так  было много дел на Арене, напомнил он себе.   Не было  смысла еще больше беспокоить его.  Кроме того,  Макрону  хотелось,  чтобы он противостоял  Дентеру с новой целью, а не с полным  баулом  беспокойств.

Паво осмотрел землю:  -  Выбор невелик.

- По моему опыту,  безвыходных  ситуаций  никогда не бывает,  -  мрачно ответил оптион.

- В Аид  надо идти вместе с Римом,  - мрачно проворчал Паво.  -  Когда все это закончится, если мне как-нибудь удастся выжить, я покину  этот город и уберусь как можно дальше от его темной души.  Он напряг шею.  - Возможно, на границу с Парфией.

- Скорее туда попадешь ты, чем я, - саркастически ответил Макрон. -  Я слышал, это настоящая дыра.   - Он сердечно хлопнул  Паво по плечу, подавляя чувство ужаса,  сжимавшее его  внутренности при мысли о том, что его распнут.   -  Что ж, теперь ничего не остается, кроме как взяться за дело и выполнить его.   Давай, парень.   Вставай на ноги.

Паво покосился на Арену.  Слуги быстро убрали мусор, брошенный на землю.  - Я не уверен, что смогу победить Дентера,  - сказал он. - Этот человек не знает страха.

- Чушь. -  Макрон усмехнулся. -  Дентер тебе не помеха. Он просто  выпендривающийся головорез.  -  Он посмотрел на Паво с блеском в глазах. -  Ты знаешь, почему он выиграл так много боев?

Паво пожал плечами:  -  Потому что он хорошо владеет мечом?

- Потому что он уже выигрывал схватку,  прежде чем ступить на песок.

Паво вопросительно посмотрел на Макрона :  - Что ты имеешь в виду?

- Он запугивает своих противников.  Вся эта чушь про вырывание собственных зубов на смотровых пиршествах?  Это просто, тактика запугивания.  Германские племена вдоль Рейна делают точно также. Солдаты в лагере рассказывают о них ужасные истории за ужином. А когда приходило время встретиться с ними в бою, некоторые из парней сдавались  еще до того, как была выпущена первая стрела.  Дентер просто пытается запугать тебя, парень.

Паво пожал плечами.  Он хотел поверить Макрону, но устрашающий послужной список его противника заставлял  его поколебаться.

Оптион  настаивал, и  его голос звучал убедительно:  -  Подумай об этом. Паллас и Мурена облачили Дентера в доспехи с головы до пят.  Они боятся тебя, Паво.  И знаешь, почему?  -  Паво покачал головой.  Макрон  гордо выпятил грудь.  -  Потому что у тебя есть возможность победить его. И я это знаю . Я видел, на что ты способен.

Макрон  сам удивился состраданию в  своем голосе. В душе он был старомодным солдатом, не склонным к сочувствию.  Он прожил тяжелую жизнь на аванпостах  Империи, сдерживая орды варваров,  где  доброте не было места.  Но, по его мнению,  Паво многое пережил.  Он не заслуживал того, чтобы пасть перед таким головорезом, как  Дентер.