Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

штаба в войсках Красной армии». Фактически функции офицеров Генштаба в иностранных войсках выходили за рамки этого Положения, поскольку эти офицеры являлись организаторами всей боевой подготовки иностранной воинской части в тылу и контролерами выполнения приказов вышестоящего командования в бою[339]. Офицерам Генштаба были приданы профессиональные офицеры-инструкторы по родам войск. Они проводили инструктаж командиров-иностранцев перед их занятиями с солдатами и присутствовали на большинстве занятий. Советские офицеры могли также выступать с лекциями перед офицерами, сопровождая свое выступление показом на практике работы технических средств, оружия и т. д. с целью передачи знаний и навыков большой аудитории. В частях 1-го чехословацкого армейского корпуса в июле 1944 г. работали 179 советских инструкторов[340]. В польских войсках, где командный состав в значительной мере готовился заново, советские офицеры служили не в роли инструкторов, а назначались на штатные должности всей командной вертикали. Ежемесячно представитель Генштаба Красной армии готовил обстоятельный доклад о состоянии и боевых действиях подопечных частей, давал характеристики командованию и выдвигал предложения по комплектованию и организационно-штатным изменениям в иностранных частях[341].

Между тем во второй половине 1944 г. условия строительства иностранных войск коренным образом изменились. Почти повсеместно Красная армия перешла государственную границу Советского Союза. В освобождаемых от войск противника территориях сопредельных государств общее руководство за осуществлением гражданского управления передавалось военным советам соответствующих фронтов. Официальные контакты с военным командованием иностранных войск осуществлялись через вновь организованные советские военные миссии. Они содействовали скорейшему восстановлению работы местных органов государственной власти. Комплектование иностранных войск происходило теперь главным образом за счет местных людских ресурсов, а советские военные власти оказывали непосредственную помощь в мобилизации и формировании этих войск. Несоизмеримо по сравнению с 1941–1943 гг. и даже началом 1944 г. выросли масштаб и география строительства иностранных войск. В капитулировавших Румынии и Болгарии национальные вооруженные силы перестраивались по требованию советской стороны; в Польше формировалась уже третья общевойсковая армия и фронтовое управление. В сентябре 1944 г. советские войска вступили на территорию Югославии и оказали помощь 350-тысячной хорошо организованной Народно-освободительной армии Югославии. Шла комплексная работа по переформированию югославской партизанской армии в армию регулярного типа, для чего формировались технические войска, готовился командный состав, осуществлялось перевооружение по единому штату. Одновременно переформировывались и перевооружались или вновь формировались десятки дивизий и бригад. Попытки формирования союзных воинских формирований предпринимались в конце 1944 г. даже в Норвегии.

В этих условиях с большим трудом сформированные на территории Советского Союза до середины 1944 г. иностранные части в значительной степени «растворились» в массе национальных вооруженных сил (исключение составляли польские и чехословацкие части). Со вступлением на территорию стран Восточной Европы крайне хлопотная и длительная работа по выявлению нужного контингента иностранцев среди военнопленных лагерей НКВД, ссыльнопоселенцев и других категорий, разбросанных по самым дальним уголкам Советского Союза, теперь оказалась избыточной: военнослужащие армий стран-сателлитов массово сдавались в плен и нередко использовались в бою немедленно распоряжениями войсковых командиров[342]. Дело формирования войсковых частей из военнопленных естественным образом перешло в руки военных советов фронтов.

Такой масштаб работы был уже не под силу небольшому штабу Г.С. Жукова. К тому же в условиях быстро менявшейся военно-стратегической и политической обстановки на советско-германском фронте полномочия Г.С. Жукова и его штаба неизбежно сталкивались с полномочиями иных структур, возникавших в силу обстоятельств войны на различных участках фронта. Уполномоченный стал лишь одним из многочисленных акторов на «фронте» иностранных формирований.

На главном направлении работы уполномоченного – польском – ситуация резко изменилась, как только появились органы власти новой Польши – Польский комитет национального освобождения (ПКНО), которому в июле 1944 г. советской стороной были переданы полномочия по комплектованию частей Войска польского. 2 августа 1944 г.

Представителем СНК СССР при ПКНО был назначен член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Н.А. Булганин. Ему в обязанности вменялись контроль за соблюдением советской стороной советско-польских соглашений от 26 июля 1944 г., предусматривавших разделение военно-административных функций на освобождаемых территориях Польши, оказание содействия ПКНО в организации органов власти, разоружение отрядов Армии крайовой и т. д.[343] В числе прочего Представитель СНК СССР должен был «оказывать всемерное содействие» ПКНО «в осуществлении мероприятий по организации, формированию и укомплектованию польской армии»[344]. Ближайшими помощниками Булганина стали начальник советской военной миссии в Польше генерал-лейтенант С.С. Шатилов, через которого проходили многие конкретные вопросы, связанные с укомплектованием и снабжением польских войск. С марта 1945 г. он сменил Булганина на посту представителя. Заместителем представителя до конца войны был генерал-лейтенант С.Н. Красильников, отвечавший за советско-польские контакты по линии военных органов управления.

Довольно скоро все вопросы, связанные с польскими формированиями, замкнулись на Н.А. Булганине, многолетнем члене ЦК ВКП(б) и заместителе председателя правительства. Правда, последнего поста он лишился в результате реорганизации высших органов управления 15 мая 1944 г.[345] Однако 17 ноября 1944 г. Булганин получил воинское звание генерала армии и занял должность заместителя наркома обороны. Булганин лично принимал решения, связанные со строительством иностранных войск. Например, в январе 1945 г. он вразрез мнению Генерального штаба Красной армии утвердил ряд сверхштатных формирований польской армии, а заместителю начальника Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову пришлось лишь принять это к исполнению[346]. В дальнейшем его полномочия распространились и на другие иностранные армии. Так, 21 февраля 1945 г.

он утвердил предложение Союзной контрольной комиссии в Венгрии (возглавлялась членом Военного совета 2-го Украинского фронта генерал-полковником И.З. Сусайковым) о формировании двух венгерских пехотных дивизий[347].

Югославское направление в течение лета 1944 г. также постепенно вышло из-под ведения Г.С. Жукова и перешло в Главное разведуправление Красной армии. В июле уполномоченный совместно с ГРУ формировали воздушный мост и две военно-воздушные базы в целях снабжения и переброски резервов для Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ)[348]. 7 сентября 1944 г. постановлением ГКО № 6512сс в структуре ГРУ был создан Специальный отдел численностью 15 военнослужащих, во главе которого был поставлен полковник (с ноября 1944 г. – генерал-майор) А.Ф. Бедняков. На отдел возлагался широкий круг обязанностей: контроль за снабжением югославской армии, подбор советских офицеров, подготовка югославских офицеров и т. д.[349] С этих пор все организационные директивы, относящиеся к новым формированиям НОАЮ, адресуются начальнику ГРУ НКО генерал-лейтенанту И.И. Ильчеву.

В этих условиях объем полномочий Г.С. Жукова быстро сокращался. Еще 25 июля 1944 г. вышло очередное постановление ГКО, которое в духе всех предыдущих аналогичных решений обязывало Генеральный штаб Красной армии и командование Войска польского согласовывать с Жуковым штатные изменения в польских частях[350]. Однако с конца июля Жуков неожиданно был выключен из активной работы на должности уполномоченного и более никак не участвовал в формировании иностранных войск. По какой-то причине он был возвращен на штатную должность во 2-е управление НКГБ и продолжил