Моя боль = моя любовь - Кристина Миляева

так горячиться, я уверена, Лёша не то хотел сказать, — Роза примирительно погладила подругу по руке. — Мальчикам на льду достаётся больше нашего. Там, где у нас травмы, они даже не жалуются. А такое дорогого стоит.

— Я всё понимаю, но отказываться от мечты из-за страха — глупо! — насупилась та и отвернулась к окну.

Официант принёс заказ, и пока он заставлял стол тарелками, я радовался тому факту, что на девочек игра произвела неизгладимое впечатление. Хотелось улыбаться во все тридцать два и благодарить судьбу за такой шанс. Она смотрела на то, как мы с Кирюхой скептически осматривали принесённое мясо на предмет прожаренности и фыркали на ту полезную дрянь, которую предпочли девушки. Так, под шутки и пересуды мы и сидели, наслаждаясь вполне себе комфортным времяпрепровождением, и не желали ничего менять в этом затянувшемся дне. Я рассмеялся и приступил к поглощению своего жареного запоздалого обеда, с чистой совестью. Мы говорили обо всём на свете, обсуждали свои вкусы и увлечения, рассказывали смешные истории и делились небольшими секретами.

— Ирин, ты просто обязана прийти к Лёхе в гости и попробовать фирменную запеканку его отчима! — под конец закончил Киря.

— К тому же моя сестра тоже твоя поклонница, и она меня каждый вечер достаёт просьбами достать твой автограф, особенно после того, как поняла, что теперь у нас один лёд на два клуба. Как только узнала шельма мелкая. А его батя в отличие от остальных родаков прекрасно знает, что можно нам в рот тащить, а что не очень.

— Хорошо, как-нибудь загляну и посмотрю, чем же дышит наша титулованная команда, — всё же позволила себе тихий смешок девушка.

— У меня нет никакого специального зала дома, даже тренажёры отчим сказал выкинуть, — пояснил я, забыв упомянуть, что тот слишком рьяно следил за здоровьем команды. — Зато можешь понять, почему для меня олимпиада не предел мечтаний, и я предпочёл профессиональную карьеру, всем этим золотым медалям, которые сгодятся лишь на то, чтобы украшать стену, а что не так значимо, ещё, как подставка для кофе.

Мы впервые так весело проводили время и так много разговаривали с девушками из клуба фигурного катания. Мне было легко с ними и даже казалось, что каждую я знал, как минимум с детского сада, а то и раньше. Младший же был в полном восторге от Розы и ещё больше начинал витать в облаках, не замечая ничего вокруг. Скорее всего, со стороны я выглядел также пришибленно и не отдавал себе отчёта в этом. Но сегодня днём это волновало меня меньше всего на свете.

Главное, что рядом со мной была Ирина и при этом разговаривала, шутила и смеялась так же, как и любая другая. За столом мы несколько раз коснулись руки друг друга, и каждый раз у меня буквально замирало сердце от потрясающих и ни с чем не сравнимых эмоций. Как бы мне ни хотелось, чтобы вечер заканчивался, но всё же лаже столь счастливые мгновения подходили к логическому финалу. А я бы с радостью заперся в этой бесконечной секунде и держал бы её тёплые пальцы в своих ладонях и никуда не отпускал бы. Я расплатился за заказ и вышел на улицу вслед за остальными.

Было уже темно, и я, набравшись смелости, предложил проводить дам до дома, чтобы по пути с ними не приключилось какой-нибудь чертовщины. Они же такие стройные и прекрасные, любой захочет подкатить.

— Зачем нас провожать? — удивилась такой постановке вопроса Ирина. — Сами доберёмся, к тому же в этом нет никаких проблем. Кого тут и надо провожать, так это тебя, ты ведь младше.

— Нет, а вдруг к вам кто приставать начнёт? — попытался аргументировать я свою позицию по данному вопросу. — А вы и сдачи дать не сможете, чтобы ничего себе не повредить. Для этого и нужны рядом мужики.

— Может, я и маленькая, но тумаков надавать могу, особенно всяким идиотам, так что нас не нужно провожать! — Ирина направился к припаркованной неподалёку машине, — к тому же если вы на самом деле думаете, что кулак размером с арбуз, это весомый аргумент, то вы точно идиоты, причём клинические.

— Ладно, мы на самом деле идиоты, — рассмеялся Кирилл и потянул меня за руку.

Открыв дверцу машины, Ирина отошла в сторону, пробурчав «Садитесь, спасатели доморощенные», дождался, пока вся наша компания благополучно усядется, та приземлилась на переднее сиденье, называя водителю адрес школы, куда надо выгрузить всю ораву. В машине было тепло и уставшего, и сытого меня быстро сморил сон. Он стал скатываться по сидению, но лапища сидящего рядом друга перехватила мою голову и аккуратно положил на подставленное плечо.

Когда подъехали к пункту нашего назначения, я открыл глаза практически мгновенно, как меня стали тормошить в попытках добудиться. Осоловело моргнув, стал осматриваться вокруг, в попытках понять, что вообще происходит и где я. Попрощавшись с нами, Ирина юркнула обратно в тёплый салон и, помахав Розе, откинулась на сиденье.

Попав домой, я быстро переоделся и побежал к родным, чтобы поделиться с ними такой восхитительной истории. Меня буквально разрывало изнутри от неконтролируемых эмоций. Зато сестра только пальцем у виска покрутила и сказала, что я ненормальный псих, которого давно надо сдать на опыты, дабы не мешал нормальным людям, и всё же этот день был поистине восхитительным, чтобы я обижался на слова этой язвы мелкой. Да и родители одобрительно кивали и советовали выстраивать отношения равномерно и шаг за шагом, чтобы не причинить ненароком проблем. Их советы звучали вполне разумной, и я не собирался противиться, что-то там из себя строя и фыркая на каждое их слово.

— Я понимаю, что тебе от любви совсем снесло крышу, но может быть, попробуешь ещё на кого-нибудь переключиться? — сестра не разделяла моего восторга и смотрела с подозрением. — Любовь-морковь и все дела, но ты ей не ровня. Понимаешь? Где она с её миллиардами и где мы с нашими миллионами? Чувствуешь разницу? Боюсь, она просто помотает тебе нервишки и выкинет, как ненужную вещь.

— Я понимаю твоё беспокойство обо мне, но Ирина относится к другому типу людей и никогда не поступит подобным образом, — помотал я головой.

— Хорошо, только потом не приходи ко мне плакаться, — фыркнула та и скрестила руки на груди, выказывая своё отношение ко всему происходящему.

— К кому угодно, только не