Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)

половицами устилали мягкие ворсистые ковры в тон бежевым шторам, от которых исходил аромат цветочного кондиционера, будто их совсем недавно стирали. Было очевидно, что мама Зака очень чистоплотна. И хотя тесноватая, бедно обставленная квартира была далека от идеала, здесь царил домашний уют, которого я не ощущала в роскошном коттедже родителей Джона.

Во время еды Сабрина завалила нас кучей вопросов: как мы познакомились, как быстро между нами «вспыхнула искра», когда начали встречаться и когда случился наш первый поцелуй. От последнего вопроса я смутилась. Перед сестренкой Зака я чувствовала странную робость – из-за ее непомерно взрослого и осознанного взгляда. И мне даже страшно было представить, как пройдет знакомство с его мамой.

– Чем займемся? – спросила Сабрина, опустошив свою тарелку.

– Прости, Рири, мне нужно готовиться к экзамену. Ты можешь познакомиться поближе с Тиной. – Он бросил на меня умоляющий взгляд.

– У тебя экзамен зимой! – Сабрина обиженно надула губы. – Времени полно.

Поднявшись на ноги, Зак обогнул стол и ласково поцеловал ее в макушку.

– Это очень сложный экзамен, и я должен сдать его лучше всех, чтобы получить стажировку своей мечты. Пожалуйста, побудь пока с Тиной, а позже, обещаю, мы посмотрим передачу про твоих любимых тарантулов. Идет?

Сабрина насупилась, но согласно кивнула.

Поцеловав меня в щеку на прощание, Зак ушел в свою комнату. И когда мы с Сабриной остались одни, моей первой мыслью было: «Помогите!» Она, скрестив руки на груди, буравила меня серьезным взглядом. Взглядом, способным пригвоздить человека к полу, который был еще одной общей чертой Сабрины и Зака.

– Я тебе не нравлюсь? – выпалила я.

Она удивленно захлопала ресницами.

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты смотришь на меня так, как будто я убила твоего любимого хомячка.

– Я не люблю хомячков, но люблю своего брата. И если ты обидишь его, то я потрачу все свои сбережения, чтобы купить тарантула и подложить его в твою сумочку или в тарелку с едой. Договорились?

– Э-э-э… да, – промямлила я, подмечая уже третье сходство между детьми семьи Калиф – обескураживающую прямолинейность.

Взгляд Сабрины смягчился, и она широко улыбнулась.

– Вот и славно. Если хочешь, можешь звать меня Рири. Чем займемся?

В течение следующего часа мы вместе плели фенечки из бисера. Мы сидели в гостиной за круглым столом, застеленным скатертью в горошек. На ножках стола и громоздких стульев местами облупился лак, а прямоугольный ковер на полу протерся и полинял. Теперь я знала, откуда каждую неделю у Зака на запястьях появлялись новые, до нелепости пестрые браслеты. Рири болтала без умолку, рассказывая мне о своих одноклассниках, соседях и родственниках.

– Как думаешь, можно сделать фенечку для годовалого ребенка? – спросила она, нанизывая на леску розовые бусины.

– Леска может порваться, а он – проглотить бисер, поэтому вряд ли это хорошая идея.

– Ты права. – Рири поджала губы. – Я хотела сделать браслет для Зейна. Это мой двоюродный племянник.

Меня озарила догадка.

– Это тот самый…

Я прикусила губу, так и не закончив вопрос. Может, Рири не знала всей истории Зака. Она же еще совсем ребенок.

– Да, – грустно ответила она. – Это сын нашего кузена Тэри и Кейси, бывшей подружки Зака.

– Вы общаетесь с ними? А Зак?

– Нет, Зак даже слышать о них не хочет, и я его понимаю. Но ребенок ведь не виноват. Он такой хорошенький. И тетя Лайла очень добрая. Она любит нас с Заком, – виновато оправдывалась Сабрина, и я накрыла рукой ее мягкую детскую ладошку.

– Все хорошо, Рири, ты не должна винить себя за то, что хочешь общаться с родными. И Зак тебя тоже не винит.

Она сжала мою ладонь в ответ и благодарно кивнула.

Кажется, мы сможем поладить.

Потом Рири рассказывала мне о Заке: о том, как он чинил ее игрушки, учил плавать, кататься на велосипеде и лазить по деревьям. Как разрешал ночами смотреть ужастики, которые она так любила. Как подарил на день рождения большого плюшевого паука и как пел колыбельные перед сном. Я хохотала до слез, пока она рассказывала, как училась плести африканские косички на волосах Зака. Один раз она сделала ему маникюр с сердечками, а на следующий день Зак прямо так и поехал в кампус, потому что проспал и опаздывал на занятия.

Я внимательно слушала Сабрину и немного завидовала. Конечно, у меня были неплохие отношения со старшими сестрами, но они всегда держались особняком от меня. Будучи двойняшками, они имели особую связь друг с другом, общие секреты, общие словечки и общие жесты, понятные только им двоим. Оливии и Эмме было хорошо вдвоем, но, несмотря на то что они любили меня и хорошо ко мне относились, рядом с ними я чувствовала себя третьей лишней. Наверное, именно по этой причине я с детства пыталась во всем подражать им. Хотела стать на них похожей настолько, чтобы они приняли меня в свою «команду». Но этого так и не произошло.

Тем удивительнее мне казались отношения Зака и Рири. Между ними четырнадцать лет разницы, но он стал для младшей сестры лучшим другом.

Вечером Рири захотела сделать сэндвичи, и я охотно ей помогла. Потом мы вдвоем отправились к Заку. Его комната от потолка до пола была увешана плакатами его любимых групп, кровать застелена темно-синим покрывалом в белую клетку, а на столе царил идеальный порядок. Сам Зак сидел за компьютером и занимался.

– Как ты тут без нас? – спросила я, поставив перед ним поднос.

– Устал как тварь, а решить тест на сто баллов так и не вышло. Девяносто два – мой потолок. – Зак размял шею и поморщился. – А вы что делали?

– Обсуждали тебя, – заявила Рири, забравшись с ногами на его кровать.

– Не удивлен. – Он сжал руками голову так, будто пытался унять головную боль.

– Давай я, – робко предложила я и положила ладони на его плечи, чтобы массажировать их.

– Какой кайф, – чуть ли не промурлыкал Зак. – Я готов платить, чтобы ты делала мне массаж каждый день.

Я усмехнулась и запустила пальцы в его волосы, принявшись мягко массировать затылок. У Зака были такие шелковистые и мягкие пряди, а мышцы плеч и шеи – такие крепкие, что я бы с радостью согласилась прикасаться к ним каждый день и бесплатно.

Все это время Рири наблюдала за нами с загадочным выражением лица.

– И даже не поцелуетесь? – спросила она, когда я закончила массаж.

– Не на твоих глазах, мелочь, – строго сказал Зак. – Тебе пора спать. Уже поздно.

– Ты споешь мне? – Рири сложила руки словно в молитве.

– Нет.

– Ну пожалуйста!

– Я