Теплая снежинка - Юлия Климова

Вперед! Я согласна на любую самую крохотную сенсацию, на любой всплеск океана, в котором обитает Акула, на любую ветку на берегу этого океана, да на что угодно! Я маленький сумасшедший анчоус, у меня свербит во всех жизненно важных органах, и я хочу хотя бы одну тайну, хотя бы одно оправдание моего присутствия в этом гулком особняке!

Сама не знаю, почему юркнула под лестницу – меня вело чутье охотника, желающего раздобыть достойный трофей, меня вело чутье ныряльщика на глубину, мечтающего о перламутровой жемчужине, меня вело само провидение…

Я увидела узкую металлическую дверь и распахнула ее. Тесный медицински белый коридор резко сворачивал, звал за собой, подбадривал, и я, ни секунды не размышляя, устремилась вперед. Здесь тоже оказалась лестница, наверняка ведущая на балкон одной из комнат второго этажа, но она не вызвала интереса. Я уже поняла, где нахожусь – пожарный выход или что-то вроде этого (и уверена, он не единственный, наверняка в левом крыле тоже имеется такой же тесный коридорчик).

Коридор оборвался монолитной дверью. Позабыв о страхе, я нажала на холодную металлическую ручку и дернула ее…

Передо мной появилась еще одна дверь – добротная, богатая, красивая… Дверь, отделяющая меня от чего-то очень интересного, дверь со старомодной узкой замочной скважиной, позволяющей увидеть и услышать слишком многое…

Выбрав подходящую позу, хорошенько отклячившись, позабыв об элементарном воспитании и порядочности, я заглянула в замочную скважину.

Теперь перед моим наглым взором оказался кабинет Кондрашова вместе с его хозяином и Германом. Дмитрий Сергеевич сидел в кресле около шкафа, напротив двери, закинув ногу на ногу, скрестив руки на груди. Видок у него был удовлетворенно-решительный.

Герман стоял левее – спиной ко мне, и я видела только часть его подтянутой фигуры.

– …такого крупномасштабного строительства еще не было… мы будем первыми. Лучшей земли, месторасположения и не нужно. Целый город различных домов… Я уже связался с администрацией… – долетел голос Кондрашова, и я прижала ухо к двери, чтобы ничего не пропустить. – …пока есть только одна загвоздка…

– Какая? – спросил Герман.

– Соседний участок в десять гектаров уже имеет собственника. А эти десять гектаров для меня очень важны… они попадают чуть ли не на середину проекта.

– Могут быть трудности с покупкой?

– Не думаю. Завтра в одиннадцать я начну переговоры. Попроси Аду Григорьевну приготовить поздний завтрак и накрыть стол в малой гостиной. Обязательны кофе и круассаны, все остальное на ее усмотрение.

Локоть Германа задергался, из чего можно было сделать только один вывод – он строчит указания в неизменный блокнот.

– Значит, завтра этот человек приедет сюда? – уточнил он.

– Да.

К чему ложная скромность?! Ну же, Герман, спроси имя, фамилию, адрес. Кто этот неизвестный? Хотя, кем бы он ни был, Кондрашова ничто не остановит… Он предложит любые деньги, любые условия, он не позволит перечеркнуть столь великий замысел! И страшно подумать, что ожидает несговорчивого собственника десяти гектаров земли.

Кажется, на моих губах застыла хищная улыбка.

– …«Оникс» – проект, который меня интересует сейчас больше всего, остальным пусть занимаются заместители.

Имя, имя!

– Что вам понадобится для встречи? – в голосе Германа появился оттенок заинтересованности.

– Ничего особенного, – резко ответил Кондрашов и добавил тише: – Только кофе и круассаны…

Я выпрямилась и прижалась спиной к стене. Ах, какой накал страстей! Вот она – многогранная кухня бизнеса: в кастрюлях кипят амбиции, на сковородках жарятся неугодные, и щекочет нос аромат специй (перетертые в пыль денежные знаки всех мастей)! Дмитрий Сергеевич, вы великолепны!

Вновь заглянула в замочную скважину я минуты через три, отдышавшись, получив первое адреналиновое удовольствие. Кондрашов теперь стоял у окна, Герман переместился к книжным полкам. На сцене произошли еще некоторые изменения, и я попыталась уловить какие. Пожалуй, в кабинете больше не присутствовала официальность, она ушла, тихо прикрыв за собой дверь, ее место заняла обманчивая невозмутимость.

– …я не уверен насчет нее.

– Что вас смущает?

– Она производит впечатление независимой и самостоятельной женщины.

– Это минус?

– Не знаю… – Кондрашов покачал головой и развернулся в сторону Германа. – Меня устраивает ее внешность… почти устраивает, образование, манеры, но я не уверен насчет характера.

– Пока вы ее мало знаете.

– Поэтому и говорю, что не уверен.

А дальше все интереснее и интереснее… они разговаривают о женщине! Надеюсь, это не дежурный разговор о соискательнице на горячую вакансию старшего менеджера по продажам, надеюсь, это разговор именно о женщине.

– Наташа производит очень благоприятное впечатление, а ее самостоятельность только плюс, – произнес Герман, и слова влетели в мое ухо шершавой пчелой.

Наташа.

Наташа.

Наташа…

Они разговаривают обо мне?

Возможно.

Почему бы и нет.

Я все-таки занимаюсь преображением левого крыла дома.

Но при чем здесь мой характер?

А самое главное – с какой стати они называют меня женщиной, а не девушкой? Мне всего-то тридцать лет!

– …она вызывает положительные эмоции, – поймала я хвост ответа Кондрашова.

Спасибо, родной.

– И есть некоторый плюс в том, что именно Наташа обустраивает левое крыло. Она сделает все по своему вкусу, а значит, ей будет комфортно у вас, – продолжил Герман пиар.

– Я тоже думал об этом… Уже давно я принял решение отдать жене левое крыло полностью, у каждого в семье должна быть своя территория, это, на мой взгляд, сокращает количество совершенно ненужных ссор.

– Вы пригласите Наташу на ужин и завтра?

– Скорее всего, да. Дня три мне хватит, чтобы определиться – подходит она или нет. Конечно, дальнейшие отношения могут многое изменить, но я должен понять: стоит форсировать события или лучше выбрать другую женщину.

Да, они разговаривают обо мне…

Кондрашов направился к столу и сел, теперь я могла видеть его только сбоку.

– Мне нужна жена, Герман, – устало произнес он и, кажется, вздохнул. – Я рассчитываю на твою помощь.

– Присмотритесь к Наташе повнимательней, не торопитесь с выводами.

– Пожалуй, я прислушаюсь к твоему совету, тем более что особого выбора, как я понимаю, пока нет.