Песнь феникса - Инна Андреевна Бирюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Деньгами не помогу точно. На вестника у меня не хватит. Могу послать голубя, но это все. Останавливаться тебе у меня нельзя, извини.
– Но как же…
– Летти, я понимаю, что деваться тебе некуда, – он немного помолчал, словно слова давались ему с трудом, резко встал, походил из угла в угол и зачем-то снял с вешалки легкий плащ. – Но я башмачник, а не воин. И я ничего тебе не писал и ни о чем тебя не просил. Я вообще с трудом понимаю, почему ты здесь. Единственное, что я могу для тебя сделать, – с этими словами он положил плащ передо мной на стол, – вот это. Хотя бы сможешь спрятать лицо – капюшон у него что надо.
– Но, Дер!..
– Подумай сама, раз они прислали тебе письмо от моего имени, значит знают о моем существовании, значит будут здесь очень скоро. Где я спрячу тебя? В подполе? Они, по-твоему, совсем тупые и не станут обыскивать мой дом?
– Дер!..
– Находясь здесь, – вдруг жестко отчеканил он, – ты подвергаешь опасности и себя, и меня, и тех, кто мне дорог, – тут он покосился на лестницу, ведущую на второй этаж. – Я прошу тебя, уходи. Я дам тебе еды с собой, хочешь? Столько, сколько сможешь увезти. Моя жена… в положении. И я не хочу втягивать ее в твои проблемы.
– Твоя жена? – оторопела я. – Ты женат?
– Я женат. И скоро стану отцом. Мир не вертится вокруг тебя одной, Летти, пора бы уже это понять. Жизнь идет – у каждого своя. Я не должен бросать все, что у меня есть и решать твои проблемы.
– Конечно, не должен, – я, как громом пораженная, неуверенно встала и, взяв со стола письмо, засунула его обратно в мешок. – Но куда еще мне было идти, Дер? Я не спала больше суток, и мне очень страшно. Пожалуйста, дай мне провести у тебя хотя бы одну ночь. Одну, а потом я уеду и больше не стану тебе докучать!
– Прости, Летти, но я уверен, что где угодно тебе сейчас будет безопаснее, чем здесь. К тому же… кобыла у тебя приметная. Уж больно хороша. А спрятать мне ее некуда.
– А мне всю себя спрятать некуда! – в отчаянии выкрикнула я.
– Тише, – шикнул на меня Дерен и снова тревожно взглянул на лестницу. – Возможно, раньше я смог бы хотя бы тебя проводить, но не сейчас. Я прошу тебя в последний раз – уходи.
– Ладно, – сдалась я. – Спасибо за ужин, каша очень вкусная. А чай вообще выше всяческих похвал, как и всегда. Извини меня за то, что совсем уж не вовремя. Просто я не знала, куда еще пойти. Прощай.
– До свидания… Постой, ты забыла плащ!
– Обойдусь. Кобыла у меня все равно приметная, а ее плащом не укроешь.
Выбираться из освещенной теплым светом лавки в устрашающую темноту ночи жуть как не хотелось. Но куда деваться.
Я нерешительно обернулась на пороге, умоляюще вглядываясь в лицо Дерена.
– Я знаю тебя, Летти, ты справишься, – ободряюще произнес он.
Эх, мне бы его уверенность!
Медлить и дальше было уже совсем неприлично, пришлось отворить дверь и переступить порог. Лицо мигом намокло, мелкие капли забирались за шиворот, пришлось накинуть капюшон. Эх, надо было не выделываться и брать плащ!
Оседланная кобыла переминалась с ноги на ногу и беспокойства не выказывала – ей, видимо, дождь совсем не мешал. Завидев меня, расстроенную и растерянную, она всхрапнула и дернула ухом.
За спиной лязгнул тяжелый засов.
– А вот так вот, – разведя руками, красноречиво пояснила я Золотке. – Ему не до меня, у него жена на сносях. А мне в следующий раз нужно будет хорошенько подумать, ради кого на самом деле стоит совать голову в петлю, а кто перетопчется и без моих грандиозных самопожертвований. Если, конечно, мне посчастливится дожить до следующего раза. Ладно, поела – уже хорошо. Глядишь и не рухну в голодный обморок. Поехали, что ли? Снимем какой-нибудь угол на постоялом дворе. На полноценную комнату с питанием у меня, конечно, уже не хватит, но на койку или стог сена, на худой конец, мы можем рассчитывать. Возможно, стог сена в нашем положении еще и лучше, – говоря это, я задумчиво поглаживала доверчиво тычущуюся мордой в ладонь кобылу. – Заодно и подумаем, куда нам податься поутру. Есть у меня одна идея… не знаю только, хорошая ли.
В любом случае, никаких слишком активных действий сейчас предпринимать нельзя и вступать в открытое противостояние с неведомыми злодеями тоже не стоит. Раз за разом прокручивая в голове сложившуюся ситуацию, я все больше убеждалась в том, что самым лучшим для меня было бы затихариться в какой-нибудь уютной норке и спокойно дождаться того счастливого дня, когда Ян наконец вернется в Академию, хватится меня и поднимет на уши всех, кого можно и нельзя, разыскивая непутевую жену. Но подходящей норы на ум никак не приходило. Из одной меня только что выперли. Хорошо хоть не взашей, а весьма культурно, покормили даже на дорожку.
Я фыркнула и тряхнула головой. Ой, да ну его к мракобесам! Не хочет он со мной валандаться – и пусть! Плюнуть и растереть. И больше не кидаться по первому зову ему на помощь. Тем более что он и не позовет, как не звал и в этот раз.
Нам с Золоткой повезло. Хозяин постоялого двора еще не ложился и милостиво разрешил оккупировать сеновал за мизерную плату, оговорившись, что, если Золотка сожрет за ночь все сено – мне несдобровать. Окинув беглым взглядом помещение, я заметила, что основная масса сена, как и положено, была свалена наверху, на широкой выложенной из свежих досок площадке. Однако, часть его была раскидана внизу, небольшими неровными холмиками. Наверное, хозяину стало лень забрасывать все наверх, или он просто не успел закончить это полезное дело. Пожав плечами, я проникновенно попросила напарницу не жрать сено. Лошадь ехидно заржала. Мужик сплюнул, погрозил ей кулаком и ушел, заперев нас снаружи. Я, хихикая, мигом полезла по шаткой лесенке наверх, на гору остро, но приятно пахнущего сена, зарылась в него чуть ли не с головой и заснула мгновенно, забыв даже про охранный контур.
Сквозь многочисленные щели на сеновал весело заглядывали любопытные солнечные лучи. Где-то под застрехами на разные лады гомонили мелкие пичуги. Я потянулась до хруста костей и во весь рот зевнула. Поваляться бы еще хоть капельку. Но заснуть все равно уже не получится. В голове все смешалось и перепуталось, мысли перескакивали с одного события на другое, не давая обдумать хоть что-нибудь конкретно и основательно. Однако, двигаться с места без определенного плана нельзя.
Я снова прикрыла глаза. Из всех идей, испуганной птичьей стаей проносящихся в утомленном сознании, самой реальной и теоретически выполнимой была лишь одна: все-таки добраться до Академии. Но не по прямому маршруту, где меня точно будут ждать в каждом городе и деревне, на каждом тракте и тропинке, в каждом лесу и роще, а окольными путями. Желательно по каким-нибудь дремучим местам. Это, конечно, займет много времени и вряд ли я вообще выживу, но так у меня появляется хоть какой-то шанс. Маленький и призрачный, но он есть.
Я смахнула с лица соломинку и села. Как бы то ни было, а это лучшее, до чего я смогла додуматься, а значит, смысла разлеживаться и дальше нет никакого – пришло время действовать. Я съехала на мягком месте с копны сена, спустилась по шаткой лесенке вниз, отряхнула с одежды приставшие соломинки, заново переплела косу, повязала голову платком и решила, что утренний туалет можно считать завершенным.
– Доброе утро, – сообщила Золотке.
Та оторвалась от выедания нехилой дыры в стожке сена и, полуобернувшись, кивнула.
– Вкусно?
Лошадь снова кивнула.
– Ну и кушай на здоровье. В конце концов, мы обещали, что ты не съешь все сено. Так что, если оставишь хоть хилый пучок, можно считать, что слово мы сдержали. Ты не видела мой заплечный мешок?
Лошадь мотнула головой в сторону площадки, с которой я только что слезла.
– Да, точно. Совсем про него забыла. Ничего не попишешь, придется корячиться на этой лестнице снова. Будет чудом, если я все-таки не сверну себе шею.
Спустя некоторое время мешок
