О бихевиоризме - Беррес Фредерик Скиннер

Клод Бернар сказал бы, что невозможно заставить животных сообщать о воображаемых ими вещах, но нет причин, почему условия, при которых человек видит то, чего нет, не должны быть применимы к другим видам. Можно заставить животных реагировать на послеобразы, и путем усиления депривации мы можем побудить голубя реагировать на квадрат «так, как если бы это был треугольник». Бесспорно, с помощью таких мер мы сможем заставить голубя реагировать на пустую поверхность, если ранее он получал подкрепление только тогда, когда на поверхности был изображен треугольник. Разработка «вербальных» условий, которые позволили бы ему сказать нам, что он «видел» треугольник, была бы интересным упражнением.

Человек меняется под воздействием условий подкрепления, при которых он себя ведет; сами условия он не хранит. В частности, он не держит в памяти копии стимулов, которые сыграли свою роль в этих условиях. В его сознании нет «знаковых представлений», нет «структур данных, хранящихся в памяти», у него нет «когнитивной карты» мира, в котором он жил. Он просто изменился таким образом, что стимулы теперь управляют определенными видами перцептивного поведения.

Видение в отсутствие видимого ярче всего проявляется в сновидениях. В этом случае текущая стимуляция контролируется минимально, и история человека и вызванные ей состояния депривации и эмоций получают свой шанс. Фрейд подчеркивал значимость желаний и страхов, правдоподобно вытекающих из сновидений, но, к сожалению, он был ответственен и за подчеркивание различия между видимым образом и предметом, который видится. Сновидец занимался работой над сновидением; он ставил сновидение, как импресарио ставит пьесу, а затем занимал свое место в зрительном зале и смотрел ее. Но сновидение – это перцептивное поведение, и разница между поведением во сне и в бодрствующем состоянии, в соответствующей обстановке или вне ее, – это просто разница контролирующих условий.

Быстрые движения глаз во время сна, похоже, подтверждают эту интерпретацию. Во время фазы быстрого сна люди двигают глазами, будто наблюдают за зрительным образом. (Мышцы среднего уха также двигаются во время сновидений, связанных со слуховым восприятием.) Утверждается, что движение глаз, как и движение ушных мышц, показывает, что «физиологический ввод» влияет на сновидения, но такое поведение является вполне очевидным физиологическим выводом. Вряд ли можно предположить, что знаковые представления, возникающие в сновидениях, находятся под веками или в наружном ухе.

Существует множество способов заставить человека видеть, если видеть нечего, и все они могут быть проанализированы как организация условий, усиливающих перцептивное поведение. Некоторые методы поведенческой терапии, в которых пациента просят представить себе различные условия или события, критикуются как не совсем поведенческие, поскольку в них используются образы. Но здесь нет образов в смысле личных копий, есть перцептивное поведение, и меры, предпринимаемые психотерапевтом, направлены на его укрепление. Изменение в поведении пациента происходит, если то, что он видит (слышит, чувствует и так далее), оказывает такое же позитивное или негативное подкрепляющее воздействие, как если бы он смотрел на сами вещи. Редко бывает достаточно, если вообще возможно, просто проинструктировать пациента «иметь чувства», попросить его почувствовать сексуальное возбуждение или тошноту, но ему могут показать порнографические или тошнотворные материалы или попросить «представить как можно более четко» сексуальный или мерзкий эпизод.

То, что человек может видеть вещи, хотя видеть нечего, должно было послужить веской причиной изобрести мир разума.

Было достаточно трудно представить, как копия текущего окружения может попасть в голову, где ее можно «узнать», но, по крайней мере, существовал внешний мир, который мог это объяснить. Но чистые образы, похоже, указывают на чистый разум. Только когда мы спрашиваем, каким образом можно увидеть мир или его копию, мы теряем интерес к копиям. Видение не требует наличия видимой вещи.

Разум и стимульный контроль

В главе 4 мы убедились, что слово «разум» порой просто синоним действующего человека. Оно также может обозначать воспринимающего человека. Когда личность оторвана от реальности, говорят, что ее ум блуждает или, возможно, вообще отсутствует. «Обратить внимание» часто означает реагировать. Мы предупреждаем кого-то, чтобы он не забывал о низком потолке, имея в виду, что он должен видеть и реагировать на него. В этом смысле мы просим кого-то присмотреть за детьми, а он может пожаловаться, что дети не обращают на него внимания.

Разум также иногда рассматривается как просто место, в котором видят вещи. Вещи «приходят на ум» или «вызываются в памяти», и человеку, страдающему от заблуждений, могут сказать, что «все это у тебя в голове» в отличие от реальности. Как место, в котором воспринимаются вещи, разум, тесно связанный с теорией копий, был важной частью психологии сознания. Когда операционализм привел к изучению процесса дифференцировки, а не ощущений, человек стал рассматриваться как смотрящий на реальный мир или слушающий его. Человек больше не сообщал о своих восприятиях или ощущениях – он сообщал о стимулах. Мир вернулся на свое место.

Этот вопрос является критическим, когда мы обращаемся к различию между видением вещи и пониманием того, что мы ее видим. Если внутри тела в любой момент времени не существует копий вещей, то все, что можно наблюдать интроспективно, – это акт видения, и именно о нем сообщают, когда отвечают на вопрос «Вы это видите?». Однако все еще возможно различать вещи, которые находятся или не находятся в поле зрения. Можно сказать, что я знаю, что этот лист бумаги действительно существует, потому что я беру ручку и пишу на нем, и что яркое последующее изображение, беспокоящее меня, не существует, потому что я не пытаюсь отмахнуться от него. Я понял разницу между двумя видами видения. Человек, испытывающий жажду, не тянется к воображаемому стакану воды, но сновидец не знает, что видимое им «на самом деле не там», и реагирует так полно, как только может реагировать спящий человек. (Интроспективное знание сновидений слабо или отсутствует, потому что отсутствуют условия, необходимые для самонаблюдения, а когда такое самопознание сохраняется в состоянии бодрствования, оно обычно быстро исчезает, поскольку человек забывает свои сны.) Можно также знать, что вы уже видели раньше. Мы заново узнаем то, что однажды уже познали. Этот признак самопознания дефектен в случае дежавю.

Другие виды самопознания о стимульном контроле становятся доступными, когда мы анализируем условия, управляющие нашим поведением.

6

Вербальное поведение

В истории человеческого вида относительно поздно произошла удивительная перемена: его голосовая мускулатура оказалась под оперантным контролем. Как и другие виды, до этого момента он демонстрировал предупреждающие крики, угрожающие возгласы и различные врожденные реакции, но вокальное оперантное поведение имело громадное значение, поскольку оно расширило рамки социальной среды. Родился язык, а вместе с ним и многие ключевые характеристики человеческого поведения,