Газета День Литературы # 180 (2011 8) - Газета День Литературы

Подлинники летописей не публиковались, а потому проверить достоверность их переводов не представлялось возможным.

Хотя публикование летописи Нестора не анонсировалось, и первый том вышел под заголовком "Лаврентьевская летопись" (это был экземпляр, подаренный Мусиным-Пушкиным императору Александру I), начинался том именно "древним" (так было заявлено редакцией, в действительности, на древний он был мало похож) списком летописи Нестора, которая была вмонтирована в Лаврентьевскую, вместо того, чтобы быть опубликованной отдельно и самостоятельно. Куда подевалось собственное начало у Лаврентьевской летописи – неизвестно.

Нестор начинал свой труд словами: "Се повести временных лет откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть". Отсюда родилось его второе название – "Повесть временных лет". Родилось, вероятно, не случайно, потому что жанр повести переводил летопись Нестора из разряда документальных произведений в разряд литературно-художественных и тем самым снимал с автора всякую юридическую ответственность за степень достоверности публикуемого им материала.

Проведённый нами научный анализ текста летописи Нестора (сами мы сомневаемся в том, что она принадлежит именно Нестору, хотя это ровным счётом ничего не меняет) в полной мере подтвердил нашу догадку и эти наши опасения. Она, действительно, оказалась далека от совершенства.

С самого начала складывалось такое ощущение, что над нею колдовали враги Руси и русского народа. Особенно это впечатление усилилось при встрече в тексте с элементами латинского языка, с поклонениями католическим святым и римским папам. Да и язык летописи был каким-то неестественным, не древним, а лишь стилизован под древность. Не уступал ей в этом отношении и текст Лаврентьевской летописи:

"В лето 6720, индикта, месяца априля в 14 день, на память святого Мартина папы Римского, преставися великий князь Всеволод";

"В лето 6735, месяца марта в 14 день, в память святого преподобного отца Бенедикта, в день воскресения Господеня... поставлен бысть епископом Митрофан... в богохранимом граде Володимери".

Содержание летописи Нестора носит двойственный характер. С одной стороны, во вступительной части автор недвусмысленно намекает на то, что Русь – одна из древнейших стран в подлунном мире и ведёт свою историю, как говорится, с незапамятных времён, от Адама и Евы, от Всемирного потопа, от Ноева ковчега, от сыновей Ноя – Сима, Хама и Яфета, а с другой стороны, ей самым решительным образом отказано в "древнем" праве и позволено, если хотите – предписано, вести свою историю лишь с 852 года новой эры – с момента начала её крещения, её христианизации:

"В лето 6360, индикта 15, – начинает Нестор собственно летописный свой рассказ, противореча сам себе, – наченшю Михаилу (византийский император. – Авт.") царствовати, начася прозывати Руска земля. О сем бо уведахом, яко при сем цари приходиша Русь на Царьгород, якоже пишется в летописании Греческом: темже отселе почнем и числа положим".

Оценивая данный список Несторовекой летописи на предмет её качества и достоверности, редакция ПСРЛ писала в своём предисловии к первому тому:

"Рассматривая Временник Нестора в настоящем его составе, нельзя с достоверностью утверждать, чтобы древний текст его, сохранившийся в Лаврентьевской летописи, дошёл до нас в том виде, в каком первоначально был составлен. С этим мнением согласны Шлёцер, Карамзин и другие опытные знатоки отечественной истории. Ибо: а) означенный Временник не уцелел ни в одной рукописи отдельно, нет достоверных сведений, чтобы он когда-либо существовал в этом виде, да и имени Нестора не упомянуто в заглавии Лаврентьевского и большей части других списков".

Мы долго думали над тем, как бы поделикатнее начать и выстроить свой разговор начистоту с "отцом Русской истории", который, наверняка, – живи он в наше время, – был бы удостоен Нобелевской премии за выдающийся вклад в мировую историческую науку. Поначалу нам хотелось построить своё общение с ним в форме интеллигентного, академического диалога, наподобие, скажем, Платоновского. Но получилось всё вот как.

Нестор, ты – неправ, когда во вступительной части своего сочинения, перечисляя страны и народы, образовавшиеся в результате разделения некогда единого для всех людей праязыка "на 70 и 2 языка", пишешь слово "Русия" и имя царя Руса задом наперёд, как "Сурия" и "Асур". Что это – искреннее незнание того факта, что наши далёкие предки писали справа налево, а не слева направо, или же фальсификация, цель которой стереть с лица Земли дохристианскую историю Руси, скрыть от русского народа его древнее происхождение, лишить его национальной гордости за древнюю историю своего Отечества?

Неправ, когда, с той же целью, переименовываешь одно Русское море (нынешнее Чёрное) в "Понетьское море", другое Русское море – в Варяжское (нынешнее Балтийское). Неужели тебе не было известно, что слово "понт" раньше обозначало понятие "море", а значит, называть море "Морским" – просто смешно?

Неправ, обзывая страну с замечательным названием Эль-Лада (Эллада) презрительным прозвищем "Греция", обозначающем нечто вроде "стадо баранов", переименовывая страну Эль-Ария – в Болгарию, самаритян – в сарматов, скифов – в угро-финнов.

Неправда, что наших предков звали "словенами", что дало повод некоторым историкам производить данный этноним от понятия "слово". Правда то, что их звали "сауловенами", – по имени первого израильского царя Саула и по имени родоначальника младшего из 12 колен израйлевых Вены, к которому Саул принадлежал. Поэтому ряд историков, таких, к примеру, как Тацит, Птолемей, Иордан, звали их также "венедами". Имя Вены запечатлено в таких названиях городов и стран, как Вена, Венеция, Венев, Венгрия, Словения (Саулавения). От имени Саул происходят названия Южная Саулавия (Югославия), Чехословакия, Ярославль (Ярый Саулав), Мстиславль (Мсти Саулав), Славутич, имена Святослав (Святой Саулав), Владислав (Володей Саулав), Вечеслав, Судислав и т.д. Так вот, этноним "славяне" происходит от этнонима "сауловены", являясь его сокращённой словоформой.

Ты, Нестор, говоришь, что история Руси берёт своё начало от Рюриков, что мир впервые услыхал о существовании русских лишь при византийском императоре Михаиле III (852-867). Но разве не язычники русские разгромили в VI веке христианскую Византийскую империю и заняли весь Балканский полуостров? Разве не им платил дань Константинополь до середины IX века?

"Пруси... приседять к морю Варяжскому". Да не "пруси", а "по-Русы". Так назывались славянские племена, проживавшие на "янтарных" берегах реки Руса (Неман) и Русского, а не Варяжского (ныне Балтийское) моря. В связи с этим, страна их называлась не Пруссия, а Поруссия. Соответственно, улица в Новгороде называлась не Прусской, а Порусской. Название это сохранилось в топониме "Боруссия" ("Поруссия") в Германии.

Или возьмём годы княжения самого прославленного великого князя киевского Владимира Красное Солнышко – главного крестителя Руси. Летопись Нестора даёт аккуратно погодную хронику его деяний до 989 года. Особенно хорошо подан 988 год – год крещения им Руси. Это – прямо сказка! Здесь кончается хроника и начинается жанр жития, на многих страницах (явно очень поздняя вставка, эдак века ХVII-ХVIII).

В них повествуется о том, как пошёл киевский князь войной на Корсунь "поганым" язычником, а вернулся домой "боголюбивым" и "просвещенным", с новым именем Василий, будучи крещённым вместе со всей своей дружиной корсунским епископом в церкви св. Василия. Настолько боголюбивым и просвещенным, что сразу же начал уничтожать в Киеве языческие святилища и храмы, а на их месте возводить христианские церкви, киевлян же насильно крестить в Днепре, пригрозив им: кто откажется повиноваться корсунским попам, тот "противен мне да будет". Крестив Киев, он принялся и за другие города, но встретил ожесточённое сопротивление.

И тут летописную хронику как обрезало. Будто немота какая на Нестора напала, словно ему рот кто-то заткнул до самого 1015 года – до кончины его любимого героя. О чём умолчал летописец? А вот о чём.

Поднялась Русь против своего крестителя, собрала Народное ополчение под водительством Володаря и изгнала его из Киева. Тогда Василий обратился за помощью к германскому императору Оттону III и римскому папе Сильвестру II. Те откликнулись и выделили ему в подмогу Польшу во главе с только что крещённым ими польским князем Болеславом, которому они надели королевскую корону, дали для храбрости прозвище "Храбрый" и право владения на все восточные славянские земли, включая Киевскую Русь вместе с Василием. Предварительно они учредили в польском городе Гнезно свою архиепископию.