Строгий адвокат по вызову - Ашира Хаан

class="p1">А он ничего – высокий, стройный, губы красивой формы, глаза добрые. Даже немножко жаль, что он мне не попался раньше. Хороший парень, о котором я совершенно забыла, едва он пропал из моего поля зрения – я даже не подумала извиниться, убегая из-за стола,

– Глеб… – бормочу я, от стыда не поднимая глаз. – Познакомься, это… Тоже Глеб.

Мы с «тоже Глебом» все еще стоим достаточно близко, чтобы моя кровь если не бурлила, то как минимум побулькивала на медленном огне, готовясь разогнаться и вскипеть, едва мы останемся наедине.

– Правильно я понимаю, – спрашивает второй Глеб… или первый? – Что ты искала ему замену таким вот интересным способом? По имени? Даже не по внешности?

– Не совсем… – мнусь я, судорожно придумывая, что ему ответить.

Признаваться, что да, именно так и искала – невероятно глупо. Теперь я и сама вижу, что план был так себе. Но придумать другой вариант я просто не успеваю. Так что снова опускаю глаза и всем видом изображаю, как мне стыдно.

– Ну что ж, – вздыхает он. – Надеюсь, я единственная жертва твоей страсти к Глебам.

Тут главное – не поднимать глаза, а то увидеть в них правду слишком легко.

У меня еще два свидания назначено и десяток диалогов с Глебами в активной стадии.

Меня же в дурку сдадут! И буду я там бродить от одной мягкой стеночки до другой и бормотать: «Глеб, Глеб, Глеб…»

– Твоя очередь, – насмешливо кидает рыжая девчонка, которую кое-кто лапал за коленки у меня на глазах.

– Это… – начинает мой Глеб, изящным движением кисти указывая на меня. – Арина, моя знакомая. А это…

Он разворачивается к рыжей, намереваясь представить ее мне – и хмурит черные брови.

Та щурит свои глазищи с ресницами-опахалами, качает головой и вдруг хорошенько размахнувшись, дает Глебу хлесткую пощечину.

– За что?! – оторопело спрашивает он, потирая алеющую щеку.

– За то, что не знаешь мое имя! – отвечает она и тут же, не дав ему прийти в себя, влепляет еще разок.

– А это?!

– За то, что я тоже Арина!

Второй Глеб сгибается пополам от хохота, а я только ошеломленно хлопаю глазами, пытаясь понять, что происходит. Еще одна Арина?

– У вас тут эротические игрища такие странные? – спрашивает, отсмеявшись, невинный Глеб. – Нахрена вы в них втягиваете посторонних людей?

– Я же не знал, что она Арина, – оправдывается Глеб виноватый.

И в ту же секунду ему прилетает по морде в третий раз.

– А это за что? – почти обреченно спрашивает он, морщась от боли.

– За то, что даже имени моего не спросил! – сузив глаза, шипит рыжая Арина. – Герой-любовник!

– За это ты уже лупила в первый раз!

– В первый раз было за то, что ты его не помнил.

– Как я мог помнить то, что не спросил?

БАЦ!

Для симметрии алый отпечаток ладони расцветает на другой щеке Глеба.

– Да хватит уже! – рявкает он на рыжую.

– А чего ты бесишь! – орет она в ответ.

Глеб делает к ней шаг, и тут второй Глеб выходит вперед, заслоняя рыжую от него.

Он неодобрительно качает головой, а она подхватывает его под руку и задирает веснушчатый носик:

– Пойдем, Глеб, – говорит она. – Пусть эти извращенцы без нас развлекаются! Посмотри на них – знакомятся с ни в чем не повинными людьми, втягивают в свои сексуальные забавы…

– Да ты сама ко мне клеилась! – возмущенно возражает мой Глеб.

Рыжая, уводящая свою добычу, разворачивается на каблуках, возвращается и замахивается в пятый раз.

– Все, все! Согласен быть извращенцем! – он стратегически отступает вглубь коридора. – На все согласен!

Она демонстративно фыркает, разворачивается снова – и мы вдвоем наблюдаем за тем, как обе наши попытки заменить друг друга удаляются под ручку в счастливое будущее.

– Почему-то я уверен, что это начало большой любви, – задумчиво говорит Глеб, поворачивается ко мне и поднимает бровь: – Ну что, Ариш, чем займемся? У меня есть одна интересная идея!

Его ладони ложатся мне на талию, тут же сползая ниже, и коварная порочная улыбка начинает расцветать на лице… В этот момент я отклоняюсь, размахиваюсь – и награждаю его такой оплеухой, что звон еще несколько секунд рикошетом отражается от стен коридора.

Глеб аж сгибается, отлетая к стене и, выпрямляясь, очень осторожно трогает пальцами челюсть, словно сомневаясь, все ли с ней в порядке.

– Это за то, что…

– Нет! – поднимает он ладонь, пытаясь отдышаться, и даже отстраняется от меня. – Не говори. Сам знаю.

Глеб. 20

Какие разные, оказывается, бывают пощечины!

Не, когда мужик влупил по морде – тут все понятно, хотя тоже есть нюансы.

А вот когда женщина…

Рыжую, вошедшую в раж, хотелось встряхнуть – эй, подруга, ты берега не попутала?

Я вообще-то тебе никто, чтобы такие претензии предъявлять.

Хотелось пожать плечами и сплюнуть презрительно – истеричка какая-то.

Хотелось брезгливо отряхнуть ладони и протереть антисептиком – хорошо, что успел только коленку потрогать, а дальше не зашел, а то пришлось бы дезинфицироваться изнутри.

Вот ни к чему хорошему эти знакомства на улице не приводят, сколько раз убеждался!

Один раз спьяну малолетку подцепил, еле-еле отделался, когда услышал, что она еще в колледж ходит. Другой – случайно пристал к своей бывшей учительнице. То-то она мне знакомой показалась, а в темноте возраст не видно. В третий – назначил свидание одной и той же девушке два раза подряд, не узнав ее в другой одежде.

И вот – рыжуля эта психованная, которая руки распускает…

Зато когда мою щеку звонко припечатала ладошка Арины – меня словно током дернуло.

Все тело встряхнуло, мысли из головы вымело, даже самые мельчайшие волоски на коже встали дыбом.

И еще кое-что встало. Так крепко и резко, что аж в глазах потемнело.

Я медленно втянул воздух сквозь сжатые зубы, пережидая болезненную пульсацию.

– Иди сюда… – получилось немного угрожающе.

Но Арина не успела испугаться, потому что я ее сцапал, припечатал к стене, поцеловал и резко прикусил за губу.

– Ай!

– Это тебе за пощечину. Тоже заслужила.

– Чем это?!

Но в ее распахнутых глазах пульсировали расширившиеся на всю радужку зрачки.

– Тем, что ты такая охренительная, что я тебя хочу. Сейчас!

Мои руки скользили по ее телу, сминая платье. Жадно мяли мягкую задницу, пальцы впивались в бедра. Единственным желанием оставалось только вонзиться в нее целиком, погрузиться, забыться.

– Ты слишком дорогой мужчина, Глеб, – заявила Арина. – У меня денег не хватит.

Смеется, зараза соблазнительная! Смеется над бедным адвокатом, изнывающим от внезапного спермотоксикоза. Это надо в