Грушенька и сын шейха - Зинаида Хаустова

— Потому что это правильно? — предполагаю я.

— Потому что их глубинные христианские установки требуют избавиться от последней рубашки и жить в аскезе. Они впадают в экстаз от осознания приближения к религиозному идеалу. Атеисты на бумаге, блин, но не ментально. Это не есть правильно, Грушенька. Это значит, что аскетическая идеология христианства прошита на подкорке. Страну пару раз ограбили за двадцатый век. Один раз чуть не стерли с лица земли. И никто за это не наказан. Все щеки подставляем.

— Ты предлагаешь всей страной перейти в какой-нибудь ислам? — хочется самой засмеяться от этого вопроса, настолько все абсурдно звучит.

— Нет, ты же знаешь, я против традиционных религий. Мораль, исходящая из положения, что женщина собственность мужчины, всегда улица с односторонним движением. На женщину накладывается куча ограничений, а мужчинам можно почти все. В том же исламе махр это своеобразная покупка женщина. А зачем учитывать мнение того, кого ты купил? Доходит же до смешного. На одном христианском соборе рассматривали вопрос, является ли женщина человеком. Решили, что женщины тоже приносят деньги в храм, следовательно можно их признать человеком. Не нужны нам устаревшие религии, выветрить бы из ментальности старый остаточный религиозный осадок.

Слушаю Вику сквозь приятную расслабленность. Мысли плывут в голове, но я пытаюсь ухватиться за главную. Наконец-то спрашиваю то, что не могу держать внутри.

— Вик, скажи, а у тебя было такое, что рядом с мужчиной пропадают все мысли и трудно дышать? — поднимаю голову и смотрю на Гончарову.

— Ты про секс по любви? — усмехается Вика. — Да, было один раз. У нас была смена на Алтае. Он отдыхал в том же санатории и был женат. Мы больше ни разу не виделись, хотя он москвич, можно было бы пересечься. Но мое сердце было разбито, когда он уехал домой. Вообще, если случается подобный тремор рядом с мужчиной, он должен быть открыт для серьезных отношений. Если нет, то лучше ничего не начинать. Ибо заканчивать очень больно. — Вика откидывается на спинку стула и рассеянно смотрит вдаль.

Ночью мне снится, что Князев крадет меня из монастыря в тот момент, когда я возношу молитву богоматери. Он привозит меня в аравийскую пустыню и выделяет мне отдельный шатер. Я становлюсь третьей женой в гареме Князева. Первые две сильно похожи на Веру, и они живут в своих шатрах. Глеб приходит ночью и шепчет мне на ухо, что с Верами у него просто приятное времяпрепровождение, а секс по любви у него только со мной.

Глава 22. Качели

Аграфена

Просыпаюсь утром в обычное время и понимаю, что у меня целый час в запасе. Эта мысль разливается приятной негой по телу. С наслаждением потягиваюсь.

Вспоминаю вчерашнюю решимость завести роман с Князевым и удивляюсь сама себе. Придет же такое в голову. Мне надо бы держаться от него подальше.

Тянусь за ноутбуком и делаю то, что очень хотелось осуществить в выходные. Покупаю билет на субботний теплоход. Улыбаюсь. Какое-то хорошее предчувствие.

На моем рабочем столе нахожу заявление на увольнение от Веры. Предчувствие не обмануло. С глубоким удовлетворением ставлю свою подпись. Настроение прекрасное, я даже улыбаюсь Вере. Очевидно, что с Князевым у них все закончено. Хоть я и решила держаться от него подальше, но эта мысль ужасно радует.

— Две недели придется отработать, — с сожалением объявляю девушке.

Она молча кивает, забирает заявление и цокает каблуками по направлению к отделу кадров.

Душа поет от грядущего расставания с раздражающей сотрудницей, но разум нашептывает, что все не так замечательно, как мне кажется. На носу акция к Дню знаний. Новый человек не сразу войдет в курс дела, а его еще найти надо. К тому же очевидно, что отрабатывать Вера будет формально.

Все складывается чудесно, но как-то не вовремя.

Откидываюсь в кресле и начинаю перебирать в уме знакомых, кому можно было бы предложить вакансию. Зарплата неплохая, ДМС в пакете. Открываю контакт и начинаю рассылать предложения знакомым журналистам в личку. Исключительно мужчинам. Ко всем девушкам я заочно ревную Князева.

На свое место возвращается Вера и начинает приставать к Маше с предложением выкупить свой абонемент в фитнес.

— Там три месяца осталось. За перевод у нас денег не берут, как делают в других клубах. Хороший фитнес, Маш, рядом с работой. Ты не пожалеешь.

Некоторое время борюсь с собой. Чувствую себя Евой, которой змей предлагает вкусить запретный плод. Я не должна ничего покупать у Веры.

Кусаю губы от досады. Свой абонемент я подарила Насте. Я ходила в клуб рядом с газетой. Ездить туда точно бы не стала. Верино предложение меня искушает. На годовой абонемент после воскресного шопинга денег пока нет, а три месяца это идеально.

«В здоровом теле здоровый дух», — совершенно не вовремя всплывает в моей памяти. Я слабовольно поворачиваюсь к девушкам и вмешиваюсь в их разговор.

— Вер, я могу у тебя выкупить абонемент. Только с условием, что ты нормально отработаешь до увольнения.

— Хорошо. Я неделю еще хочу отходить. На следующей неделе можно все оформить, — объявляет свои условия девушка.

Киваю головой и возвращаюсь к работе. Как ни странно, Вера тоже отворачивается к монитору и открывает таблицу скриптов. Весь негатив к сотруднице у меня куда-то испаряется. Чувствую себя эффективным менеджером, который придумал нестандартную мотивацию сотрудника.

Вскоре Лена присылает мне имейл о совещании, и мы с ней вместе идем в переговорную. В этот раз выбираю место подальше от кресла руководителя.

Заходит Князев. Как всегда, красивый невероятно. В груди что-то щекочет и ускоряется дыхание. Мужчина находит меня глазами и хмыкает. Его смешит мое стремление держаться подальше.

Сквозь дымку в сознании наблюдаю, как все на полном серьезе обсуждают мой нелепый сценарий. Самое ужасное, что Князев его усиленно проталкивает. Не могу больше на это смотреть.

— Этот ролик ни о чем. Нужно что-то другое, — в отчаянии кричу я.

Воцаряется молчание. Все смотрят на меня. Князев с какой-то непонятной ухмылкой. Рекламный отдел очень враждебно. Очевидно, что колл-центру слово никто не давал. После этого воцаряется полный консенсус, и мой сценарий единогласно утверждают. Хочется схватиться за голову и закричать от происходящего абсурда.

Возвращаюсь на рабочее место на ватных ногах. От утренней эйфории не осталось и следа. Кто меня дернул отправить тот имейл. Переключила внимание, блин. И о чем вообще думает Князев? Дурацкий сценарий совершенно. Как можно было его утвердить?

Звонит телефон. Смотрю на экран невидящим взглядом, пока до сознания не доходит, что это Бобрешов. Принимаю вызов с