Фантазии Дарио. Тру-крайм с поразительной развязкой - Пабло Тринчия

Помимо всего этого, у Кристины были сложности с изучением языка, что потребовало вмешательства отделения детской нейропсихиатрии Мирандолы. Ее речевой терапевт, доктор Веронези, сразу же отметила сложности в семье девочки и решила, что это частично связано с Моникой. Рождение Риккардо и постоянная потребность во внимании лишь питали тревожность Кристины. Казалось, она думала, что никому не нужна и никто ее не любит. По этой причине доктор Веронези приостановила их занятия и отправила Кристину к своему коллеге, доктору Эмме Аванци, предупредив ту, что девочка страдает от «серьезного психологического дискомфорта, имеет склонность к депрессии со страхом быть покинутой и общей тревожностью».

Доктор Аванци тщательно наблюдала за Кристиной и пришла к выводу, что та выглядела «измотанной». Кристина не проявляла инициативу, была грустной, считала себя некрасивой и в общем имела проблемы с самооценкой. Иногда она вела себя «странно», была беспокойной и постоянно просилась в туалет. Играя с другими детьми, она сидела в необычной позе, «раздвинув ноги». Еще она рассказывала фантастические истории о монстрах и пытках, в духе сказки про Гензеля и Гретель, но ее истории «не заканчивались» – никакой развязки и счастливого конца.

По мнению доктора Аванци, причина проблем Кристины заключалась в поведении ее матери. В моменты между вспышками гнева и гиперопекой над Риккардо она явно отвергала Кристину. Казалось, что девочка ближе к отцу, но ее поза и выражение лица, когда она говорила о нем, позволяли предположить, что она что-то скрывала. Даже когда Кристина рассказывала, как папа водил ее в кино на «Титаник» или дарил подарки, она не проявляла энтузиазма. Но больше всего доктора Аванци тревожило, что за 2 года речевой терапии Кристина так и не добилась никакого прогресса – даже наоборот. «Нормальный» ребенок не расплачется на уроках религии или катехизиса. «Нормальный» ребенок не сможет придумать истории про монстров и жестоких родительских фигур в домике из Лего, где три кровати стоят рядом, а на окнах решетки; где кто-то делает «пись-пись» или какает; где повсюду кровь, а люди используют «медицинские трубки»; и где папа странно на нее смотрит, когда она моется.

Доктор Аванци обратилась к коллегам из социальных служб за помощью, и те познакомили ее с доктором Донати. Доктор Аванци слышала про ее работу с детьми из Массы и Мирандолы, так что рассказала ей про Кристину. У Кристины не было умственной отсталости, бреда или психоза, но она все равно тревожила доктора, из-за чего та и обратилась за помощью. «За шестнадцать лет работы я не видела ничего подобного. Что вы думаете по этому поводу?»

Они решили на время отправить Кристину в приемную семью, в нейтральное место, подальше от семьи, чтобы спокойно разобраться в ситуации. Мать, отец и дочь приехали в офис AUSL в Мирандоле. Джулиано огляделся. Ему сказали, что он познакомится с семьей, которая будет заботиться об их дочери ближайшие несколько дней, но в кабинете никого не было. Морселли отправились в кабинет Моники Бенати, чтобы подписать бумаги. Кристину оставили в другой комнате поиграть. Когда они вышли, девочки уже не было. Сначала Морселли не поняли, что происходит, а затем они встретили в коридоре плачущую Лину – ее тоже вызвали, и она приехала вместе с малышом Риккардо. Ей сказали, что все серьезно и его надо привести на медицинское освидетельствование.

Второго июля Кристина переехала к другой семье в соседний город. Гильда, ее приемная мать, была врачом, связанной с социальной работой. Она сразу заметила, что с девочкой что-то не так. У нее были грязные волосы, словно она давно не мыла голову, и в целом Кристина казалась какой-то болезненной, словно о ней не заботились. Она не знала основных правил гигиены, не умела сидеть за столом и вести себя с людьми. Переодеваясь, она закрывалась в комнате, будучи в ужасе от мысли, что мальчики, с которыми она теперь жила, могли ее увидеть. Кристина беспокойно спала, говорила, что иногда ей снится, как отец растлевает ее и делает что-то с ней «там внизу», а мама прячется за дверью спальни и слушает. Через несколько дней социальный работник отвез ее в Милан к доктору Маджиони. Результаты осмотра подтвердили подозрения психологов: травмы указывали, что кто-то причинял ей боль.

Джулиано и Моника ничего не понимали. Им не сказали, куда отправили их детей и когда их можно будет навестить или забрать. Через несколько дней после этого им пришло постановление суда по делам несовершеннолетних Болоньи, в котором говорилось, что Кристина могла пострадать от «крайне пагубного поведения в кругу семьи», в связи с чем право на опеку приостановили на два месяца без права навещать дочь. Кристину и Риккардо разделили и направили в разные семьи.

Джулиано обратился за помощью к старшей сестре, Лорене. Она была второй по старшинству среди пятерых детей Морселли. Джулиано был третьим, а разница в их возрасте составляла всего 19 месяцев, но при этом их характеры заметно отличались. Лорена всегда была более решительной и организованной. Именно она держала всех в узде, включая старшего, Эмидио, пока родители посменно работали на фабрике или собирали фрукты в полях.

Именно к сестре шел Джулиано, когда сталкивался с какими-либо проблемами. Лорена Морселли была твердой и уверенной в себе женщиной, невысокой, с короткими каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Узнав, что социальные службы забрали ее племянника и племянницу, она была в шоке. По какому праву? Через несколько дней, когда новостей о Кристине так и не появилось, Лорена взяла трубку и позвонила в Мирандолу, требуя объяснений. Разговор с Одеттой Магри из опеки ничего не дал. Лорена была в ярости. Она знала, каким ударом для брата и его жены было изъятие ребенка. И пусть они виделись лишь на дни рождения и другие праздники, пусть Лорена осуждала то, как резко иногда Моника говорила с Кристиной, она жалела эту женщину. Ей казалось, что Моника, хрупкая и зажатая, сама больше похожа на дочь, чем на мать.

Лорена отправилась в AUSL лично. Она боролась за право брата увидеть детей, но это не приносило никаких плодов. Кристину забрали, потому что доктор Аванци подозревала, что с ней жестоко обращаются, так что надо было проявить терпение и подождать: «В конце концов, госпожа Морселли, дети никогда не лгут».

10

Расследование доктора Донати начало приносить плоды. Вместе с командой они начали выявлять членов секты, одного за другим. На тот момент были опознаны уже 12 человек, а