Враги моих друзей - Ирина Волк

Наташа в задумчивости заехала к Алисе и забрала черное платье. Оно было сшито точно по фигуре. Спереди талию обрамляла лента из черного шифона, на бедрах она пряталась внутри и появлялась со спины большим черным бантом.

Примерять эту красоту Наташа не стала, она доверяла глазомеру модельера.

Сама не понимая зачем, она вдруг свернула в сторону Новой Риги. Может, пришло время поговорить с Ксенией начистоту?

Мрачный Евгений встретил ее молча. От его привычной шутливости не осталось и следа. На этот раз даже Шекспир не пришел старику на выручку.

– Ксения Аркадьевна в гостиной, – сказал старик. – Ничего не ест, почти не спит, пьет. Много. Вы бы повлияли на нее, Наталья Николаевна… Совсем себя не жалеет.

Ксения лежала на кушетке. Всего за несколько дней она сильно похудела и теперь казалась невесомой, как пушинка. В комнате стоял сильный за пах спиртного, который смешивался с похоронным ароматом увядших цветов.

В комнате стоял сильный запах спиртного, который смешивался с похоронным ароматом увядших цветов

Не говоря ни слова, Наташа позвонила в колокольчик. На звук пришла горничная – молодая перепуганная девчушка.

– Откройте окно и унесите цветы, – попросила Наташа и подумала, что теперь Даша будет отравлять жизнь другой хозяйке. В том, что бойкая горничная не выпадет из обоймы рублевской прислуги, сомневаться не приходилось…

– Так нельзя, Ксю, – мягко сказала Наташа. Она присела рядом и принялась расчесывать спутанные волосы подруги.

– Я все время думаю, почему у нас ничего не получилось, – глухо ответила Ксения. – Где я ошиблась? В чем виновата? Знаешь, сколько людей мне позвонило, чтобы сказать, что Миша мне изменял? Сотня! Для них измена Миши и мое унижение стали настоящим праздником.

– Меня ты тоже внесла в список?

– Ты была деликатной. Вместо того чтобы интересоваться пикантными подробностями, волновалась за меня. Но остальные!..

– Ты ревнуешь того, кого уже нет.

– Ревную. С каждой минутой все сильнее. Думаю, кто она? Как выглядит? Как одевается? Представляю их обоих в постели и схожу с ума, потому что не могу устроить ему сцену, не могу спросить, не могу поплакать у него на плече… Ничего не могу!

Она помолчала и налила себе коньяку. Наташа хотела помешать, но Ксения упрямо мотнула головой:

– Не останавливай. Я хочу напиться! Чтобы не чувствовать боли. Она внутри меня, как гигантская опухоль. Растет и растет. Я все жду, когда она лопнет. Может, тогда станет легче? Хотя бы на минуту. Но коньяк, зараза, не берет. Я пью, а мне все нипочем. Только усталость накапливается. Как радиация. Лежу часами и смотрю в потолок.

– Ксю…

Ксения резко приподнялась:

– Ты тоже думаешь, что он спал с горничной? Скажи, только честно! Мы орали вчера друг на друга, словно драные кошки. Вернулась из милиции и сразу ко мне – за расчетом. Дескать, сказала следователю всю правду, и что с минуты на минуту за мной придут – арестовывать. Я и не выдержала, наговорила ей лишнего. Я ведь всегда Даше помогала: вещи отдавала, деньги… И все это время она меня ненавидела. Так и сказала.

– Ксю, не растравляй себя. Стоит ли обращать на нее внимание? Она просто тебе завидует.

Ксения всхлипнула:

– Она сказала, что Миша… что Миша очень любил ее целовать в «кошачье место» – в шею, под волосами.

– Ну и что с того?

– Он всегда целовал меня туда. И говорил, что я кошка, которая всегда гуляет по себе. Но он смог меня приручить…

– Она просто дразнит тебя. Ничего у нее с Хомутовым не было. Да и быть не могло. Кто ты и кто она?! Хомутов обожал тебя!

– Ты говоришь, а сама в это не веришь. Он изменял мне! Мы не спали с ним! Не спали!.. – вдруг выкрикнула она. – Надоело! После похорон продам компанию и уеду куда глаза глядят. Не могу больше оставаться здесь. И в этом доме жить не смогу! – У нее началась настоящая истерика.

– Не плачь. Хочешь, я сама поговорю с Дашей? – предложила Наташа. – Надавлю, и она сама признается, что наврала. Где она?

– Не знаю. Утром я ездила в город, так она не постеснялась попросить, чтобы я ее подвезла… Кажется, еще не возвращалась…

Ксения, словно потерявшийся ребенок, доверчиво схватила подругу за руку:

– Ты правда можешь с ней поговорить? Правда? Ради меня, узнай как все было. Я приму любую правду, мне только нужно знать, с кем он мне изменял.

– Ты уверена, что она вернется?

– Уверена! Сказала, что никуда не уйдет, пока меня не арестуют. Я чуть на ходу ее из машины не выкинула.

– Уж, скорее, это Даша тебя бы выкинула… Ксюша, как ты вообще в таком состоянии за руль села?

Ксения вздохнула:

– У меня есть волшебное средство по борьбе с ГИБДД – это моя очаровательная улыбка… еще никогда не подводила. Я бы, конечно, никуда не ездила, Люда попросила, она же всем занимается, оставила кучу подписей… Хорошо хоть «Хом-инвест» не на мне, я бы его развалила вернее любого вредителя…

– Ксю, а ты хоть смотрела, что подписываешь?

– Наташа, это же Люда, правая рука Миши, если не доверять ей, тогда уж лучше сразу в петлю…

Глава тринадцатая

Москва. Манеж

Есть такая отвратительная привычка: проснуться за пять минут до звонка будильника. Казалось бы, можно еще спать, но сам факт пятиминутности этого сна не дает сомкнуть глаз.

Наталья сделала усилие воли и все же встала – на пять минут раньше будильника. Время – одиннадцать утра, хотя бы немного выспаться было необходимо, ведь сегодня ожидался трудный день, а вчерашние посиделки с Ксенией сил не добавили. Но Венский Бал из-за ее усталости никто отменять не будет.

На самом деле мысль проигнорировать мероприятие была соблазнительнее лишнего часика сна. Наталья хорошенько повертела мысль-искушение и решила, что коллекция туфель и платьев, а также новые духи заслуживают выхода в свет, пусть даже назло настроению последних дней. В конце концов бал – это всегда назло. Назло реальной жизни, в которой мелодия еле пробивается сквозь ритм, и важен не тонкий стан, а тонкий расчет, свидания всегда деловые, и кажется, так и должно быть… Но стоит дирижеру взмахнуть своей палочкой, и вдруг – фраки и смокинги, ковровая дорожка, вальс и полонез, вечерние платья… Как будто нет в этом мире выпусков новостей с бесконечными терактами и авариями, цунами и хрониками уголовных происшествий – неважно все, за что нельзя поднять бокал шампанского, и каждая женщина – королева, а каждый мужчина – в первую очередь партнер по танцу и только потом, после танца… А, впрочем, неважно, что потом…

Наташа зашла в ванную, зажгла аромалампу, капнула туда пару капель масла корицы, сняла свою прозрачную маечку, кружевные шортики и опустилась в ванну. Горничная на подносе принесла стакан свежевыжатого сока. После ванны Наташа закуталась в махровый халат и уже в спальне втерла в свою бархатистую кожу легкий увлажняющий крем, который придавал ей мерцающий блеск, и отправилась в примерочную.

Какое платье сделает ее особенно неотразимой? Она примеряла то одно, то другое и никак не могла остановиться на каком-то одном. И теперь стояла, расстроенная, в кружевном белье и чулках. Розовое платье из шифона с белыми кружевными воротничками от Laundry было, несомненно, ей к лицу, но она надевала его в позапрошлом году. Темно-синее с большим накрахмаленным воротником от Valentino выгодно оттеняло ее ослепительную кожу, но его надевать не хотелось. Сиреневое в полосочку с бантом на спине от Dolce amp; Gabbana выглядело недурно, но и оно не подошло.

И вдруг Наташа остановилась на атласном изумрудно-зеленом от Escada – оно было отделано кружевами, а спину украшал огромный вырез… Она надела его, стоя перед зеркалом, изогнулась в талии, чтобы увидеть себя сбоку, и не нашла в своей фигуре ни малейшего изъяна. Платье село великолепно, оно подчеркивало все достоинства ее обладательницы и очень гармонировало с ее смуглой кожей и зелеными глазами. Ее глаза – настоящий подарок природы – горели от нетерпения и желания танцевать, но почему-то этот сияющий взгляд время от времени становился очень грустным…

Наташа попросила горничную достать туфли и бриллиантовый браслет и серьги. Когда сомнения Наташи по поводу ее нарядов развеялись, в дверь позвонил Макс, личный визажист. Еще полтора часа, и она была прекрасна как никогда!

Осталось самое главное – доставить себя на бал, не повредив прическу, макияж и безукоризненные складки платья до первого шага по ковровой дорожке.

С этой задачей справится водитель и удобный салон, в котором можно не бояться за наряд. Беспокоило другое. На ковровой дорожке не принято быть одной. Но все кавалеры остались в Лондоне. Володе она звонить не рискнула. Что-то подсказывало ей, что смокинг и бабочка в его милицейском гардеробе отсутствуют.

Если бы не обстоятельства, она, как это бывало не раз, прикатила бы сегодня в «карете»-лимузине Хомутовых. Наталья даже зажмурила глаза, представив эту картинку. Вальяжный Хомутов и две его юных спутницы: король и две королевы, черная и белая, – трио, будто сошедшее с экрана.