Капкан (СИ) - Лин Брук

От последних её слов мурашки по коже. Смотрю на неё и поверить не могу, что эта красивая, яркая девушка когда-то была наркоманкой. Мне всегда от чего-то казалось, что Крис — золотой ребёнок, которого жизнь всегда носила на руках.

— Мы ссорились сегодня весь день, сходя с ума от ревности. А в конце, он сорвался и высказал все, что копилось у него с той самой ночи, когда он выставил меня за дверь. А в конце просто добавил: "Я не скрываю, что люблю тебя. Но будь проклята эта любовь". Развернулся и ушёл. Лучше бы ударил, плюнул в лицо, оскорбил последними словами, нежели сказал, что любит. Мне больно не за себя, нет, сейчас мне больно за него. Я плакала потому что впервые пережила свою наркоманию его глазами. Глазами человека, у которого на глазах "умирал" любимый человек.

Когда она заканчивает свою речь, я тянусь рукой к ее руке и сжимаю в кулаке. Надеюсь, она почувствует всю мою грусть и сопереживание, вызванную этой историей. Мне больно слышать о таких судьбах. Больно думать о том, что искренне любя друг друга, они так и не смогут найти в себе силы простить друг друга. И мне больно в очередной раз убеждаться, что у всего есть цена, и у счастья тоже. Но мне искренне хочется верить, что все, что произошло — это была предоплата за их предстоящее счастье.

— Эта история заслуживает happy end, — улыбаюсь и сжимаю её руку крепче.

— Спасибо! За понимание без осуждения!

Ближайшие пару часов, мы проводим время в непринужденной обстановке за бокалом игристого вина. Разговоры ни о чем и тихий шум прибоя служат отличной колыбельной перед сном. Я ухожу спать, оставив Крис наедине с её мыслями. Ей есть, о чем подумать. Да и мне необходим отдых. Слишком быстро меняется все в моей жизни, слишком много путающихся мыслей рождаются в голове, которые, сплетаясь между собой, расшатывают мое равновесие.

Я лежу, уткнувшись взглядом в потолок и стараюсь унять содрогание губ, вспоминающих недавний поцелуй. Роланд становится главной причиной моего ночного мыслепада, и тело начинает требовать его присутствия рядом. Как назвать это сумасшедшее чувство, когда ненависть пропитывается насквозь желанием обладать?

Не найти в источниках объяснений этому урагану. Это выше слов, выше понимания. Будто говорю о любви, но благо, не о ней! О чем-то более жгучем и менее болезненном.

Утро следующего дня кажется кошмарным. Сквозь сон слышу, как кто-то беспрерывно стучится в номер. Еле разомкнув глаза, прохожу в коридор и открываю дверь, которая ещё чуть-чуть и сошла бы с петель от ударов.

— Где Крис? — с порога начинает Демид и бесцеремонно проходит в комнату.

Спросонья даже не пытаюсь реагировать. Чем быстрее разбудит, тем быстрее уйдут и дадут мне выспаться.

— Где она?! — переводит на меня всю свою злость, когда, обойдя всю комнату, не находит её.

— Не знаю, — хмурю брови. — Ночью была здесь. Может в ресторан пошла, на завтрак?

— Нет её нигде, — еле сдерживается, чтоб не взорваться. — Недоступна!

— Зачем она тебе? Может попозже вернётся? — спокойно пожимаю плечами, не понимая зачем так нервничать.

— У нас вылет через полтора часа. Она должна была быть готова ещё с семи утра.

— Вылет?

— На дело! — уточнив, достаёт телефон из кармана.

Присаживаюсь на кресло, пытаясь вспомнить, куда она могла уйти и зачем, пока Демид, ходя по комнате взад — вперёд, нервно набирает чей-то номер на телефоне.

— Нет её нигде! — цедит сквозь зубы.

— …

— Не знаю! Появится, я ей голову снесу!

— …

— В их номере!

Сбрасывает и продолжает маячить по комнате.

— Она что-нибудь тебе говорила? Собиралась куда-нибудь?

— Нет, совсем.

Он снова и снова набирает ей, но в ответ лишь: "абонент временно недоступен".

Слышу, как кто-то входит в номер, и надеюсь, что это Крис, ибо чувствую, гореть ей на смертном одре братства, если не появится в течении получаса. Но на пороге появляется Роланд. Раздражительный, рассерженный, даже не сразу замечает меня.

— Может Медею возьмём? — интересуется Демид, как только они равняются друг с другом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ищи Крис. И разберись уже, наконец, со своими бабами! — видно, как он взбешён, видимо, на кону большие деньги. — Каждому терпению приходит конец!

Мне кажется, что он уходит, и я решаю поддержать Демида:

— Если что, никаких проблем, я поеду.

— А не слишком ли ты привилегированной стала? — голос Роланда позади отрезвляет.

Он снова появляется передо мной, и кажется, будто готов обрушить всю свою ярость на мои плечи. Встаю с места, не желая смотреть на него снизу-вверх. Малейший намёк о его власти в надо мной приводит меня в дикий ужас.

— Твоя неблагодарность не имеет границ, — бросаю язвительную усмешку.

— Как и твоё своеволие. Не ты ли послала к черту братство?

— Скажи спасибо, что сейчас готова вам помочь! Не усугубляй ситуацию!

Он хватает меня за майку и притягивает к себе.

— Скажи спасибо, что твоё тело сейчас не плывёт по сточным канавам! — цедит сквозь зубы.

— Так ты мне даровал жизнь? О, благодарю!

— В общем, я пошёл искать Крис, — не выдержав, Демид разворачивается и уходит, не дожидаясь наших ответов.

Мы продолжаем кипеть, смотря друг другу в глаза. И это возбуждает. Его злость, резкие движения, порой причиняющие мне боль, — все будоражит кровь!

— Оставь меня в покое, Роланд! Твоё предвзятое отношение уже поперёк горла! — говорю слова, не имеющие ничего общего с действительностью.

— Не задохнёшься, не переживай! Такие, как ты, не подыхают! — отпускает и уходит вслед за Демидом.

С каждым разом становлюсь все более закаленней на его ядовитые слова. И желание догнать и убить становится не таким ярким, как раньше. В любом случае, если Крис не найдётся, я не смогу остаться в стороне.

Проходит около получаса, когда мне звонит Демид и приказывает идти в бунгало к Роланду.

— Летишь вместо Крис, — заявляет Демид, как только я оказываюсь в номере.

— Не нашли её? — обращаюсь ко всем ребятам из братства.

— Нет!

У меня внутри все скручивается от переживания. Что могло произойти? Куда она могла пропасть?

— Кто-нибудь останется здесь? Её же нужно найти.

— Да, я остаюсь. Что касается дела, Роланд тебе все объяснит. А я поехал.

Перевожу свой взгляд на мужчину, который открывает бархатный футляр и разворачивает его ко мне. Замираю, при виде роскошного комплекта из бриллиантов и изумруда.

— Сегодня в Вашингтоне состоится премьера балета. Сейчас ты пойдёшь наденешь вечернее платье в своём стиле…

— Прости, в моем стиле — это в каком? — перебиваю, стараясь понять, что он имеет ввиду.

— В неприличном, — поднимает на меня свой холодный взгляд, а в глазах столько надменности. — Уверен, тут-то ты не разочаруешь.

Недовольно скрещиваю руки на груди, понимая, что не смогу пойти против него и надеть скромное платье, хоть и сильно хочу. К сожалению, все они у меня, как на подбор, — одно откровеннее другого. Поэтому, заранее зная, что проиграла в этом раунде, помалкиваю.

— Все эти изделия будут на тебе. В них ты должна будешь пройти таможенный контроль. Если вдруг что-то пойдёт не так, это подарок богатого любовника. Но думаю, тебя небылицам учить не надо, — от каждого его слова захватывает дух, будто впервые иду на дело. — После аэропорта сразу едем в театр, там мы встретимся с потенциальными покупателями, которые должны будут посмотреть товар. От тебя ничего не требуется, просто молчи, улыбайся и ненавязчиво демонстрируй украшения, а по окончанию, Ратмир и Эрик сопроводят тебя до номера отеля и проследят, чтобы с тобой и товаром ничего не случилось! Все ясно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Предельно! Могу идти собираться?

— Иди, через пятнадцать минут выезжаем.

Вернувшись в номер, быстро начинаю выбирать платье и останавливаюсь на том, которое отлично подчеркнёт бриллианты. Короткое чёрное, без бретелек и с глубоким декольте. Одно из самых любимых платьев, в котором я привлекла немало внимания интересных молодых людей. Посмотрим, как сложатся звезды на этот раз. Собираю волосы назад и привожу лицо в порядок, нанося лёгкий макияж.