Кавказский рубеж. На границе с Тьмутараканью - Лев Прозоров

Сообщение ибн Хордадбега, что русы пользуются в качестве переводчиков славянами, находит полную аналогию в сообщении наших летописей, что русы князя Олега пользовались в Царьграде услугами переводчиков-«толковинов» из славянского народа тиверцев. Это, впрочем, совпадает и со словами той же летописи, что «славянский язык и русский — один», и с сообщением испанского еврея Ибрагима ибн Якуба, что русы говорят по-славянски, и с утверждением папы римского Иоанна XIII в булле от 967 года, что русские священники служат на славянском языке. На все эти сообщения нормаинисты предпочитают закрывать глаза, вымучивая «легко и непринуждённо»[26] скандинавское значение из «русских» названий порогов в сочинении Константина Рождённого в Пурпуре.

Впрочем, пока хватит о скандинавах. Достаточно глянуть на любую карту их плаваний — на западную часть, которая отражает реальные плавания викингов, а не буйную фантазию отечественных и зарубежных норманнистов, — чтоб обнаружить, что скандинавы предпочитали морские берега и практически никогда не поднимались по рекам выше среднего течения. И дотуда-то они добирались лишь в случае наличия в оном среднем течении добычи масштабов Парижа, Лиона или Лондона. Притом ни на Темзе, ни на Луаре, ни на Сене не было порогов — в Восточной же Европе пороги встречали привыкших к океанским просторам норманнов, прошу прощения за каламбур, прямо на пороге: пороги Невы ещё в XIV веке требовали от иноземных купцов выгружать товар на телеги и следовать к Ладоге сушей. Если норманнисты способны измыслить причину, по которой норманны всё же вопреки своему обыкновению пробирались в глубь лесов и болот Восточной Европы через все пороги и волоки, умудрившись не оставить об этом никакой памяти ни у себя, ни у тех, к кому плавали, нам с Вами, читатель, остаётся лишь позавидовать полёту их воображения.

На самом же деле норманны стали проникать в Восточную Европу не ранее середины X века, а по-настоящему интенсивным их проникновение в Русские земли стало с конца этого столетия, после того как витязи Юмны, крепости на острове ввиду Волына, которых скандинавы называли йомсвикингами, боевое братство орденского типа, хранившее порядок на Востоке Балтийского моря и состоявшее, согласно скальдам в основном из вендов, почти полностью полегли в Норвегии. Недаром саги не знают русских князей ранее Владимира Крестителя, а византийских императоров — ранее Иоанна Цимисхия (и того более по слухам).

Перейдем к заключительному пункту сообщения ибн Хордадбега — русы выдают себя за христиан, в связи с чем платят джизию. Как мы с Вами, читатель, уже говорили, джизия была условием компромисса халифата с неверными, на котором владыки правоверных соглашались терпеть пребывание «кяфиров» в своих пределах. Причём касалось это лишь «людей книги» — иудеев, христиан, сабиев; уже зороастрийцы вызывали величайшие сомнения. Язычник должен быть принуждён к принятию ислама — или погибнуть, никакого иного выбора ему не предоставлялось; исключения делались лишь для очень важных халифату язычников, вроде воинов Небула и Солнослава, но и то, как можно думать, ненадолго Профессионально недоверчивый таможенник, очевидно, полагал христианство северных чужеземцев хитрой уловкой, чтобы облегчить себе жизнь в державе сынов пророка — да благословит его Аллах и приветствует.

А на самом деле — могли ли быть русы, проходившие сквозь Рейскую таможню ибн Хордадбега. христианами, и если да — то какими именно?

Это не самое раннее упоминание о крещеных русах до 988 года. Говорится ещё о Бравлине, русском князе из «Новгорода» (Неаполя Скифского? Новгород-Северского? Какого-нибудь из многочисленных Ноградов и Новиградов Дуная? Во всяком случае, Новгорода на Волхове тогда ещё, кажется, не существовало) в VIII веке. Этот князь с дружиной прошёл войной по всей «Корсуньскои стране» — то есть окрестностям Херсонеса Таврического — до Корчева, нынешней Керчи. Судя по этому названию, происходящему от древнерусского «корчий», кузнец, в Приазовских землях жило уже немало славян — возможно, беженцев от «стремительного рейда» Мервана Беспощадного и гражданской войны в Хазарии. В Суроже (современный Судак, по имени этого города русичи называли Азовское море Сурожским), взятом после десятидневной битвы, Бравлин вломился в церковь Святой Софии, где лежали мощи святого Стефана Сурожского, где и был разбит внезапным припадком. В ужасе князь повелел отпустить всех пленных и отдать награбленное в церквях: так-де приказал ему явившийся святой Стефан. После исполнения приказаний Бравлин крестился и был исцелён. Позже, ещё при жизни ибн Хордадбега в той же Корсуни-Херсонесе Кирилл-Константин, отправленный кесарем послом к хазарскому кагану, увидит евангелие и псалтирь, написанные «русьскими письмены». Видимо, какая-то христианская община русов в Крыму существовала. Но русское христианство могло уходить корнями в куда как более древние времена…

Впрочем, сперва надобно решить вопрос с купцами ибн Хордадбега. Могли ли они быть христианами, мы уже разобрали. Скорее всего, да, могли. Были ли — вопрос иной, но мне кажется, что ответить на него не трудно. Ведь для того, чтобы достоверно разыграть христиан перед бдительным налоговым ведомством повелителя правоверных, прекрасно знакомым и с кафоликами-православными из Византии (напомню, что до разделения церквей на западную, римско-католическую и восточную, греко-кафолическую или православную, еще два столетия), и с несторианами из Сирии, и с монофизитами из Армении, христианство надо было как минимум хорошо знать. А поскольку по Волжско-Балтийской пути не было ни одной христианской державы, а в православный Константинополь в это время едва только добираются первые послы «народа Рос», то остаётся предположить одно: среди русов уже были христиане. И право же, легче предположить их среди купцов, больше общавшихся с другими народами и по необходимости более открытых чужим нравам, обычаям и богам. А сомнения ибн Хордадбега отнести исключительно за счёт свойственной его профессии подозрительности.

Вообще, историки мало уделяют внимания одному занимательнейшему вопросу. А именно: сведения о крещении русов относятся именно к тому периоду (IX–XI века), когда русы в источниках «резко отличаются» от славян. Более того, судя по тому, что ещё в начале XII века словене новгородские упоминаются как народ, внешний христианскому миру, а кривичи и вятичи с радимичами причисляются к «поганым», а в землях волынян до монгольского нашествия действуют капища, то и в 988 году произошло не столько крещение Руси-державы, сколько крещение руси-народа. Ещё христианами в Восточной Европе были варяги — «мнози бо варязи христиане» в 944 году, варяги-мученики в Киеве, Феодор и его сын Иоанн, в 983-м, варяги Африкан и его сын Шимон-Рюрик, «спонсоры»-покровители Киево-Печерского монастыря. И при этом «отчего-то» ну не следа скандинавства в варягорусском христианстве. И раствориться варяжским русам в славянской языческой массе их христианство не помешало — В. Я. Петрухин, один из самых активных нынешних норманнистов, заявляет, что крещение этому растворению… способствовало!

Вот такие вот загадочные люди со своеобычной логикой.

Однако если мифическая норманнская русь никаких следов в русском христианстве не оставила, то некоторые западные следы в нём всё же остались. Впрочем, что там некоторые! Древнерусские слова «крест», «церкы» (церковь), «алтарь», «поп», «еретик», «поганый» явственно напоминают германско-романские «крейц» (от «кристус»), «киркхе» (от «циркус»), «алтариа», «паппе» (от «папа»), «еретикус», «паганус». И вовсе не похожи на греческие соответствия — ставрос, наос, бомос, иерей, гетеродокс, этникой. Да что там — сам народ, от которого наши предки приняли якобы христианскую веру, они называли не тем именем, которым византийцы назывались сами, — ромеи, римляне, — претендуя на происхождение от владык полумира. Русские летописи называют их греками — латинской кличкой, для подданных Восточного Рима столь же оскорбительной, как оскорбительно для гражданина Израиля слово «жид», а для уроженца Кавказа «чурка» или «хачик». Западное, а не византийское происхождение имеют обычаи церковного пения и колокольного звона, столь сроднившиеся с русским православием, и многое другое.

Есть в раннем русском христианстве и другая любопытная черта, на которую обращают слишком мало внимания. Ещё в рассказе о крещении Руси летописец вкладывает в уста византийскому проповеднику — «философу из греков» — слова, которые православный византиец выговорил бы разве что под страхом смерти — да и то навряд ли. Это упоминание о «старшинстве» бога-отца в символе веры и «подобосущности» ему бога-сына. Кроме того, почти обязательное в сколь-нибудь подробном изложении символа веры упоминание о «неипостасности» трёх лиц Троицы совершенно отсутствует. Всё это — черты древней ереси епископа Александрии Египетской, Ария. Основным отличием её от православия было именно утверждение о «подобосущности», а не «единосущности» Христа своему небесному отцу, благо в греческом написании эти слова разделяла буквально одна йота — «омойусиос» и «омоусиос» соответственно. Но за этой йотой стояла такая разница во взглядах на мир и бога, за которую люди не раздумывая жертвовали своей жизнью — не говоря уж о чужой. Арианство в дни своего расцвета подмяло под себя половину умирающей Римской империи, его исповедовали могучие варварские народы вандалов и готов. С огромным трудом церкви удалось одолеть эту ересь — но не уничтожить. В Киевской Руси в первые же века после крещения переводят критику Василием Великим одного из идеологов арианства, Евномия, специально составленные против ариан «Слова» их главного противника Афанасия. Более того, уже русские православные мыслители начинают активно творить в антиарианском ключе — Феодосии Печерский, Кирилл Туровский! К чему так ожесточённо воевать с призраком?! Если с арианством боролись, с привлечением лучших умов, своих и иноземных, значит, оно было живо!