Проверка на разумность - Владимир Лосев

— Перед тобой будет поставлено несколько практических задач. Если ты их решишь, мы признаем твою расу разумной и поможем вам в дальнейшем развитии, если нет, то закроем вашу планету так, что ни одно существо не сможет покинуть ее в течение многих сотен ваших поколений. Ты поняла, что я сказал?

— Да, но я не самая умная на своей планете и не умею летать, поэтому вряд ли стоит испытывать именно меня.

— Мы признаем случайность. Если ты здесь, значит, таков выбор твоей расы.

— Меня никто не выбирал — угрюмо ответила Алана. — Я ползун, а не летун, а это говорит о том, что не могу представлять никого со своей планеты.

— Тебе придется это сделать, потому что никого другого с твоей планеты здесь нет, — Крит закончил стучать по стенке. — А теперь спи.

— Постойте! Что за испытания я должна пройти? — впервые с того момента, как она оказалась внутри огромного трюма, птаха испугалась. Одно дело, когда ты отвечаешь за себя и совсем другое, когда от тебя зависит будущее всех летунов. Горькая ирония заключалась в том, что она была отверженной, и имела право только на смерть, а не на то, чтобы защищать свою расу. В том, что чужаки могли закрыть космос для летунов, Алана не сомневалась, она видела, насколько они могущественны и сильны. — Почему вы не говорите мне?!

— Первое испытание самое простое, — Крит отстучал что-то на стенке, и появилось изображение поверхности какой-то планеты. — Когда ты проснешься, то окажешься здесь, а тебе нужно добраться вот до этого места.

Под его рукой поверхность планеты двинулась, и Алана увидела огромный водопад, спускающийся к извивающейся змеей реке.

— После того как окажешься в этом месте через сотню кликов, мы тебя подберем.

— А если не успею?

— Ты проиграешь испытание.

— Вы мне дадите измеритель кликов?

— Нет.

— Вы дадите мне рисунок этой поверхности, чтобы я могла придти туда, куда надо.

— Нет.

— Но почему?

— В нашем понимании умение ориентироваться во времени и пространстве входит в понятие разумности.

— Но я не летун! — Алана была в отчаянии. — Я никогда не видела вашу планету сверху! Как мне найти нужный путь? К тому же, мне мешают крылья быстро двигаться.

— Это нас не касается. Либо вы разумны, либо нет, решать нам! Испытание началось.

Перед глазами птахи все померкло, и она погрузилась в странный, прекрасный сон, в котором она парила над землей. Солнце светило ей в глаза. Он поднималась все выше и выше к холодным прекрасным звездам, повисшим в пустоте. Она верила, что там найдет свое счастье, но когда поднялась выше облаков, то увидела корабль чужаков, из него вырвался изумрудно-зеленый луч, который ударил ей в сердце.

Глава четвертая

Плохо, когда мир меняется. Еще хуже, когда замирает в неподвижности.

Когда глаза привыкли к темноте, неожиданно плавно начал разгораться свет, шел он неизвестно откуда, и в нем присутствовал багровый оттенок. Торк приподнялся на локте, морщась от боли, и огляделся. Он лежал в небольшом помещении примерно пять на пять метров, потолок которого терялся в мрачной темноте.

Вокруг не было ни единого предмета, который говорил бы о назначении этого места, все было странным и ни на что не похожим. Под ним находилась ровная поверхность, сделанная из неизвестного упругого материала хорошо держащего тепло. Из соседней стены примерно на высоте метра вытекал прозрачный ручеек, который проходил по узкому стоку и исчезал в небольшом отверстии, устроенном в полу.

Марина набирала воду, но когда посветлело, сразу подбежала к нему, протянув фляжку.

— Пей, кажется, представление начинается.

— А кто главные герои?

— Мы — кто же еще!

Евгений успел выпить половину фляжки, когда стена, возле которой он лежал, стала опускаться, и разведчик увидел трех киотов, мрачно глядящих перед собой. Лица их по-прежнему были скрыты масками, но яркие желтые глаза с вертикальными зрачками за прозрачным забралом можно было рассмотреть.

Они не стали дожидаться, пока стена опустится до конца, а сразу бросили вперед полупрозрачные шарики, те поскакали по полу и остановились у ног его и Марины.

Почти тут же Торк понял, что не может не только пошевелиться, но даже разжать пальцы держащие фляжку — так и замер с нею у рта. При этом ему не удалось издать ни единого звука, удавалось только косить глаза и смотреть на девушку, которая сидела в той позе, в которой ее обездвижили. В глазах Марины плескалась бессильная ярость.

Самый крупный из киотов в темной мощной броне поднял рывком Торка и забросил себе на плечи, другой воин так же обошелся с девушкой, и оба быстро зашагали по огромному залу, расчерченному на квадраты.

Теперь стало отчетливо видно, что этот огромный зал больше всего походил на тюрьму или зоопарк. Устроено все довольно удобно: стены могли подниматься и опускаться, и благодаря этому легко было создавать клетки любого размера, так что при желании можно разместить в этом зале любое даже очень крупное существо.

Трое киотов встали на плиту посередине, и она начала довольно быстро подниматься. Прежде чем лифт замедлил ход, они пролетели три крупных зала и оказались в хорошо широком и высоком освещенном коридоре.

Инопланетяне по-прежнему несли их на своих плечах. Евгений не мог пошевелиться и даже застонать. Путы действовали как прочный и гибкий каркас, не давая телу шевелиться, хоть боль от сломанных ребер по-прежнему грызла его изнутри.

Они прошли несколько десятков метров и остановились перед глухой стеной, один из киотов дотронулся до нее, и она ушла вниз, открывая новый зал, на этот раз гораздо скромнее в размерах — примерно двадцать на двадцать метров.

Здесь обоих бросили на пол, и Торк не почувствовал боли, хоть и ожидал этого, но внутри что-то неприятно дрогнуло и дышать стало еще тяжелее. С него тек пот, ему было жарко и тягостно, он чувствовал, как из него вытекает жизнь вместе с этими солено-горькими каплями.

Двое киотов ушли, исчезли, поднявшись на плите, остался только один, который рывком поставил Евгения на ноги и обошел вокруг, внимательно разглядывая. Торк мог за ним следить, только вращая зрачками. Это оказалось не очень приятным занятием: перед его губами по-прежнему торчала фляжка, которую сжимали онемевшие пальцы. Да и фокусировать взгляд было довольно болезненно. Поэтому он стал просто смотреть перед собой. В конце концов, его дело маленькое: попался — не дергайся, грусти о воле и готовься к побегу.

Стоять ему было вполне комфортно, путы сжимали грудную клетку и ноги, образуя каркас, не позволяющий ему двигаться, тем самым, ослабляя боль.

— Р- р- ра, — прорычал Киот, вытащив из под доспехов небольшую коробочку и приложив к его голове. Торка кольнуло в висок, и он вдруг начал понимать, что ему говорят. — И-ки-та?

В голове прозвучало это примерно так:

— Раса? Место проживания? Зачем здесь?

Он попробовал ответить, но мышцы его рта по-прежнему ему не подчинялись. Киот, заметив это, подошел к нему и поводил своими четырьмя пальцами в жесткой перчатке вокруг его головы, взял из рук фляжку, осмотрел и пренебрежительно кинул в сторону.

— Говори!

Когда рот оказался свободным, Евгений смог выдавить из себя.

— Люди. Земля. Разведка.

Коробочка на груди проскрежетала это на языке киота, тот покивал головой и спросил.

— Р-ры-рыа?

Что он понял как:

— Где эта грязь?

— Ибо грязь ты, и в грязь возвратишься, — пробормотал Торк, с кислой усмешкой, надеясь, что коробочка не переведет эти слова. — Были и другие до тебя, и они тоже стали прахом, по которому ступают мои усталые ноги.

Коробочка разразилась щелкающими звуками, и киот задумался, пытаясь понять смысл сказанного, потом снова спросил о месте нахождения земли, грязи, пыли, почвы, праха…

— Ничего не могу сказать, хоть и очень хочется, — ответил Евгений. — Прошли через пространственный коридор. До этого никогда здесь не были, поэтому ничего не знаем. Компьютер не смог указать наше местоположение. Рисунок звезд ему оказался незнаком.

Коробочка разразилась рычащими звуками. Чужак снова задумался и спросил.

— Что такое разведка? Ты — воин?

— Обычно в разведку берут лучших воинов, но поскольку идет отбор не по боевым качествам, а по удаче, то вероятнее всего это так.

— Передовой дозор? Сначала разведка, потом нападение?

Евгений, не знал, что ему ответить. Он мучительно размышлял. Сказать, что люди агрессивны? Но это точно повредит ему и девушке. А если поверят, то тогда от пыток не уйти, узнают местоположение планеты, а потом…может произойти все, что угодно, вплоть до нападения на Землю. Сказать, что они мирные существа? Но тогда их посчитают безобидными зверюшками, с которыми можно обращаться, как угодно плохо.