Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита

— Мой человек это, — пояснил Кепкин Султану, — по мелким поручениям всяким бегает.

— Ты мне стволы покажи, — отозвался тот, глядя в окно на склад, — а то мусора на хвосте, чую я этих шакалов. Долго я тут провозился, слишком долго. Ещё немного, и груз тот увезут, если я на связь не выйду.

Но его мрачное настроение испарилось, когда он зашёл на склад.

— Я в этой жизни жажду только мира, — процитировал он, как любил, и заглянул в открытый ящик.

Достал автомат, умеючи проверил затвор, ствол и довольно поцокал языком. А потом повернулся ко мне.

— Ну что, брат, вижу, не обманул. Это надо погрузить и отправить нам, а взамен принять другой вагон.

— Да всё будет, — заверил я. — У меня человечек там есть, осмотрит вагон, примет, цифры нарисует, какие надо. Договоримся, выпустят его в дорогу. А здесь — только погрузить надо, и всё пучком.

— Дай телефон, брат, звонок сделаю и займёмся этим. Мы тут долго можем работать, — Султан заулыбался. — Всерьёз, годами. А это — только первая партия.

Я дал ему мобильник, он набрал номер по памяти и долго ждал ответа. Потом начал говорить с собеседником на чеченском, я разобрал только «Салам Алейкум». После он передал трубу мне.

— Поговори с ним, брат, — сказал Султан, широко улыбаясь. — Все детали можно с ним утрясти будет.

Я взял трубку. Некто грубым мужским голосом представился Азаматом, продиктовал мне номер и адрес, чтобы мой человек встретился и поговорил с ним, тогда и вагон он якобы покажет, в котором груз, и со всем остальным поможет.

Тем лучше. Этим уже будет заниматься ФСБ, пусть хитрят они дальше. Мы же нашли оружие, нашли сообщника Султана здесь, а Султан выдал мне своего человека там.

Осталось немного — оформить это всё правильным образом.

Пока я говорил по телефону, заметил, с каким выражением лица Кепкин что-то говорил Меркухе. Наверняка распорядился, чтобы избавиться от меня, когда всё расскажу. Ну, пусть попробует.

Султан скрылся в гараже, а Кепкин и Меркуха подошли ко мне ближе. Тот всё ещё держал руки в карманах.

— Вот, я всё записал, — я протянул Кепкину вырванный из блокнота лист. — Телефон и контакты.

— Всё, хвалю, далеко пойдёшь, — он заулыбался и положил руку мне на плечо. Бронежилет явно не почувствовал, а то бы отреагировал. — Слушай, подсоби Меркухе немного, там, за складом, он покажет-подскажет, что надо сделать.

— Да не вопрос, — отозвался я.

Хмырь, держащий руки в карманах, типичной блатной походочкой приблизился ко мне, жуя жвачку. Ну точно, решили меня валить, суки. Раз данные добыты, то я уже не нужен. И более того — опасен.

— Погнали, — я усмехнулся и показал за склад. — Чё там, сложное чё-то?

— Да не, ща сразу сделаем. Вон, смотри…

Мы зашли за угол, и он показал мне на кусок отломанной палеты левой рукой, а правую так и держал в кармане. Но я услышал тихий щелчок, выкидуха у него там, похоже.

— Надо вот эту хреновину, — начал он и вдруг показал мне за спину. — Смотри, а это кто?

Я только сделал вид, что собрался повернуться, но тут же резко, словно скрученная пружина, вернулся в исходное положение и что есть силы врезал ему по сопатке.

Хрусь! Это затрещал его нос. Бандит хрюкнул, но не упал. Отпрянул, сматерился и снова замахнулся ножом, но целился уже не в горло, а в печень…

Хорошо, что я надел бронежилет. Китайский выкидной ножик на такое не рассчитан, кончик увяз в кевларе, а хлипкий фиксатор не выдержал, и клинок захлопнулся на пальцах Меркухи…

Он взревел тонким и громким голосом, почти как женщина, а я врезал ему ещё раз, и ещё, пока он не упал.

Но дальше бить не пришлось, а прибежавший на шум Кепкин и вовсе не успел ничего сделать.

— Лежать! — раздался крик, а следом раздались два выстрела, палили пока что в небо.

Сидящие в засаде мужики в масках прибежали сразу, роняя всех на землю. Меня тоже положили, но я не в обиде — инструкции у них такие, да и меня, можно, сказать, положили аккуратно, не добавив прикладом по голове или сапогом по рёбрам.

Да и уже скоро рядом стоял Турок, протягивая руку. Я поднялся, он помог мне отряхнуть куртку, а вот скулящему от боли Меркухе с окровавленными пальцами никто не помогал. Хорошо ещё, что ножик — дерьмо китайское. Будь это дорогой нож из хорошей стали — пальцы бы отчикало напрочь. Впрочем, хороший нож бы и не закрылся.

Кепкин сидел в песке с разбитым носом. Дурак, полез за корочкой, а в таких ситуациях вообще могут стрельнуть, но ему просто врезали. А подошедший Николай, старший оперативной группы ФСБ, посмотрел на коллегу со злостью, огляделся и добавил ещё раз кулаком.

— Уведи эту падаль, — приказал он злющим голосом.

— Ах ты гад, — подал голос Султан, смотря на меня с земли. — Мент ты поганый! Мусор ты, падла!

— Чё-то не работает твоя чуйка-то, — с усмешкой сказал я. — Вот это чекист был, а я мент. Ну что, учуял, Султан?

— Зря смеёшься, — проговорил он, скаля зубы. — Жизнь нам не сахар, а смерть нам не чай, как говорится. Я-то отмажусь, ваши суды гнилые за бабки любого отпустят, даже Чикатило. Меня выпустят, и я за тобой вернусь, падла, и я… убери! Убери!

Он так дёрнулся назад, что держащим его оперативникам в масках пришлось крепко ему врезать, чтобы не вырывался. А это всего лишь вышел из засады отец, держащий на поводке Сан Саныча. Съездил ко мне домой покормить пса, да решил взять с собой. А попутно — собрал засаду на точку, убедив Николая довериться нам, а не Кепкину.

Ну а ведь не зря говорят, что собаки плохих людей чуют. Сан Саныч тут же обратил внимание на Султана и глухо заворчал, а тот всё дёргался и вырывался так, что его едва могли удержать.

— Ну и зверюга, — отец покачал головой. — Ну что, коллеги? Всё, поймали всех на горячем?

— А мог бы сразу сказать, где стволы, — недовольно проговорил Николай, — не пришлось бы спектакль устраивать. Хотя Кепкин бы тогда, гад, отмазался бы, точно. Ох ты ж, ну и гад, — он подошёл к задержанному коллеге. — Ну чё ты не свалил к частникам в своё время? Не опозорился бы на старости лет.

Тот только бурчал в ответ, но не слишком громко, опасаясь, что кто-то ещё его стукнет.

— Ладно, — Николай достал сигареты и протянул мне. Я покачал головой. — Дальше разберёмся. Придём там к этому типу, заберём посылочку его. А это — он показал на ящики с оружием, — а это туда не уйдёт. Хоть что-то поймали, не дали уйти.

— Надо же с чего-то начинать, — сказал я, но отвлёкся, заметив кое-что в траве. — Это же к делу не приобщить? — я подобрал кинжал Султана и стёр с клинка налипшую землю. — Так что давайте-ка сделаем вид, что его не было. Чё добру пропадать, а у меня знакомый есть, он за такой кинжал поляну сразу накроет.

— Ладно, — Николай хмыкнул. — Поляну-то всё равно скоро накрывать…

Но у него зазвонил телефон, и он принялся с кем-то ругаться.

А я огляделся по сторонам. Ну, плодотворные у меня вышли дни, не зря остался в городе. Закрыл серию, нашёл тех, кто покушался на нас с отцом, да и вообще неплохо поработал.

Правда, был нюанс — начальство теперь в курсе, что всё это время я был здесь, а не в области. Ох, и устроят они…

— Пашка, — в кабинет влетел Устинов. — Держи, вчера получку дали, всё до копейки за тебя взял.

Он протянул мне купюры и несколько сторублёвых монет, я убрал всё в кошелёк. Получка за все два месяца, неплохо. Правда, когда дадут в следующий раз — неизвестно. Вовремя могли и не дать.

Батя вчера при мне купил сигареты, днём, в том самом киоске, где когда-то, в первую мою жизнь, его и застрелили. В какой-то момент он явно почувствовал себя неуютно, я видел такую реакцию у тех людей, кто должен был умереть, но не умер. Вскоре он пришёл в себя и вёл себя как обычно.

Ну, в этот раз мы победили, а в следующий, если он будет, разберусь точно. Я тогда после сигарет повёл отца поесть пельменей в забегаловке у Федюнина, который тоже избежал судьбы наёмного убийцы. Да и эта суета в кафешке его устраивала.