Мой Темный рыцарь - Оливия Юст

думала, ты больше на местного клоуна похож. Только лишь без красного носа!

Класс на мгновение погрузился в тишину. Все внимали, что будет дальше. Игра началась. И все понимали, победителей в ней не будет.

— Ты что, бессмертная? Я с калеками обычно не связываюсь. Ну, ты короче сама нарвалась, новенькая, — Артем отвернулся и до конца дня не проронил ни единого слова в мою сторону.

Но это всего лишь затишье перед бурей, как мне пояснила Лера по дороге домой. Оказалось, мы живем в соседних подъездах с ней.

Ирис, я же предупреждала тебя, не высовывайся. Он же конченый и все эти шавки вокруг него будут тебя кусать из страха быть заклеванными им.

— Я не боюсь, поверь. Что ж, если мне суждено упасть в адское пламя, то я уж точно потащу его с собой к самому дьяволу.

— Ты явно сумасшедшая. Я по — любому с тобой. С удовольствием помогу, чем смогу.

Мы попрощались, и я поднялась на лифте домой.

— Как день прошел, — спросил с порога дедушка.

— Нормально. Весь день были самостоятельные и это круто, где-то я легко справилась, где-то не очень. Зато знаю, где нужно подтянуть и на что сделать упор. Педагоги в целом мне понравились. Одноклассники в штыки приняли. Хотя появилась подруга, мы вместе за партой сидим, на местах для изгоев.

Я помыла руки и села обедать.

— Короче, в классе есть мальчик, его все боятся, он всех держит в страхе. Всех неугодных буллит, с педагогами задирается. Ну и мы не сошлись характерами. Так, что у нас с ним теперь война, дедуль. Что делать? Может это я зря начала? А?

— Не знаю может и зря, у тебя слабая, конечно, позиция и пока стратегии нет, тактики нет. Но это не значит, что партия проиграна. А давай, ты уроки делай и партейку в шахматы сыграем и подумаем.

— А давай, выбор у меня все равно небольшой, уже ввязалась.

Дед расставлял в шахматы и задавал мне наводящие вопросы.

— Ну так, что мы знаем о противнике на сегодняшний день? Только имя. Негусто. Первое, что нужно собрать так это информацию о нем: как зовут, кто его родители, сколько ему лет и чем занимается, кто его ближайшее окружение и главное, кто его враги. У таких всегда есть завистники, конкуренты и те, кого он обидел, и они жаждут отмщения. Надо найти слабое место, оно по-любому у него есть. Мальчик красивый?

— Дедуль, ну а это здесь при чем?

— Да при том, если да, то у него вереница вздыхающих о нем — это раз и такая же вереница, брошенных им.

— Ты это про то, как в пословице: «Враг твоего врага — твой друг», — озарение меня обрадовало.

Так играючи у меня появилась стратегия.

Я накидала вопросики Лере. Через мгновение она ответила: «Круто. Я соберу для тебя целое досье на Тёмного и его друзей. Лучше меня его никто не знает. Дай мне пару дней».

«Тёмный», а ему подходит прозвище, подумалось. Мой телефон звякнул, я ожидала, что-то еще от Леры. Но это было сообщение с неизвестного номера: «Ну, что страшила. Игра началась. Лучше бы ты свой костыль и жирную жопу убрала из нашей школы куда подальше, иначе тебе будет несладко.»

И я ответила: «Уже боюсь. Пойду поплачу, если не забуду, о чем надо плакать. Адиос, клоун.»

Война началась, с той стороны разведка уже работает. Номер телефона уже пробил. Надо Лере завтра сказать, что есть необходимость ускориться.

Глава 18. Ирис

Следующий месяц то и дело я становилась объектом насмешек. Это были глупые шутки, которые изначально вызвали у меня лишь легкое раздражение. Но мои противники, словно тренировались, пытаясь найти действенный способ меня достать. Первый эпизод, оскорбивший самолюбие Ирис, случился во время урока химии. Учительница по химии предложила задание со звездочкой: первый, кто правильно ответит, получит пять баллов, остальные — нет. Я, как всегда, сосредоточилась на решении и пыталась найти верный ответ.

Артем и его прихвостни решили вмешаться. Я наблюдала, как они шептались друг с другом, задумав что-то своё. Мелкие глупцы. Они не знали, что химия для меня — словно молитва «Отче наш»: подними меня среди ночи и я отвечу на любой вопрос. Благодарю тебя, ба, за это. Когда я упорно билась над решением, проверяя каждую деталь, меня отвлек шум, мой рюкзак упал, и я склонилась, чтобы его поднять и в этот момент моя тетрадь с решением была заменена.

А я уже подняла руку.

— Ирис, ты хочешь выйти? Ну, знаешь не самое время.

— Я готова ответить.

— Уверена? — химичка, с недоверием посмотрела на меня сквозь стекла очков в жутко немодной оправе.

— Да, вполне.

Я уверенностью вышла к доске, чтобы написать свой вариант ответа. Но когда открыла тетрадь, пустота внутри заставила моё сердце ускориться.

Учительница недоуменно посмотрела на меня, ожидая ответа, но вместо этого я зависла.

— Ну …

На мгновение замешкалась. Артем и его друзья засмеялись, видя панику в моих глазах. Они наслаждались моментом. Я чувствовала, как кипит ярость внутри меня, но в то же время я понимала, что нужно сохранить спокойствие.

Вместо того, чтобы упасть в отчаяние, я просто сосредоточилась и по памяти воспроизвела условие, и решение, не обращая внимания на придурков. Мое решение было точным, ответ кратким и информативным.

Учительница открыла мою тетрадь, которую я положила ей на стол для проверки.

— Браво, — удивленно посмотрела на меня она. — Я ставлю 5, но в следующий раз потрудитесь все же занести решение в тетрадь.

Второй розыгрыш уже был более эмоциональным, вызвав у меня злость. Он был настолько жесток, что я чувствовала, будто земля ушла из-под моих ног. В один из обеденных перерывов, когда я вышла из столовой с, я почувствовала, как мой костыль, который был для меня незаменимой опорой, вдруг вырвали из-под моей руки. Мальчишка с натянутым на лицо капюшоном убегал вдаль, унося с собой мой костыль.

Сначала я не поверила своим глазам и начала искать его вокруг себя, но никак не могла найти. Стало понятно, что это был опять розыгрыш Артема и его компании. Страх охватил меня, как ледяная волна, и я не знала, что делать. Без этого неотъемлемого средства передвижения я чувствовала себя уязвимой и беспомощной, словно лишенная опоры. Мое сердце замирало от страха, но теперь, лишенная способности свободно передвигаться, мне нужно было сделать шаг. И я его сделала. Внутри я понимала, что не могу позволить