Становление информационного общества. Коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизованные основания - Анатолий Лазаревич

Человеческая жизнедеятельность изначально и в самых своих элементарных проявлениях объектно ориентирована, предметно определена. Разумеется, эта предметная определенность первоначально опосредована сложной системой чувственных восприятий объекта, которые на сенсорном уровне не могут быть охарактеризованы как познавательные образы. Как показано в психофизиологии, нельзя рассматривать психические образования как совершенно тождественные нервно-физиологическим механизмам. Субъективный образ имеет свою специфику и не сводим к модели, исходящей от нервного аппарата. Сенсорная система не владеет социально-нормированными способами преобразования получаемой информации и в таком случае не может выступать основой субъект-объектной коммуникации. Как отмечает В. А. Лекторский, «возникновение восприятия, т. е. объектного знания, не может быть понято только исходя из сенсорной информации или же каких-то иных видов отражения, не воспроизводящих объектные характеристики действительности» [200, с. 12].

Американский психолог Дж. Гибсон выделяет, к примеру, два вида зрения, лишь один из которых является восприятием, то есть знанием в прямом смысле слова. «Если вы посмотрите в окно, – пишет он, – то увидите за ним обширное окружение: землю и здания или, если вам повезет, пейзаж. Это то, что мы будем называть видимым миром. Это обычная знакомая сцена повседневной жизни, в которой большие предметы выглядят большими, квадратные – квадратными, горизонтальные – горизонтальными, а книга, лежащая в другом конце комнаты, выглядит так, как будто лежит перед вами… Теперь взгляните на комнату не как на комнату, а, насколько вы сможете, как на нечто, состоящее из свободных пространств или кусочков цветных поверхностей, отделенных друг от друга контурами… Если вы упорны, то сцена станет походить на картину. Вы можете видеть, что ее содержание чем-то отличается от предыдущей сцены. Это то, что здесь будет называться видимым полем, оно менее знакомо, чем видимый мир, и его нельзя наблюдать без особых усилий» (цит. по: [209, с. 233]).

Коммуникативное восприятие объекта всегда предполагает осмысление, понимание, истолкование увиденного. Одна сенсорная информация не может соответствовать самым различным реальным объектам и не способна вызывать адекватную коммуникативную интенцию у субъекта. «Главная задача воспринимающего мозга – отобрать единственный из многих возможных способов интерпретации сенсорных данных. Ведь из одних и тех же данных можно "вывести" совершенно разные объекты. Но воспринимаем мы лишь один объект и обычно воспринимаем верно. Ясно, что дело не только в сочетании, сложении нервных паттернов, восприятие строится и из решений. Чтобы понять это, стоит внимательно рассмотреть неоднозначность объектов, причем тут следует иметь в виду, что выделение некоторой области паттерна как соответствующей объекту, а не просто части фона, есть лишь первый шаг в процессе восприятия. Остается еще принять жизненно важное решение: что есть этот объект? Вопрос стоит остро, поскольку любой двумерный паттерн может отвечать бесконечному числу возможных трехмерных форм. Восприятию помогают дополнительные источники информации – стереоскопическое зрение, параллакс, возникающий при движении головы. Во всяком случае, остается фактом, что мы почти всегда достаточно надежно решаем, "что ЕСТЬ этот объект?", несмотря на бесконечное число возможных решений», – пишет Р. Грегори [105, с. 26–27].

Субъект-объектная коммуникация всегда предполагает выбор определенной интерпретации сенсорной информации, ее сопоставление с объектными эталонами, которые формируются в процессе социально-культурного развития человека и его предметно-практической активности. Эталоны выбора – это социально-коммуникативная норма, интенция субъекта на коммуникативное отношение с объектом. Коммуникативная же интенция объекта «скрывается» в сенсорно воспринимаемой информации объекта.

Исходным отношением человека к миру как известно, является не пассивная рецепция, а предметно-практическая деятельность. Факт связи процесса формирования восприятия с предметной деятельностью субъекта широко признан ныне в психологии. Так, в исследованиях французского психолога Ж. Пиаже показана включенность перцепции в более общие схемы предметной активности, каковыми для ребенка раннего возраста являются сенсомоторные схемы (см.: [200, с. 158–159]).

Вместе с тем указания на то, что нормы социально-коммуникативных интенций формируются в процессе практического взаимодействия субъекта с объектом, еще недостаточно. В философской и психологической науке показано, что сама предметно-практическая деятельность должна быть осмыслена в ее специфически человеческих характеристиках, а именно как деятельность, во-первых, социальная и, во-вторых, как опосредованная рядом других исторически и культурно развивающихся, созданных людьми предметов, которые человек помещает между собой и естественным (объективным) миром вещей. Созданные человеком социально-функционирующие предметы, опосредующие разнообразные виды его деятельности – начиная от орудий, включая предметы быта и заканчивая знаково-символическими системами – выполняют не только инструментальную роль, но и важнейшую коммуникативно-познавательную функцию. Во включенных в коммуникативный процесс объектах человек выделяет те черты, которые оказываются существенными с точки зрения развивающейся социальной практики, а это становится возможным именно при помощи предметов-посредников, несущих в себе опредмеченный социально-исторический опыт практической и духовно-культурной деятельности (специально эта проблема рассмотрена в работах таких известных философов и психологов, как Э. В. Ильенков, В. А. Лекторский, А. Н. Леонтьев, А. П. Огурцов, С. Л. Рубинштейн, B. C. Швырёв, Э. Г. Юдин и др.).

Дифференцируя объект коммуникативных отношений по его принадлежности к явлениям естественной природы и человеческой культуры, следует отметить, что в первом случае все процедуры коммуникативного процесса опосредованы социально-значимыми и индивидуально-личностными смыслами субъекта, а также нормами познавательной практики, формируемыми в обществе. Другими словами, данный тип коммуникативных связей осуществляется при полном доминировании активности субъекта. Коммуникативная интенция объекта связана с системой его качественных характеристик, социальная полезность которых вначале не создается человеком, а открывается и осваивается им.

Особенностью субъект-объектной коммуникации является своего рода выравнивание коммуникативной активности субъекта и объекта. Коммуникативная интенция объекта в данном случае строится на основе двойственной природы информации, включающей как субъективную духовно-онтологическую структуру объекта в виде социально сформированных идей о его функциях и назначениях, так и объективную материально-онтологическую структуру как физическую конституцию объекта. Духовно-онтологическая структура объекта обусловливает его коммуникативную активность за счет специально формируемых смыслов структуры объекта, предлагаемых востребованию в социально-культурном пространстве его функционирования.

Коммуникативная активность субъекта частично снижается в связи с элиминацией из субъект-объектных взаимодействий норм коммуникативно-познавательных процедур, уже «заложенных» в субъективно-онтологической структуре объекта. Коммуникативная активность субъекта сопряжена лишь с особенностями идентификации и реализации смыслов субъективной и объективно-онтологической структуры объекта в условиях новых социально-исторических практик. Таким образом, происходит раскодирование социально наследуемой информации и формирование новых онтологических смыслов. А отличительной особенностью современной социальной коммуникации является все большее присутствие в ее структуре закодированных информационных блоков, являющихся референтами как реальных, так и мнимых объектов.

Относительно общей включенности человека в мир кодированной и некодированной информации Э. Тоффлер, к примеру, высказался следующим образом: «На нас оказывает огромное влияние внешняя среда. Сами сигналы, исходящие из внешнего мира – звуковые волны, свет и т. п. – проникают в наши органы чувств. Однажды воспринятые, эти сигналы в ходе необъяснимого процесса преображаются в символы реальности, в образы. Эти поступающие сигналы делятся на несколько типов. Одни из них могут быть названы незакодированными. Так, например, человек, идя по улице, замечает лист, гонимый ветром по тротуару. Он воспринимает это событие своими органами чувств. Он слышит шелест. Видит движение и цвет. Он чувствует ветер. Из этих ощущений он каким-то образом формирует мысленный образ. Мы можем рассматривать эти воспринимаемые сигналы как сообщение. Это сообщение не выходит за пределы обычного восприятия, поэтому оно не искусственно. Оно не предназначено сообщать что-либо, и человеческое восприятие его не зависит непосредственно от социального кодекса – набора символов и определений, гармонирующих друг с другом в социальном отношении. Мы все окружены такими случаями и участвуем в них. Когда они происходят в пределах досягаемости наших чувств, мы можем извлекать из них незакодированные идеи и преобразовывать эти идеи в ментальные образы. Действительно, некоторая доля образов в каждой индивидуальной ментальной модели извлекается из таких незакодированных сообщений.