Завтра будет поздно - Владимир Дружинин

- Яволь, господин обер-лейтенант!

Фюрст сердился, брал себя в руки, снова выходил из себя.

- Гушти - филистер, - обращаясь ко мне, произнес Фюрст. - Филистер, повторил он. - .Дурная порода. Он доставит нам еще много хлопот в Германии. - Он деловито наморщил лоб. - О, ему нравится быть при штабе, на привилегированном положении. Еще бы!

- Он трус, - сказал я.

- Да. Он хочет переждать войну, только и всего. Я ставлю перед ним вопрос прямо, господин лейтенант. Готов ли он бороться за новую Германию? Не знаю, с ним надо еще поработать.

И Фюрст насупился, давая понять, что работа предстоит нелегкая и будущее Гушти для него не ясно.

Я отдыхал от тревоги. Хорошо, что не сбежал. Трус - только и всего. Впоследствии подтвердилось: в чертежах он не наврал, фашисты переставили огневые точки.

Подходит Михальская с папиросой в руке. Фюрст чиркнул спичку. Я невольно слежу за ним. Фюрст держит спичку твердо, ловко. Мне совсем не до того сейчас, но я все-таки смотрю.

День прошел спокойно. Ночью звуковка снова наставила рупоры на холм, занятый немцами. Калеван-линн окружен. Единственное спасение - в капитуляции.

Немцы слушали тихо. Музыки мы им не дали на этот раз. Микрофон взял Фюрст.

Он очень волновался. Он путался в проводе, уронил микрофон и неуклюже искал его топча папоротники. Я показал ему мои валуны в канаве и, когда он, сопя, уселся, накинул на него плащ-палатку.

- Вы помните меня, - начал Фюрст. - Я обер-лейтенант Фюрст, бывший командир второй роты. Я жив, я в русском плену...

Ночь была светлая. На фоне холодного фарфорового неба ясно выступали очертания высоты Калеван-линн, пологой гладкой, словно укатанной. Я видел, как одна за другой гасли редкие вспышки, только один пулемет еще отбивал дробь.

- Вы узнаете меня? - спрашивал Фюрст... - Ты, лейтенант Блаумюль Эмми, мой партнер по шахматам! Ты, наш чемпион бокса унтер-офицер Гаутмахер, Франц, рыжий Франц! Ты, обер-ефрейтор Габро, носатый Габро, прозванный аистом! Вы узнаете меня? Отвечайте же, черт вас возьми, когда с вами говорит ваш командир, хотя и бывший! Отвечайте, как можете, - ракетой, трассирующей очередью!

- Узнали, - облегченно вздохнул Шабуров, стоявший рядом со мной на опушке, в ольшанике. Рука Шабурова до боли стиснула мое плечо. Там, над траншеями немцев, плясали, растворялись в воздухе ярко-красные стрелы.

- Слушайте мой совет, кончайте с проклятой войной! - гремел голос Фюрста. - Это говорю вам я, Фюрст. Кончайте, пока вы живы!

Рассвело. Холм был в серой пелене тумана. Солнце пробивалось где-то в глубине леса, позади нас. Туман порозовел и начал таять. Чья-то фигура вдруг выросла перед нами в кустах. Это был капитан, командир роты разведчиков, в летней форме, в пилотке вместо кубанки, - я не сразу узнал его.

- Красота-а! - протянул капитан, засмеялся и сел на ступеньку машины. - Мои славяне за "языком" пошли, а привели полдюжины, целое боевое охранение. Немцы рубашки на себе разорвали, машут: "Гитлер капут!"

Смеясь, он рассказывал, каких отборных солдат послал в разведку. По всем статьям отличные солдаты. Обстановка серьезная. Место голое, риск. Мне понятна его радость, Он послал на опасное дело самых опытных, самых умелых. И тревожился за них. Я спросил его о Кураеве.

- Вот и он тоже ходил, - сказал капитан. - Как же!

Где потруднее, там и Кураев. Из всех солдат солдат. А пленные немцы говорят, весь гарнизон сдается.

День разгорался, туман редел, сползал к подножию холма, в сырую низину. И тут мне открылось зрелище, которое навсегда врезалось в память. Скат обнажился, засеребрилась сочная, влажная трава... И, словно большие цветы, распустившиеся за ночь, забелели на колючей проволоке, на палках, воткнутых в землю, солдатские платки, полотенца...

Высоко над нами в чудесной, необыкновенной тишине звенел жаворонок.

Примечания

{1} Складывать манатки (нем.).

{2} Не имею понятия! (нем.)

{3} Проклятье! (нем.)

{4} Внимание! Внимание! (нем.)

{5} Внимание! Внимание! Говорит передатчик Красной Армия! (нем.)

{6} Грандиозно! Будьте спокойны (нем.).

{7} Есть, есть (нем.).

{8} С холодным: задом (нем.).

{9} Трофейный немец (нем.).

{10} Опять началось! (нем.)