Поймать жар–птицу - Уэй - Маргарет Уэй

ПОЙМАТЬ ЖАР–ПТИЦУ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Макларен направил своего коня на открытую равнину и махнул рукой Эйбу, старшему загонщику, давая знак поторопиться. Изборожденное глубокими морщинами лицо Эйба выдавало крайнюю степень усталости. С самого утра они гонялись за Призраком — одичавшим жеребцом, который сманивал лучших кобыл. Один раз им удалось увидеть издали, как он мчится под палящими лучами полуденного солнца; весь гарем скакал за ним плотной группой, несколько годовалых жеребят следовали в арьергарде. Эффектное зрелище: не меньше дюжины лошадей сломя голову промчались вниз по крутому каменистому склону и скрылись в зарослях железного дерева, опутанных вьющимися растениями. Макларен почуял даже запах конского пота.

Всадники напрягали все силы, не заботясь о собственной безопасности. Опытные наездники, почти такие же отчаянные, как и дикий жеребец, они постепенно сокращали расстояние, отделявшее их от цели, — нелегкая задача в скрэбе[1]. Макларен любил лошадей. При мысли, что придется лишить свободы могучего серого жеребца, его кольнула жалость. Но Призрак — не простой дикарь. Это настоящий красавец, и в его жилах течет кровь породистых лошадей, выведенных в поместье Макларенов. Нельзя, чтобы он бегал сам по себе. Эйб сумеет его объездить, а если Эйб не справится — попробует Макларен. Почти всему, что знает Макларен, научил его Эйб Серая Сова, но ученик превзошел своего учителя, сам Эйб признает это.

И все–таки жеребец ушел от них. Просто невероятно, до чего хитер! Уже в третий раз он оставил их ни с чем, хотя во время второй погони они сумели отбить от табуна и вернуть на ферму двух жеребых кобыл. Призрак, как всякое дикое животное, издали чуял опасность и к тому же знал местность даже лучше, чем его преследователи.

— Хитрый, гад, — выругался Эйб, подъезжая к своему хозяину. Его кожа цвета черного дерева была покрыта потом, с потеками грязи и крови. Поднявшийся ветер засыпал всадников пылью. — Я старался, как мог.

— Черт возьми, Эйб, ты не виноват. — Макларен тяжело вздохнул, стащил с головы акубру[2] и в раздражении взъерошил волосы, черные и блестящие, как вороново крыло. — Рано или поздно мы его возьмем.

Он резко повернул коня вправо, объезжая парочку маленьких серых кенгуру–валлаби с мордочками, напоминающими невинные детские личики.

— А пока устроим–ка ему западню поближе к болоту. Вон за теми чайными деревьями. — Он кивком указал направление.

— Ну и норов у этого Призрака, — проворчал Эйб, уставший до того, что едва держался в седле. — Я думаю, негодная это лошадь.

Макларен покачал головой.

— Кровь у него хорошая, Эйб. Он научится себя вести, как только поймет, кто здесь хозяин.

С внезапным сожалением Макларен подумал о том, что, пожалуй, загонял сегодня Эйба. Тот ни за что не станет жаловаться, а ведь он уже немолод.

Великолепный закат привлек их внимание. По мерцающему кобальтово–синему небу прокатывались розовые, лиловые и золотые волны, а вслед за тем небосвод омыло жидким огнем и отдаленные песчаные холмы запылали, словно раскаленные печи. Эйб начал негромко напевать мелодию, пришедшую из глубины веков с древней культурой его народа. Песнопение показалось Макларену удивительно успокаивающим. Голос звучал то громче, то тише, будто какое–то заклинание эхом доносилось до них через туманы времен. Макларен часто проводил время с Эйбом с тех пор, как еще мальчиком услышал от отца, что Эйб Серая Сова слывет среди аборигенов могущественным колдуном и обладает немалой властью. Но уберечь отца Макларена прославленный лекарь не сумел. Однажды Джон Макларен, красивый, полный жизни мужчина в расцвете сил, которого уважали во всей округе, выехал из дому верхом, а обратно его принесли на носилках, наспех сооруженных из веток. Шея у него была вывернута; он сломал ее, упав с лошади. Так нелепо погибнуть великолепному наезднику, всю свою жизнь проведшему в седле!

Сердце миссис Макларен было разбито. Но только на два года. После чего она нашла себе другого, не менее богатого мужа и уехала с ним. Скотт, как почтительный сын, исправно навещал ее в городе, но так и не простил ей предательства и того, что она так легко забыла его отца.

Когда погиб отец, Скотту Макларену было четырнадцать лет. Опасный возраст для мальчика, даже если он уже держится как взрослый. Он рано повзрослел, потому что на нем лежала большая ответственность, да и родители многого ожидали от него. Но он отчаянно нуждался в матери, а мать была не в состоянии прожить остаток жизни в таком уединении, хотя и роскошном. Ее тянуло в город, к людям своего круга, к привычному для нее образу жизни.

Тогда–то в усадьбе Мейн–Ройял и появилась Винни — Эдвина Макларен, старшая незамужняя сестра отца, женщина с сильным характером, к тому времени уже известный автор иллюстрированных рассказов для подростков о жизни неосвоенных районов Австралии. Любящая, терпеливая Винни. Она стала для Скотта Макларена матерью, которой у него, по существу, никогда не было.

Макларен и Эйб медленно ехали бок о бок. Вдруг над ними закружилась разноцветная стая волнистых попугайчиков, то ныряя вниз, то взмывая вверх волной изумрудного шелка с золотыми искрами.

Волшебная картина!

И пока Макларен любовался ею, еще один образ возник перед его мысленным взором. Незваный, непрошеный. У Макларена перехватило дыхание. Он нетерпеливо погнал лошадь вперед, пытаясь сокрушить, стереть постылый образ. Немедленно, сию же минуту! Но знакомое лицо по–прежнему сияло перед его глазами.

Смеющееся, запрокинутое лицо девушки. Лебединая шея, нежная кожа цвета слоновой кости, роскошная грива вьющихся золотистых волос, янтарные, чуть раскосые кошачьи глаза, полные губы с приподнятыми уголками, острый подбородок.

Александра!

Его Алекс… Красавица, изменница… Девушка, наполнявшая его такой страстью, что он едва мог дышать от волнения. Девушка, которой он отдал часть своей души. Он не верил своему счастью, пока они были вместе. Он просил Алекс стать его женой, хозяйкой поместья Мейн–Ройял.

Боже, какой дурак! Алекс сбежала, как и его мать, в погоне за своей звездой. Ей мало было его обожания — она хотела, чтобы перед ней преклонялись все. Александра Эштон. Ныне — прима–балерина Австралийского балета, о которой с восторгом пишут газеты от Сиднея до Москвы. Ну что ж, пусть танцует хоть до упаду. Только в его жизни и на его территории ей нет места. Он сумел пережить ее отказ. Лишь иногда, вот как в эту минуту, боль становилась нестерпимо острой.

Он знал Алекс с тех пор, как ей исполнилось десять лет. В этом–то все и дело. Она слишком глубоко укоренилась в его жизнь. Как и он, Алекс познала трагедию. Ее родители погибли в страшной катастрофе, когда на главной автостраде штата столкнулись сразу шесть машин. После этого Алекс, убитая горем маленькая девочка, и попала в Мейн–Ройял. Родители Алекс в завещании назначили ее опекуншей Винни — крестную мать девочки. Когда Алекс появилась в Мейн–Ройял, Макларену было семнадцать лет. Влюбиться в ребенка — абсурд, но Алекс всегда была особенной. А удивительные золотистые волосы и треугольное личико делали ее похожей на эльфа. Но Алекс сбежала. Это было жестоко по отношению к Винни, ведь она так любила Алекс, но все–таки племянника она любила сильнее. Они оба знали, что эта тема не обсуждается, хотя ослепительный призрак Александры постоянно присутствовал в их повседневной жизни.