Первый и единственный - Маргарет Уэй

— Не волнуйся, все застраховано. Ты идешь не просто на вечеринку, а на деловой банкет. Ты должна выглядеть шикарно.

В конце концов Лизе удалось уговорить Еву взять бриллианты на один вечер. Черное платье было куплено и заботливо упаковано владелицей магазина, которая, лучезарно улыбаясь, не преминула заметить:

— Мне нравится ваш стиль, дорогая.

— Видели бы вы ее пару месяцев назад! — усмехнулась Лиза. — Настоящий синий чулок! А теперь хоть на обложку «Вога» фотографируй — фурор произведет!

Первые гости должны были прибыть уже через двадцать минут, а Сюзан Форсайт все еще бегала по дому, проверяя разные мелочи — расставлены ли цветы, нет ли беспорядка, готовы ли официанты. Она изо всех сил старалась быть примерной женой, но у нее не всегда получалось. Возможно, Сюзан была замечательной хозяйкой, но ее никогда не покидала мысль о том, что она всегда будет стоять на втором месте. Да, она тоже леди Форсайт, как и первая жена Дэвида, однако многие его знакомые настроены против нее.

Каждый раз, когда Дэвид устраивал приемы, Сюзан ужасно нервничала. Она знала, что все наблюдают за ней, ждут промаха с ее стороны, критически оценивают каждую деталь ее туалета и прически. Многие из друзей Форсайта дружили с покойной леди Форсайт и не одобряли второго брака сэра Дэвида. Сюзан стоило немалых усилий изображать беспечность и уверенность в себе, впрочем, это ей хорошо удавалось. Никому из них и в голову не приходило, что она страдает множеством комплексов и волнуется из-за того, что о ней подумают окружающие.

Но это было еще полбеды. Больше всего Сюзан обижало поведение мужа. Покойную леди Форсайт любили и уважали в доме сэра Дэвида, ее портрет висел в центре гостиной, и каждый раз, когда Сюзан входила туда, на нее с укором смотрели прекрасные зеленые глаза. Сколько раз молодая женщина порывалась снять портрет и перевесить его куда-нибудь, где он не будет так бросаться в глаза, но разве сэр Дэвид согласится с этим?

Сюзан вздохнула, подошла к большому зеркалу в прихожей и разгладила складку на длинном черном платье, обтягивающем ее идеальную фигуру и подчеркивающем все ее достоинства. На фоне белоснежных скатертей, салфеток и посуды Сюзан казалась особенно прелестной. Тоненькая, бледная, грациозная — она способна была растопить любое, даже самое ледяное, сердце.

Как было бы хорошо, если бы Дэвид гордился ею! Ради него Сюзан забросила блестящую карьеру советника по связям с общественностью и занялась домашним хозяйством. Ей казалось, что быть женой Дэвида — это величайшая честь. Она встречала его каждый раз с неизменной улыбкой, сочувствовала ему, поддерживала, советовала… Она так хотела, чтобы у них родился ребенок — частичка его, частичка ее…

Сюзан невольно всхлипнула и отошла от зеркала. Ее пальцы нервно теребили роскошное бриллиантовое ожерелье, которое ей на днях подарил муж. Это ожерелье, несомненно, было произведением искусства и стоило целое состояние. Сюзан поежилась при мысли о том, что Дэвид словно откупился от нее дорогим подарком, но в следующую секунду ее мысли уже были заняты другой проблемой.

На вечер была приглашена Кэрол Форсайт. Сюзан не могла понять, зачем Дэвид пригласил эту женщину. Она больше не являлась членом их семьи. И слава Богу. Кэрол была самой эгоистичной и ограниченной женщиной, которую когда-либо встречала Сюзан. Хорошо, что Дрю от нее избавился! Впрочем, это не избавило его от хлопот: нашлось немало желающих стать второй миссис Дрю Форсайт.

Сюзан улыбнулась. Дрю был неподражаем, а его новая ассистентка — Ева Коуплэнд — просто очаровательна. Девушка не только красива — она похожа на юную Грейс Келли, — но и умна. Хотя Сюзан притворялась, что не узнает ее, на самом деле она прекрасно помнила ту худенькую девочку, которая стала свидетельницей ее весьма откровенного разговора с Дрю. Именно в тот день чувства Сюзан по отношению к пасынку переменились.

— Ничего особнячок, да? — Джейми наклонился к Еве. — Думаю, нынешняя миссис Форсайт потратила не один миллион на его ремонт, ведь здесь все было отделано так, как хотела Мэделин. Ей поклонялись как богине…

Должно быть, Сюзан приходится нелегко, подумала Ева, не сводя восторженных глаз с женщины, стоящей подле сэра Дэвида и приветствующей гостей вместе с ним. Сэр Дэвид выглядел лет на пятнадцать моложе своих шестидесяти трех. В его волнистых темных волосах почти не было седины, а в сияющих голубых глазах мелькали задорные искорки.

Леди Форсайт выглядела просто сногсшибательно. Интересно, сколько она заплатила за свой наряд? — невольно подумала Ева. Ее платье прическа, макияж — все было на высшем уровне, а украшения, наверное, стоили не одну сотню тысяч долларов. К тому же Сюзан Форсайт превосходно умела себя держать. Ее королевская осанка, манера говорить и двигаться свидетельствовали о том, что эта женщина знает себе цену.

Дрю нигде не было видно, так что Ева и Джейми пошли поприветствовать сэра Дэвида одни. Сэр Дэвид одарил Еву своей фирменной улыбкой и вежливо осведомился о ее здоровье, а с Джейми ограничился лишь сухим рукопожатием и небрежно брошенной фразой: «Добрый вечер, Барнсби». Затем Ева и Джейми последовали за толпой в огромную гостиную, где проходили все приемы.

— Интересно, где Дрю? — вслух недоумевал Джейми. — Держу пари, что он старается отговорить свою бывшую от этого визита, но у нее теперь роман с Питером Морганом, а его Форсайт не пригласить не мог. Его никто не любит, но все продолжают приглашать.

— Я здесь никого не знаю, а ты? — Ева огляделась.

Люди вокруг смеялись, разговаривали…

— Вообще-то знаю. — Джейми торжествующе улыбнулся. — Я парень не промах — завожу тысячи знакомых.

— Не сомневаюсь в этом, — откликнулась Ева. Рядом с Джейми она чувствовала себя гораздо уверенней.

Спустя мгновение к ним подошла хорошенькая молодая женщина, бесцеремонно поцеловала Джейми в щеку и нежно проворковала:

— Привет, Джеймс. Я надеялась тебя встретить.

Джейми нисколько не был удивлен этим внезапным вторжением и тут же представил молодых леди друг другу, после чего женщина попросила прощения за то, что отрывает Джейми от разговора с Евой, и увела его прочь. Ева осталась одна. Ее взгляд блуждал по стенам гостиной, пока наконец не остановился на огромном портрете какой-то красивой женщины.

— Моя мать.

Ева вздрогнула.

— У тебя ее глаза, — ответила она, не оборачиваясь. — Она была очень красивой.

— Да, — с оттенком грусти в голосе отозвался Дрю. — Ну-ка, дай мне на тебя посмотреть! — Он повернул ее к себе. Ты выглядишь… невероятно!