Смерть пилигрима - Керен Певзнер

- Вы знали, что мы придем? - спросила я.

- И даже знал, когда, - ответил он совершенно серьезно. - В одном из посланий святого Петра сказано: "Когда сравняется имя твое, Магдалина с годами твоими..."

- Что это значит? - мы с Анжеликой переглянулись.

- Каждого первенца в нашей семье называют Шимоном, в честь святого Петра, изменившего свое имя с Шимона на Петра. И ему, по достижении совершеннолетия, открывают тайну хранения.

- Не рано ли, в тринадцать лет? - с сомнением покачала я головой.

- Нет, - твердо ответил хозяин. - В тринадцать лет мальчик допускается к Торе. Он достаточно умен, чтобы читать священную книгу.

- Так вы иудей? - спросила изумленная Анжелика.

Шимон кивнул, а я не понимала, чему она так удивилась. Христос тоже не эфиопом родился...

- Что обозначали слова святого Петра? - напомнила я Шимону.

- Год 2000 от рождества Христова обозначается двумя латинскими буквами ММ - то есть инициалами Марии Магдалины. Значит за хранимым пришли бы только в этот год. А вы оказались здесь раньше.

- Ну и что? - возразила я. - Погрешность на две тысячи лет в несколько месяцев - очень небольшая. Ну так как, вы отдаете нам цисту?

- Я не могу противиться тому, чего ждали все поколения нашей семьи. - И добавил совсем другим тоном. - Как вы обе похожи на Марию и сестру ее Марфу!

Значит, не зря Анжелика напялила на меня этот идиотский наряд!

Шимон подошел к шкафчику, утопленному в стену и поэтому практически невидимому, достал из кармана ключ и открыл его. Потом вытащил какой-то предмет и аккуратно положил его на стол.

Больше всего это походило на армейскую фляжку. Только размером побольше и всю изукрашенную гравировкой. Металл подернулся зеленоватым налетом, но циста смотрелась на все сто - то есть на все две тысячи лет.

- А что внутри? - спросила Анжелика?

- Не знаю, - ответил Шимон. - Хранителям запрещено под страхом смерти открывать ее.

- И за все это время никто из вашей семьи не поинтересовался, что там?

- Нет, конечно! - испугался он. - Мы только хранители!

Раздался звонок. Шимон посмотрел на часы и увидел, что уже три.

- Мне нужно открыть ворота сказал он и исчез за дверью.

- Знаешь, Анжелика, нам надо уходить отсюда, - сказала я ей. - Сколько можно здесь торчать.

- Да ты что? - возразила она. - Уйти и не узнать, что внутри? А вдруг это подделка? Вдруг там ничего нет? Хотя она тяжелая...

Из своей сумки она достала крепкий нож и стала поддевать им пробку.

* Анжелика! - взмолилась я. - Не лучше, если это сделают специалисты? Барбара, например?

* Моя несносная подруга ковыряла старинный металл с завидным упорством. Все-таки две тысячи лет не шутка. Мне показалось, что она сейчас возьмет и откусит зубами пробку, залитую окаменевшей смолой. А Шимон все не возвращался.

* Я снова принялась взывать к ее совести, но Анжелику охватил азарт золотоикателя.

- Отстань, у меня уже получается...

Пробка поддалась под ее усилиями и отлетела прочь. Я нагнулась за ней, а Анжелика тем временем вытащила из цисты нечто длинное, пропитанное маслом с резким запахом. Нашим глазам предстала черная прядь волос примерно длиной тридцать сантиметров с завитками. А циста была наполовину заполнена этим маслом.

- Это они, святая книга не соврала! Волосы Иисуса! В мирровом масле, которым Мария умастила его ноги! - воскликнула она и благоговейно поцеловала прядь.

Вдруг в комнату ворвался Шимон. Увидев содержимое цисты, он инстинктивно закрыл глаза руками и проговорил:

- Уходите, уходите немедленно, за вами гонятся!

Схватив сумку Анжелики, я не раздумывая, бросила туда цисту, предварительно завинтив пробку и аккуратно положила во внутренний карман волосы, завернутые в полиэтиленовый пакет от бутербродов.

- Бежим!

Шимон открыл нам дверь с другой стороны комнаты, провел нас по длинному коридору и выпустил наружу. Мы оказались совсем на другой улице. Куда идти?

За стеной раздались крики: "Где они?", звук выстрела и предсмертный стон. Хранитель увидел то, что скрывала циста...

Мы бежали сломя голову не разбирая направления. На наше счастье, через пару минут такого бега мы выскочили на главную площадь Магдалы, туда, где я припарковала машину.

- Вот наша машина! - закричала я. - Едем!

Одиночные прохожие недоуменно глядели на двух монашек, (так выглядели со стороны мы с Анжеликой), потерявших всякое степенство и несущихся огромными шагами по площади сонного городка. А у меня еще джинсы торчали из под юбки.

Прыгнув в машину, я попыталась ее завести, но на это потребовалось время.

- Скорее, давай! - торопила меня Анжелика.

- Сейчас, сейчас! - уф... Наконец машина тронулась с места и мы помчались прочь из города.

На автостраде мы оказались спустя считанные минуты. Бросив взгляд назад, я увидела, что за нами несется темно синяя "Вольво".

- Держись, Валерия! - закричала Анжелика и содрала с меня платок.

Далее она достала из сумки свой огромный нож, которым вскрывала цисту.

- Ты что, сдурела?! - заорала я и машину вильнуло.

- Волосы, я хочу отрезать у тебя прядь волос!

- Зачем?

- Они такие же, как у Иисуса, - ответила она и чуть ли не под корень отхватила у меня солидную прядь.

Свернув ее жгутом, Анжелика открыла цисту и сунула в масло мои волосы. Потом снова туго завязала на мне платок.

"Вольво" настигало нас. Как назло, дорога была пустынной, ни одной машины не следовало ни в каком направлении.

Вдруг из-за поворота медленно выехала черная "Мицубиси-Галант" с красными занавесками и остановилась поперек трассы. Затормозить я успела. Но все равно - нос моей несчастной "Сузуки" уткнулся в боковые двери "Галанта".

- Вылезай! - крикнула я Анжелике и выскочила из машины.

Мы побежали в сторону форелевых прудов, надеясь, что там найдется кто-нибудь, кто защитит нас от бандитов.

Завизжав всеми четырьмя колесами, остановилась "Вольво". Из нее по "Мицубиси" раздались выстрелы. Оттуда ответили.

- Слава Богу! - заметила я. - Конкуренты!

Но радость была недолгой. Обменявшись выстрелами словно визитными карточками, обе банды, выскочив из машин, бросились за нами.

Большой пруд преградил нам дорогу. Через него шел хлипкий мостик. Если его огибать, мы потеряли бы фору и поэтому мы бросились бежать прямо по мостику.

Бандиты избрали ту же тактику. Но когда несколько здоровых мужиков сделали несколько шагов по хрупким досточкам, мостик не выдержал и они рухнули прямо в пруд с рыбой.

Анжелика зацепилась юбкой за колесо, добавляющее в воду кислород. Еще одно мгновение и лопасти затянули бы ее.

- Снимай! - заорала я. - Скидывай юбку!

- Но я не могу! У меня там ничего нет!

- Зато у меня есть!

Сбросив свою юбку и оставшись в привычных джинсах, я набросила ее на Анжелику, стоявшую в одних трусиках на мостках. Бандиты были в восторге. Они, увертываясь от форели, свистели и улюлюкали.

Мы благополучно пересекли пруд, но наши преследователи не отставали. Кто вплавь, кто пешком по дну, они приближались к нам, а вокруг словно вымерло...

Анжелика упала на колени и взмолилась:

- Господи, будь милостив к нам! Спаси нас!

Вначале я не могла понять, что произошло. Словно темная туча надвинулась на нас. В воздухе послышалось хлопанье крыльев, резкие крики и на пруд с неба опустилась огромная стая пеликанов. Здоровенные птицы набросились на рыбу, а заодно и на бандитов, видимо, посчитав их соперниками. Шестеро мужчин отбивались от птиц, как могли, но оказалось, что четверо других не упали в воду и, обогнув пруд сзади, напали на нас.

Мы с Анжеликой дрались, как могли - кусали их, царапали, но все было напрасно. Один из них, самый удачливый, обшарил сумку, нашел цисту и радостно завопил по-русски: "Вот она!".

Вдалеке послышались выстрелы, но по звуку они весьма отличались от сухих пистолетных шелчков.

- Ребята, бежим! - закричал один из бандитов. И те, кто смог отбиться от пеликанов, бросились наутек.

К пруду подбегали кибуцники. Они стреляли из духовых ружей, чтобы отпугнуть пеликанов. Их было не менее двадцати.

- Спасите! На нас напали бандиты! - закричала я на иврите, уверенная на девяносто девять процентов, что наши преследователи не понимают иврита.

Кибуцники быстро сориентировались, часть из них продолжала гонять пеликанов, а другие, достав пистолеты, держали под прицелом бандитов. Иногда можно порадоваться, что в нашей стране умеют пользоваться огнестрельным оружием.

- Поднять руки и выходить по одному! - приказал один из кибуцников. Мокрые и злые бандиты стали выбираться из пруда. С поднятыми руками подниматься по скользкому берегу было ох, как непросто.

Заревел мотор и по шоссе рванула от нас темно синяя "Вольво". Один все-таки успел удрать и прихватить с собой нашу цисту.

Среди бандитов я увидала знакомое лицо. Валентин, мокрый и весь облепленный тиной, судорожно отводил от меня взгляд.