На доблесть и на славу - Владимир Павлович Бутенко

едва уловимым приметам чувствовалось, что это – временное пристанище атамана.

Наконец, Павлов встал, невысокий, узколицый, с близко поставленными настороженно-умными глазами, в которых стояла бессонная хмурь. Пошел навстречу, чуть прихрамывая.

– Телеграмму вчера получил. Жду с утра. Дорога задержала? – пожимая руку, спросил атаман.

– Да. Не проедешь… Комендант Эллинг, помнится, обещал открыть войсковой собор.

– Оставлен пока под нужды армии. – Павлов указал на стул и тоже сел рядом. – С чем приехал?

– С жалобами на тебя, – усмехнулся Павел Тихонович. – Ростов с Новочеркасском воюет. Славно!

– Ты где их встретил, Духопельникова и Сюсюкина?

– Аккурат в представительстве. Но – под хмельком.

– Большая редкость! Обычно они напиваются, как свиньи. Сюсюкин на Покрова, в святой для донского казака праздник, на улице валялся… Ситуация такова. Капитан Кубош, который и привез сюда Сюсюкина, тайно и явно вяжет меня по рукам. Немецкая разведка контролирует каждый мой шаг. Сообщи об этом Краснову, когда будешь в Берлине. Впрочем, как он повлияет? Немцы гнут свою политику. Наша Декларация, как передал Фридерич, одобрена Клейстом. Дано разрешение на создание казачьей армии.

– Вчера мне сказал Одноралов. По-моему, поздно хватились!

– Не завтра, так послезавтра придется вести казаков в бой. У меня полк. Смешанный. Есть и конники, и пластуны. Но вооружение… Нужны автоматы, противотанковые ружья, пулеметы. Я уже не говорю об орудиях! У многих конников одни шашки, а у некоторых – боевые пики!

– Мы же владели пиками, – с иронией заметил Павел. – В этом нет ничего позорного.

– Мне не надо бутафорских войск! – вдруг ожесточился атаман. – С пиками против танков? Это на парадах хорошо с пикой проехаться! А казакам нужно дать такое оружие, чтобы могли побеждать.

– Ты как знал, что придется отступать. Реорганизовал управление в штаб Походного атамана. Наметили, куда направлять обозы?

– Казаки непредсказуемы! Бросают все, лишь бы не жить при Советах. Красная Армия теснит немцев. Обозы едва поспевают. Фактически они разрозненны, хотя нам удалось установить связь с окружными атаманами. Далеко не все беженцы обеспечены продовольствием и одеждой. Но откуда ждать помощи? Опять же – казачья армия. На базе чего, позвольте спросить? Ни военнопленных, ни казаков из других частей вермахта не посылают в мое распоряжение. Декларация одобрена, но не выполняется, хотя принята два месяца назад. Эмигранты не помогают. У меня нет опытных командиров. Где же сподвижники по Добровольческой и Донской армиям?

– Эмигрантам въезд запрещен.

– Немецкие власти сами не знают, что им надо! То сулят златые горы, то грабят станицы. Со мной, законно избранным войсковым атаманом, времени не находят встретиться, а «парочку» энкавэдистов – Сюсюкина и Диска привечают. Это – чекистская кличка Духопельникова. И что удивительней всего, – они одновременно играют на руку и нацистам, и коммунистам. Потому что давно известно, как ослабить казаков: расколоть, одурманить властью и стравить атаманов.

– Я вчера узнал, что у тебя конкуренты появились.

– Не конкуренты, а калики убогие. В Аксайской – Евстратов, в Азове – подъесаул Пятницков. В Ростове еще и Кочконогов… Да мало ли смутъянов? Я в узел вяжу казачьи силы, а эти глупцы рвут на куски. Так что легенда о всеказачьем братстве и родстве, увы, не подтверждается.

– Ну, я не совсем с тобой согласен, – отрезал Павел Тихонович, бросив тяжелые ладони на стол. – Есть и братство, и родство! Нет единения. Я вот у памятника постоял. Думал Ермак о славе и благодарности потомков, когда Сибирь покорял? Думаю, что нет. За державу воевал и во благо казачества!

– Давай лучше о деле.

– Я и говорю о деле. Не перебивай! Вот ты создал полк – немцы зауважали. А будет дивизия, две – дружить захотят! Я их знаю, как свои пять пальцев. Испокон веку германцы чтили порядок и силу. И сплотить казаков, Сергей Васильевич, сможешь только ты, – боевой полковник!

– Приехал агитировать меня? – вздохнул Павлов. – Брось! Я сейчас думаю о том, как мне полк накормить и где найти фураж.

– Дай же сказать! Ты недооцениваешь серьезности положения. Ростовчане намерены сместить тебя. К чему это приведет? К анархии и гибели казачьих сил. Нам нужно плотно сотрудничать с немцами. Пока мы вынуждены подчиняться, выполнять приказы. Ради возрождения Дона!

– Мы вынуждены умирать за свою землю, есаул! Проиграли Гражданскую, проиграем и эту. Народ не всколыхнешь – вот в чем суть. И ты трезво оценивай возможности. Так вот. Мы наметили маршруты передвижения обозов. Состав их. То бишь, охрана, снабжение, руководство. Но, повторяю, исход стихиен. Станичники немцам не нужны. Жалко людей. Дети, старики, женщины – в зимней степи. Южные обозы через Азов и по морю двигаются к Таганрогу. Среднедонские держат путь на Чалтырь, Матвеев Курган. С общим местом сбора – Южная Украина. Донесения от атаманов поступают нерегулярно. Это как раз и тревожит.

– Я только с Кубани. Возле Ейска утонуло несколько подвод. Лед в море подтаял. А они напропалую хватили!

– Помнится, в октябре ты заезжал в свой хутор? Нашел родных?

– Да. Отца, семью брата. Брат был избран атаманом. В декабре погиб…

– Значит, твоим надо сниматься. Чекисты расправятся безжалостно!

– Найдешь надежного казака? До Ключевского чуть больше полтораста верст. Я напишу отцу.

– Конечно, подберу.

– Ну, тогда показывай полк.

– Сейчас спустимся, перекусим. А затем займемся делами, – атаман поднялся, сделал знак рукой адъютанту. Тот кивнул и расторопно вышел. Павел Тихонович, одевшись первым, подождал, пока полковник затянет поверх темносуконной шинели ремень, огруженный кобурой.

– Пользуешься советским? Парабеллум гораздо надежней.

– Привык, – ответил атаман коротко, но, подходя к двери, вспомнил слова есаула, сказанные ранее, и с надсадой заключил:

– Теперь вся жизнь казачья – напропалую!

13

23 января в сальской степи части 28-й армии Южного фронта сомкнулись с конниками группы Кириченко Закавказского фронта, наступающими в одном – ростовском – направлении. В тот же день войска Черноморской группы, сломив сопротивление врага, расширили свой плацдарм южнее Краснодара. Ставка Верховного Главнокомандования развела эти силы, воссоздав Северо-Кавказский фронт, включив в него 9-ю, 37-ю, 58-ю общевойсковые армии, 4-ю воздушную армию, 4-й и 5-й гвардейские казачьи корпуса.

Казаки-конники, разгромив узел немецкой обороны у станицы Егорлыкской, преследовали противника, находясь в боевом соприкосновении с формированиями его 1-й танковой армии, переподчиненными группе армий «Дон», с 3-й танковой, отдельной пехотной, 444-й и 454-й охранными дивизиями. Основательно потрепанные донские дивизии нуждались в срочном пополнении. Отчасти это и решило судьбу Якова Шаганова. Врачи военкомиссии уступили его просьбе и с заключением «условно годен» благословили в селивановский корпус. Шаганов, в звании рядового, был зачислен в штат 37-го полка. Определили временно коноводом. Мало-помалу к нему силы возвращались. Забот с лошадьми было столько, что думать о нездоровье было некогда.