Загадка по имени Кристобаль Баленсиага - Мария Фернандес-Миранда

сосредотачивает взгляд на потолке, смирившись с тем, что проведет ночь, не сомкнув глаз. Ему срочно нужно принять решение.

Через несколько дней в доме на авеню Георга V Баленсиага встречается со своими самыми близкими сотрудниками. Без всякого предисловия он сообщает им, что собирается закрыть свои ателье, сначала во Франции, а потом и в Испании. Все работники получат соответствующую компенсацию, в этом они могут быть уверены. Как только все бюрократические вопросы будут улажены, он вернется в Сан-Себастьян. Назад дороги нет. Для Юбера де Живанши эта новость стала подобно грому среди ясного неба. Едва узнав об этом, он пытается отговорить Баленсиагу. Но окончательное решение уже принято. «Юбер, дорогой мой друг, я скажу своим клиенткам, чтобы теперь они одевались только у тебя», – обещает ему Баленсиага. Нет никаких пресс-конференций, ни прощальных вечеринок, ни публичных выступлений. И все же новость разлетается со скоростью ветра. «Баленсиага решает уйти, и мир моды уже никогда не будет прежним», – печатают в одной газете. «Balenciaga, c’est fini2», – резюмируют в другой. «Король отрекся от престола», – провозглашают в третьей.

Когда ей приносят письмо, Даниэль Славик уже успела прочитать все эти заголовки. Письмо подписано мадемуазель Рене, ответственной за руководство пятьюстами людьми, составляющими в настоящее время крепкий каркас maison. Даниэль всегда говорила, что месье, предложив ей работу моделью, изменил ее жизнь. И вот теперь, когда она читает равнодушные слова, напечатанные на бумаге, по ее щекам текут слезы:

Мадемуазель,

С сожалением сообщаем, что, в связи с прекращением деятельности модного дома, мы вынуждены принять решение о вашем увольнении с 1 июня.

Модель стоит в слезах, опираясь на одну из стен модного дома, когда мимо нее проходит Кристобаль. Он не останавливается, чтобы ее утешить, а просто холодно говорит:

– Идите в мастерскую и возьмите все те платья, что вам приглянутся [48].

«Король отрекся от престола».

Вместо этого Даниэль хватает сумку, перебрасывается парой слов с другими моделями, и вместе они отправляются в ближайший ювелирный магазин. Там, у витрины, они выбирают прощальный подарок. Девушки останавливаются на маленькой коробочке из серебра и просят, чтобы на ней выгравировали инициалы К. Б. Эта коробочка излучает простоту и хороший вкус. Все то, чему их научил наставник.

За тысячу километров отсюда, на итальянском острове Капри, одна из официанток в отеле слышит отчаянный крик, раздавшийся из одного из номеров. В этом номере остановилась графиня Мона Бисмарк, известная в международном высоком обществе своей красотой – бледная кожа, волосы с серебряным отливом, голубые глаза – и склонностью выходить замуж за богачей. А еще она знаменита тем, что позволила Сесилу Битону запечатлеть себя в нарядах из своего невероятного гардероба. В нем можно найти десятки моделей испанского кутюрье, сумевшего завоевать Париж, а также творения других громких имен мира моды, от Фортуни до Вионне. Гламурной гостье только что позвонила с ресепшена ее подруга Диана Вриланд, с которой она проводит отпуск.

– Да, Мона, уверяю тебя, именно это сейчас и говорят по радио: Balenciaga закрывается! Закрывается навсегда! – поспешно объявляет Диана. – Ты можешь в это поверить?

– Быть того не может! – восклицает графиня. Хотя она родом из Кентукки, ей, как никому другому, удалось воплотить французское очарование. Коул Портер даже посвятил ей песню, восхваляющую ее элегантность.

Несмотря на все уговоры Дианы, Мона отказывается спуститься на ужин. Этим вечером, как и в течение последующих трех дней, из номера она не выйдет. Для нее уход Баленсиаги – это конец эпохи. И ей необходимо поплакать о тех временах, что уже никогда не вернутся [49].

Наследие

Хотя, по словам бывшей заведующей архивами maison, Баленсиага и сказал, что создавать коллекции прет-а-порте означает «заниматься проституцией», все же он сделал кое-какие шаги в этой области. Это случилось в 1968 году, когда он создал униформу для стюардесс компании Air France, которую они носили на протяжении почти десяти лет. Но Баленсиага, должно быть, понял, что такой тип работы ему не подходит, и решение о закрытии домов моды стало бесповоротным.

23 июня 1968 года, спустя месяц после закрытия модного дома, писательница и юрист Мерседес Формика написала для газеты ABC статью, где призналась в «меланхолии», которую у нее вызвала эта новость. «Возможно, он оказался слишком чувствительным для хаотичной гонки, господствующей сегодня в индустрии моды <…>, – отметила она. И тут же добавила: «С уходом Баленсиаги исчезает и последнее напоминание об уходящем мире». Три года спустя журналистка Пруденс Глинн вновь будет отстаивать фигуру кутюрье в The Times: «В послевоенной моде имя Диор стало нарицательным благодаря влиянию New Look, но, по мнению пуристов, поклоняться можно было только одной фигуре: Кристобалю Баленсиаге».

Почти полвека спустя огромное количество людей продолжают ему поклоняться. Почему же? Каким было его наследство?

Стефан Роллан резюмирует для меня наследие баска в нескольких словах, которые нельзя подобрать лучше: «Логика, простота, картезианство3, чистота и квинтэссенция испанской строгости, как на картине Гойи». Мир Balenciaga, как отмечала та хроника шестидесятых годов в издании ABC, исчез, но все еще остались те, кто защищает бастион высокой моды. Как, например, сам Роллан. «Высокая мода все еще жива, но эволюционирует с ходом времени, – размышляет французский дизайнер. – Женщины меняются, меняются их потребности… но желание эксклюзивности и изысканности никуда не исчезло. Высокая мода процветает, и новые поколения продолжают следовать ее традициям… Новых энтузиастов необходимо обучать!»

Свой вклад в образовательную работу в Испании внес Хесус Мари Монтес-Фернандес, журналист, ответственный за то, что на протяжении последних тридцати лет о моде говорилось на телевидении (в 1993 году он начал вести рубрику, посвященную этой теме, в программе Corazón, corazón, а в 2011 году он стал вести Flash Moda). «На протяжении всей своей карьеры я задавал один и тот же вопрос всем дизайнерам, у которых брал интервью: "Кто, по вашему мнению, был самым великим?" И они все называли мне имя Баленсиаги. Не Уорта, создателя высокой моды, не Диора или Шанель, нет, это был Баленсиага. Так говорили все до единого! Донна Каран, Томми Хилфигер, Эли Сааб, Ив Сен-Лоран, Оскар де ла Рента, Пако Рабан, Каролина Эррера, Жан-Поль Готье, Кельвин Кляйн, Зухаир Мурад… Все!» – рассказывает он мне по телефону. Монтес-Фернандес подчеркивает дисциплину уроженца Гипускоа. «Он работал не покладая рук. Пертегас4 был таким же; когда он создавал свадебное платье для сегодняшней королевы Летиции, он дал мне эксклюзивное интервью. В нем он рассказал, что принадлежал к тому типу людей, кто мог работать целую неделю