Хранитель проклятых домов - Лок Август

— Хоть факел какой есть, а? — пробурчал Скридус, опасаясь, что Лок не удержит тележку на лестнице и не желая погибать вслепую.

— Зачем тебе факел? — удивился нечеловек-червекататель и запел на таких низких нотах, что, казалось, сама земля завибрировала.

С каждым новым словом на незнакомом древнем языке становилось все светлее. К концу музыкального выступления повсюду разливался мягкий, но достаточно яркий свет. Мы с червевеком во все глаза уставились на Августа.

— А раньше ты не мог?! — выразил наше общее негодование Младший Пастырь.

— Чтобы мы с темной улицы были видны, как на ладони? Я еще не знаю, кто там выл.

— А я знаю. Рассказать?

Несмотря на обстоятельства, мне было донельзя приятно осознавать, что я знаю что-то, чего не знает сам Август Лок.

— Потом, Эрвин. В первую очередь первоочередное, — оборвал меня на полуслове начальник и мы продолжили путь.

Лестница оказалась довольно крутой, но на удивление широкой. Мало того, повинуясь незаметному для посторонних сигналу, справа образовалось подобие пандуса. Не магически, а скорее всего за счет скрытого механизма, некоторые части ступеней просто повернулись и зафиксировались в наклоненном положении с громким щелчком.

— Опять технологии? — хмыкнул Скридус.

— Не на ручках же мне вас нести.

Я уже не первый раз заметил, как меняется стиль общения моих старших товарищей. Они то спорили, "тыкая" и не особо церемонясь в выражениях, то внезапно переходили на куда более уважительный тон. Червевек, целиком состоявший из язвительности и сарказма, и то иногда проявлял чудеса сдержанности. Давалось ему это, по всей видимости, нелегко. Как только тележка была установлена на пандус, спускаться стало легко и весело. Проем за спиной закрылся и мне совершенно не хотелось отстать от стремительно несущихся вниз спутников. Скридус оказался довольно тяжелым, а Лок — длинноногим, и когда лестница наконец кончилась, я едва мог дышать, сердце пыталось выбить мне ребра, чтобы оказаться как можно дальше ненормального теловладельца.

— На сколько эх… эхтажей мы ушли под землю?

— Технически — на один, — отвратительно бодро ответил начальник и огляделся. — Или ты видел на нашем пути дверные проемы?

— А в шагах? — не сдавался я.

— А не все ли равно? Не сбивай с мысли, нам нужно кое-что взять с собой, и продолжим путь.

— Мы просто сбегаем?

— Мы вообще не сбегаем, ни просто, ни сложно, никак. — задумчиво пробубнил Август, перебирая на бесчисленных полках шкафов бесчисленные же баночки.

Помещение больше походило на природную пещеру, чем на приличный подвал. Выравниванием и отделкой стен никто явно не занимался, только пол был аккуратно вымощен некрашенными деревянными дощечками. И то, скорее всего, исключительно ради стеллажей со склянками. В комнате было светло, но источник света оставался таким же загадочным, как и на лестнице. Ни факелов, ни масляных ламп, ни, разумеется, окон. Тем не менее воздух был свеж, прохладен и насыщен запахом моря.

— Что ты ищешь, маньяк подземельный? — не выдержав, полюбопытствовал Скридус.

— Ингредиенты для Акопулуса.

— Все так серьезно?

Червевек сменил язвительный тон на тревожный.

— Не знаю. Но я не могу сидеть здесь и защищать вас, пока мир не скатится в бездну, поглотив наших гостей, поэтому готовлюсь к худшему.

— А если там люди?

— То их там больше не будет. — отрезал Лок.

— Что такое Акапу… Окопы… Аку… — испугался вдруг я.

— Акопулус. Заклинание защиты, — продолжая звенеть пыльными баночками, ответил начальник.

— Заклинание массового убийства врагов, — уточнил Младший Пастырь.

— Но…

— Никаких но! — Ледяной тон Августа не оставлял места возражениям. — Я должен попасть в особняк сегодня же ночью, потому что иначе завтра тебя уже может не быть в живых. И оставить тебя без защиты я тоже не могу, иначе завтра тебя уже может не быть в живых. Результат одинаков в обоих случаях. Остается только один вариант — решить проблему Безликих и вместе раскатать по камушкам проклятый замок!

Первый раз я видел Лока таким, и ни за что на свете не хотел бы увидеть снова. Медные волосы растрепались, лицо исказила гримаса ярости, мгновенно превратившая симпатичного мужчину в дикого зверя, готового к прыжку, в глазах плясало зеленое пламя. Отнюдь не метафорическое. В гневно сжатом кулаке лопнул маленький пузырек синего стекла и резкая боль мгновенно отрезвила начальника.

— Ах ты ж, червь пустынный! — выругался колдун, посмотрев на окровавленную ладонь.

— Умеешь ты произвести впечатление, рыжик, ничего не скажешь, — укоризненно покачал головой Скридус. — Вон, мальчика насмерть перепугал.

— Этот мальчик, между прочим, самолично мне объяснил, почему не стоит разбрасываться ценными кадрами. Так бы выкинул его в окно навстречу добрым недругам — и дело с концом.

— С-с-спасибо, — прохрипел я и решил на всякий случай уточнить: — За то что не выкинули.

— Должен будешь. — Лок замотал руку какой-то пыльной тряпкой и вздохнул: — Ингредиентов не хватает, так что кровавая развязка отменяется.

— Убийца-дилетант, — хмыкнул червевек. — Есть план Б?

— А знаешь, Скридус, — внезапно ласковым тоном любящей мамочки ответил Август. — Кажется, есть. Но тебе он, скорее всего, придется не по вкусу.

— Говори давай, словоблуд аристократский. Один жрлбдых, меня безликие тоже жалеть не станут.

Лок рассказал. И если предыдущая идея казалась мне излишне кровожадной, то я заблуждался как никогда в своей жизни.

Глава 12

Скридус сидел в центре нарисованной Локом окружности и тихонько что-то пел. Глаза полуприкрыты, хвост обвился вокруг туловища, руки подняты вверх и сложены в молитвенном жесте. Весь его вид выражал абсолютную отрешенность от внешнего и сосредоточенность на внутреннем. Но чувствовалась в этом некоторая наигранность, легкая нотка фальши, будто обернулся на звук шагов за спиной в темном переулке, а там стоит высоченный мужик и насвистывает, глядя куда-то вдаль. Я полюбовался безыскусной игрой червевека еще с полминуты, хмыкнул и отвернулся.

— Август, это безумие, — в сотый раз повторил я, уже почти без истерических ноток.

— Да, — спокойно ответил начальник.

— Вы хоть знаете как…

— Знаю. — отрезал он. — А пока я все подготавливаю, рассказывай.

У меня засосало под ложечкой и на мгновение мне показалось, что уши нашего подопытного повернулись как собачьи, жадно ловя каждое слово из нашего разговора.

— При нем? — жалобно простонал я и тихий напев на секунду затих.

— Как тебе не стыдно? — укоризненно покачал головой Август, — Человеку может жить осталось всего ничего, ровно до конца ритуала, а ты не хочешь потешить его напоследок занятной историей.

— Ничего она не занятная, — пробурчал я, — Ладно. Но пообещайте меня в окно не выбрасывать.

— Ладно, — передразнил меня Лок и продолжил чертить символы вдоль линии круга.

— Своих биологических родителей я не знаю. Фермер пас овец, когда заприметил в низком кустарнике грязный сверток со спящим ребенком. Ни записки, ни еды, просто брошенный умирать. Меня подобрали, вымыли, накормили и решили оставить.

— Звучит как начало трогательной детской сказки, — не выдержав, ехидно прокомментировал Скридус.

— Ну, детская часть на этом, пожалуй, заканчивается. Я прав, мальчик? — не оборачиваясь подстегнул меня Август, — Что случилось с фермерами?

— Сами знаете, что правы, — проворчал я, погружаясь в болезненные воспоминания, — Мне было десять, когда отец впервые взял меня на рынок. Родители без конца повторяли, что большой город разъедает души, лишает разума и сердца и никогда не брали меня с собой в Гракт. Я даже представить себе не мог, насколько они окажутся правы, — я невесело усмехнулся и покачал головой, — В тот день я помогал отцу раскладывать по прилавку молоко, масло, яйца, мамину вышивку…

Слова лились машинально, складываясь в четкий и почти безэмоциональный узор повествования. Губы мои продолжали шевелиться, но уже как-то машинально, сами собой, а перед внутренним взором вставали картинки из далекого прошлого, все больше поглощая мое внимание.