Мой капитан - Патрисия Тэйер

Ченс нахмурился.

— Когда он вышел из тюрьмы, мы дали ему денег, которые он просил, но с условием, чтобы он держался от нас подальше.

— Он выполнил свое обещание. Здесь он только из-за Линдси. Он хочет, чтобы она вернулась домой. Джек много ей о вас рассказывал…

— Линдси обязана была сказать нам, кто она, — сурово произнес Травис.

— Но разве вы тогда дали бы ей работу?..

— Не знаю, — пожал плечами Травис. — Она — толковый ветеринар. И от всех о ней слышишь только хорошее.

— А что будет, если узнают, что она падчерица Джека? У людей неплохая память, — заговорил Кейд.

— Вы, ребята, смыли пятно с имени Рэнделлов. Вы ведь никогда не обращали внимания на слухи. Вы доказали, что на вас можно положиться. И вы совсем не похожи на молодого Джека. Я еще не говорил вам, как я вами горжусь…

Братья переглянулись и приосанились.

— Видите ли, Джек тоже переменился, — продолжал Хэнк. — Сейчас он лучший конезаводчик в районе. Он стал ответственным человеком. Разве вам не приятно узнать, как у него идут дела?

— Лично я не хотел бы его видеть, — пожал плечами Ченс. Он был самым старшим. Ему пришлось работать с четырнадцати лет, и именно он был защитником младших братьев. — Я могу сказать от имени всех нас. С тех пор как ты с нами, мы не считаем Джека нашим отцом. Из-за тебя у трех напуганных мальчишек появилось чувство дома.

Хэнк был тронут.

— Каждый день, пока вы росли, я чувствовал радость. Я, как отец, очень горжусь вами, ребята.

Ночью пошел дождь, и температура упала до десяти градусов. Брейди сидел дома и готовил суп. Ему нужно было что-то делать, чтобы избавиться от щемящего чувства беспокойства.

Он не мог не вспоминать о прошлой ночи с Линдси. Как она ласкала его, как прижималась губами к его коже… Он закрыл глаза и почувствовал боль.

Стук в дверь вернул его к реальности. Он провел рукой по липу.

Надо выбросить все это из головы, велел он себе.

На веранде стояла Линдси, замерзшая и усталая.

— Обычно я прихожу к тебе…

Ее знобило.

— Мама в коттедже с Джеком. Им нужно побыть одним. — Линдси грустно посмотрела на него. — А мне больше некуда идти, — прошептала она.

К его горлу подкатил комок, и он обнял ее и втащил в свой дом.

— Я знаю, ты на меня сердишься… — начала она.

В ответ Брейди поцеловал ее так крепко, что у них перехватило дыхание.

— Больше не сержусь. — Он целовал ее снова и снова.

— Я пришла совсем не для этого, Брейди, Та ночь была ошибкой. Мы не должны ее повторять…

— Ошибка? Да это было потрясающе!

— Не надо так говорить, Брейди. Нужно, чтобы у меня была ясная голова, — она оттолкнула его. — Помоги мне.

— Как? — пожал он плечами.

— Можно я переночую у тебя на диване?

— А ты не боишься остаться у меня?

Она покачала головой.

— Маме и Джеку нужно побыть одним. Если я тебя беспокою, могу поехать в мотель.

Он поднял брови.

— Выгнать тебя в мотель? Такую голодную и озябшую?

— Вообще я бы сейчас поела, — призналась Линдси и пошла вслед за ним в кухню.

— Я приготовил томатный суп с тертым сыром!

— Если б ты знал, как я его люблю! Давай помогу. Сколько нужно сэндвичей? — спросила она.

— Два. Но не обязательно… Я и так в долгу у тебя, теперь мое дежурство. — Он вынул из холодильника молоко. — Будешь?

Линдси кивнула и положила кусочки хлеба на гриль. Она, конечно, не должна была сюда приходить. Брейди был слишком красив и сексуален. Взгляд его темных, глубоко сидящих глаз лишал ее воли. Здесь опасно оставаться, но ей так не хочется уходить…

— Перестань беспокоиться, — голос Брейди вернул ее к реальности. — Я уверен, что Джек и Рэнделлы все уладят.

— Я не хотела причинять им боль. Они, наверно, возненавидят меня теперь…

— Перестань. Я узнал Рэнделлов не так давно, но мне ясно, что они честные парни, а ты ни в чем перед ними не виновата. У них счеты только с Джеком.

Он поцеловал ее в кончик носа, Забрал из рук лопаточку и подошел к грилю.

— Садись за стол, пока у тебя все не сгорело, — он перевернул сэндвичи лопаткой.

Ей бы рассердиться, но она не сумела скрыть улыбку.

— Ты не понимаешь. Они вкуснее с прожаренной чёрненькой корочкой!

— Нет! Корка должна быть золотистой! — И он снял сэндвичи с огня и начал наливать в тарелку суп.

Линдси оглядела кухню и заметила на стене календарь. Число «10» на его календаре было обведено кружочком…

— Что это? День ВВС?

— Нет. Мой очередной осмотр у хирурга. Доктор Пал должен решить, можно ли мне снять гипс.

Итак, у них осталось всего несколько дней…

— Если с ногой все в порядке, ты вернешься в авиацию?

— Не все так быстро. Еще нужна медкомиссия, которая решит, могу ли я летать.

— Будут проверять твое физическое здоровье?

— И психическое. Военной авиации не нужны неуправляемые пилоты.

— Ты вполне адекватен, мой капитан, — сказала она, а про себя добавила: только слишком упрям, нахален и не в меру горд.

— Спасибо за поддержку, но я должен выдержать обязательную проверку.

— Все будет нормально, — не совсем искренно сказала Линдси, зная, как рвется Брейди снова летать. Она почувствовала, что сыта. — Думаю, что и твоя, и моя жизнь скоро изменятся.

— Почему? Ты уезжаешь?

— Эта работа была временной…

— Док, Рэнделлы ценят тебя и вряд ли отпустят. Я же хочу приезжать сюда и встречать тебя здесь…

Какая жалкая участь — ждать человека, который тебе ничего не обещает!

— Ты считаешь, что я, затаив дыхание, должна тебя все время ждать? — Она попыталась проигнорировать жаркий взгляд Брейди.

— Я же говорил тебе о моих обязательствах перед военно-воздушными силами страны!

— А у меня обязательства перед моей работой и семьей, поэтому я обязана вернуться домой.

Брейди усадил ее себе на колени. Поцеловал где-то возле уха.

— Ты что-то сказала? — Линдси обвила руками его шею, и он поцеловал ее в подбородок. — Когда я первый раз взглянул в твои большие зеленые глаза, они заставили меня забыть обо всем на свете, — прошептал Брейди. Он поднял голову, но его руки продолжали поглаживать ее спину. — Когда я обнимаю тебя и чувствую все твое тело, я забываю обо всем на свете, кроме любви к тебе.

Подавив желание, Линдси нашла в себе силы встать. А ведь так легко было бы поддаться и забыть обо всем!

— Линдси? — Он с беспокойством смотрел на нее.

— Прости меня, Брейди, мне пора. Я должна уйти.

— В чем дело?

— В том, что я не могу сейчас с тобой спать.

— Нет. Тут что-то другое. Скажи мне, док, — хрипло проговорил он.