Теория и история политических институтов - Коллектив авторов

Ответственность за равнодушие к культурному фактору в традиционных теориях институциональных изменений должна разделить стратегия исследований политической культуры, сложившаяся в 1960-х гг. Пионером в разработке научных программ эмпирических исследований политической культуры как комплекса социально-психологических ориентаций является Г. Алмонд. Отмечая его заслуги в преодолении эссенциализма программ культурных исследований, следует учитывать, что он рассматривал свои модели политической культуры как набор переменных, позволяющих выявить специфику политических систем, но не претендующих на теорию культурных измерений процесса институционализации. Сложившиеся стратегии исследования политической культуры оказались обременены доминированием позитивистских установок и идеологизированными ценностными клише, что вызвало скепсис по поводу научной значимости исследования политической культуры для описания институциональной динамики у сторонников строгой теории политических институтов.

После недолгой теоретической эйфории от возможностей исследования политических культур в качестве значимых, но все же зависимых переменных наступил период «методологического отрезвления». Он выразился в критической рефлексии политологов и историков по поводу того, что понятие «политическая культура» в семантическом плане весьма размыто и стало «зонтиком» для разнородных проблем, а потому не может претендовать на статус научного концепта. Его использование в политической науке следует ограничить инструментальными контекстами, допускающими операционализацию при эмпирических исследованиях политических установок.

Интерес к концепту «политическая культура» при институциональном анализе политических процессов, стремление обеспечить совместимость исследовательских программ политической культуры и политических институтов возрождается в 1980-х гг. при оформлении неоинституционалистских стратегий изучения политического процесса. Ориентация на изучение неформальных норм при политической институционализации и сопутствующих им многообразных форм верований и убеждений актуализировала интерес к поиску нового инструментария изучения их содержания. Интерес к указанной проблематике был обусловлен и острыми противоречиями, с которыми столкнулось большинство современных развитых демократий при реализации принципов конституционализма в политике мультикультурализма, а также фрагментацией и деформацией базовых структур либеральной политической культуры и институтов вследствие резкого возрастания культурного, этнического и религиозного многообразия, эрозии гражданской религии под воздействием религиозного фундаментализма и этнонационалистических верований.

Источником теоретического бума в изучении символических ресурсов институциональной динамики стали и дефекты демократических институтов в посткоммунистических обществах, где становлению формальных институтов демократии и гражданской идентичности стало препятствовать стремление обеспечить групповую социальную солидарность за счет апелляции к этнорелигиозным версиям, базирующимся на фетишизации родной земли и сакрализации истории отдельных этносов. Показательна в связи с этим критическая оценка традиционных исследований роли культуры в политической динамике, обозначенная в работах представителя культурсоциологии и специалиста в исследовании гражданской культуры Дж. Александра. Он подчеркнул, что в большинстве моделей культура не независимая переменная, а производная от более жестких переменных социальных структур.

Сыграла роль и актуализация «историческим институционализмом» проблемы исторической вариативности при реализации общих целей институционального строительства, например, в условиях демократического транзита, а также специфичности процессов политической интеграции и стабилизации институциональных норм.

Согласно новому институционализму, недостаточно просто выявить специфику неформальных норм – следует раскрыть и содержание процессов, посредством которых происходят их становление, отбор и распространение (исчезновение), реализуется их воздействие в условиях крайней вариативности опыта повседневного существования.

Исследования политической культуры в неоинституцио нализме имеют свою специфику. Многофакторный подход к исторической эволюции политических институтов подводил сторонников нового институционализма к выводу, что культура имеет значение не только как некая производная от институциональных учреждений, но является некой автономной социальной структурой. Многие представители неоинституционализма разделяют мнение, что самостоятельность и независимость институтов обусловлены тем, что политика организована вокруг истолкования жизни и часто укоренена в «неэффективной» истории и культуре, что и придает институтам специфическое организационное качество и историчность. Ценности, определяющие поведение людей и используемые в практике институционального конструирования, не столько даны, сколько находятся в процессе постоянной переинтерпретации в политической деятельности. Обретая статус коллективно значимых, они могут входить в противоречие с первоначальными рациональными целями политической институционализации.

Новые институционалисты, предлагая такие концепции, как «организационная легитимность», «институциональная культура», «зависимость от пути развития», неизбежно искали новые стратегии исследования роли идеального компонента институциональной динамики. Типично стремление использовать в неоинституциональном анализе характерные для современных социологий модели символических или когнитивных структур политической легитимации для прояснения механизма взаимодействия формальных и неформальных институтов, где символическая легитимация выступает способом снятия или продуцирования противоречий между этими институтами. Институционализация рассматривается как процесс образования специфического набора легитимных и нелегитимных, неформальных социальных норм и правил (функциональных кодов), задающих контекст человеческого существования и взаимодействия.

Легитимность, институциональная устойчивость и политическая эффективность находятся в противоречивой взаимосвязи. Нелегитимные с легально-рациональной точки зрения институты, опирающиеся на активность интеллектуальных сообществ, могут породить политический и экономический эффект в институциональном строительстве, и, наоборот, институциональная легитимность может стать тормозом для инноваций. Подобные методологические установки стимулируют исследование западными и отечественными политологами роли и особенностей неформальных институтов, структур сетевого мира и институтов повседневности.

Представители неоинституционального анализа обратили внимание на сложные конфигурации национальных и транснациональных институтов, где могут существовать «правильные институты» в симбиозе с «неправильными» (типично для процессов институционализации в Юго-Восточной Азии). Это актуализировало проблему специфики политической культуры подобных институциональных образований и ее роли в инновационной экономической политике.

Важным аспектом исследований стало изучение институциональной специфики политических коммуникаций, которые позволяют вывести на новый уровень исследования роли символической и коммуникативной природы институтов публичной власти, обозначенные в свое время такими исследователями, как Х. Аренд, Т. Парсонс, Ю. Хабермас, Ш. Эйзенштадт.

Неоинституциональный прорыв придал новый импульс начавшемуся еще несколько десятилетий назад в работах таких авторов, как Ф. Фукуяма, А. Селигмен, С. Хантингтон, Р. Инглхарт, изучению форм солидарности, социальной идентичности, гражданского доверия и их воздействия на трансформацию политических институтов. Стал оформляться «социологический» («конструктивистский», «структурный») неоинституционализм, использующий при исследовании динамики политических институтов методологические интенции социологического конструктивизма, нацеленные на выявление ценностно-когнитивных структур и символических схем восприятия, оценивания и выражения в политическом процессе.

Такого рода схемы выступают инкорпорированными моделями, символическими кодами социокультурной динамики, оказывающими принуждающее воздействие на объективированные институты и ресурсы. Несмотря на различия в методологических посылках социологического неофункционализма (Н. Луман) и разновидностей социального конструктивизма (Э. Гидденс, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье), их объединяет с неоинституциональным анализом понимание культуры как социального запаса знаний, символов, а процесса легитимации – как структурирования, упорядочения системы символов, позволяющего обосновывать идентичность и солидарность сообществ. Интегративную функцию в институциональной эволюции легитимация реализует посредством когнитивных форм и их символических репрезентаций.