За ширмой - Василиса Савицкая

– Нет. Сегодня нет, – не поворачиваясь, ответила я и прошла дальше.

На улице моросил дождь. Мерзкая жидкость лилась с неба мелкими моросящими каплями, пропитывая влагой все вокруг. Серое небо опустилось на землю, заполнив собой все пространство. Размазанный серый цвет пропитал все: деревья, дома, дороги, людей.

Я брела по мокрым улицам, прикрывшись зонтом. Машина осталась стоять возле мастерской, печально проводив меня взглядом своих выпуклых фар. Я шлепала по лужам, не пытаясь их обойти. Вода заливалась через верх невысоких ботинок. Дискомфорта от этого я не испытывала. Мне было все равно: мокрые ли у меня ноги, какая у меня прическа, размазалась ли у меня тушь. Единственным, что меня еще немного волновало, было то, что душа моя, пропитанная влагой, с каждым шагом в никуда умирала все больше и больше. Она трепыхалась, как рыба, попавшая на берег. Она открывает рот, чтобы заглотнуть хоть немного воды, но глотает только воздух. И так в конвульсиях все больше и больше придвигается к неминуемой гибели. Подпитать ее эмоциями и чувствами у меня не было ни сил, ни желания. Я была пуста. По городу шло полое тело, в котором умирала душа.

Сколько я шла и куда, я не знала. Вода, льющаяся с неба, набирала обороты и из моросящей перешла в хорошо капающую. Крупные капли ударились о раскрытый зонт, отдаваясь в моей голове глухим эхом. Мысли отсутствовали. Ноги передвигались механически, так же механически руки придерживали одна зонт, другая сумку. Глаза смотрели прямо перед собой, не наблюдая никакой периферии. Единственное, что я ощущала, – это все нарастающие конвульсии, в которых билось то аморфное тело, называемое душой. Но мне почему-то в какой-то момент стало ее совсем не жалко. Что я могла ей дать, что я могла для нее сделать? А ничего. Я обреченный человек на мучения, разве могла я, несущая за нее ответственность, заставлять мучиться и ее?

Резкий свет резанул мне глаза. Почему-то зонт взлетел в небо, и я не в силах его удержать стала валиться набок. Резкая боль, пронизывающая тело парализовала мои движения. Последнее, что я увидела, приближающийся ко мне серый мокрый мерзкий асфальт и глухой звук удара моего тела о него. Да, именно тела. Моя душа в этот момент была уже мертва.

– Ну вот и все. Именно так и должно быть, – сказала я и закрыла глаза.

***

В зале было тихо. Он ушел, оставив за собой отрытую дверь, через которую струился свет. Он был ярким и сильно резал глаза. Я откинулась на спинку кресла, отвернувшись от двери. Так стало легче. Тишина большого зала убаюкивала. Я стала погружаться в состояние, похожее то ли на сон, то ли на кому. Мозг был отключен, мысли отсутствовали, что было в последнее время частым явлением. Какие-то образы, проплывающие перед глазами, были размыты и размазаны. Лиц я не могла разглядеть, услышать, что они говорили, мне тоже не удавалось. И только нежное теплое прикосновение, чьей-то руки к моему плечу вывело меня из этого состояния.

– Привет, – я услышала до боли знакомый голос и по телу пробежала нервная дрожь.

Не открывая глаз, я щекой дотронулась до ладони, и по щеке на нее стекла слеза.

– Как? – только и смогла произнести я все так же, не открывая глаз. – Ты опять мне снишься?

– Нет.

– Но это не возможно, ты же умер, – еще больше прижавшись к его руке, прошептала я.

– Ты тоже умерла…

Просто кленовый лист

– Тебе страшно, когда наступает осень? – я смотрел на трепещущий на ветру лист, который отсвечивал всеми оттенками охры в лучах заходящего осеннего солнца.

– Ты знаешь, я по правде об этом никогда не думал, – ответил он, продолжая колыхаться. – Осень – это настолько естественное явление, что я принимаю ее как должное. Из года в год она приходит после лета, а позже наступает зима, затем весна. Этот цикл непрерывен. Я не в силах на него повлиять. Возможно, если б у меня был выбор, я обязательно подумал на эту тему. А так… какой смысл?

– Ну не знаю. Смысл или нет, но осенью ты увядаешь, зимой гибнешь, и это должно быть страшно. Ведь страх – это же эмоция, которая не поддается контролю.

– Поддается, – как-то задумчиво тихо сказал он в ответ и опять под легким порывом ветра взметнулся вверх.

– Еще как поддается, – продолжил он, возвращаясь назад. – Смысл бояться, если это неизбежно? Осень никто не отменит, как и зиму, лето, весну. Никто не сможет поменять цикл моего бытия. Я должен весной впитать влагу и распуститься…

Летом я должен наполниться светом солнца и стать красивее и зеленее всех листьев, которые растут рядом. Осенью, когда влага покидает меня, и я осознаю, что вскоре погибну, я все равно знаю, что и в этой желтизне есть прекрасное…

Вы же люди, сами любите любоваться нами в эту пору года. Опять же, разве это недостаточная мотивация, чтобы радоваться и проживать счастливо даже последние мгновения? Разве это не ценно, чтобы стремиться к совершенству даже в этом желтом оттенке? И это все дает мне сил. Я не думаю о том, что завтра или возможно послезавтра порыв ветра сорвет меня и унесет вдаль, кинет на мокрую землю и вся моя красота поблекнет в жидкой черной грязи. Нет. Я думаю о том, что до этого момента я должен впитать как можно больше влаги и стать как можно более красивым. Вот что волнует меня больше всего. Я каждый день благодарю солнце за его свет, дождь – за его воду, ветер за то, что он сдувает с меня пыль и дает нам возможность общаться с вами и между собой. Ведь шелест листьев так успокаивает. Понимаешь? Вот что важно. А не то, что когда-то это может закончиться.

А если мне повезет в тот момент, когда мои дни будут сочтены, когда температура будет опускаться все ниже, солнце будет светить все меньше, а порывы ветра будут все сильнее… Вот тогда, может, кто-то из вас заметит меня и сорвет. Заберет к себе, вложит в толстую книгу и сохранит меня если уж и не навечно, то на долгие годы. А может, из меня сделает поделку какой-то карапуз и получит отличную отметку. Это будет замечательно! Или прекрасная барышня сплетет себе осенний венок, и я останусь на ее фото навсегда. Разве это не прекрасно? И я точно знаю, что не зря рос, стремился и не боялся.

Порывы ветра затихли, и пропитанный осенью кленовый лист поник и замолчал. Но даже в его обреченном молчании не было слышно боли. Все слова его не были бравадой, нет, наоборот, в них была сила! Неимоверная сила и мудрость! Да, это был очень сильный и мудрый кленовый лист.

Ветер легко колыхнул крону, и шепот пронесся над головой.

– Знаешь, что я думаю, – тихо, из последних сил опять сказал он.

– Нет, не знаю, – я посмотрел на него и вдруг почувствовал, как же я завидую ему! Я, человек, разумное существо, завидую желтому листу, в котором почти не осталось влаги.

– Я думаю, что у вас, у людей, вся жизнь, как и у нас, делится на сезоны.

Весной вы рождаетесь. Растете, крепнете… Так сказать, впитываете и наполняетесь влагой. Это ваше детство. Оно беззаботно и радостно, если вам повезло. Но будем верить в лучшее.

Затем у вас наступает лето. Юность, молодость, вы летите по жизни, наполненные энергией. Впереди надежды и перспективы. Но вы мечетесь из стороны в сторону. Вы используете это прекрасное время, растрачивая его на пустое. Сколько часов улетает в трубу, вы даже представить не можете. Но вы уверены, что у вас еще масса времени впереди. Хотя…

Осенью вы мужаете. Вы становитесь солидными, достигшими какого-то статуса, уровня. Становитесь мудрыми, сильными. Но в голове появляются грустные мысли о вечном. Вместо того чтобы получать удовольствие от процесса, вы начинаете выдумывать себе возрастные кризисы и изо всех сил с ними боретесь. Хотя куда лучше заниматься саморазвитием. Но как? Когда вокруг столько сожаления о несбывшемся, печали о неслучившемся. Кризисы – это сложно. А борьба с ними затягивает. Вы так запутываетесь в них и в себе, что света белого не видите.

Ну а зимой, когда самое время отдыхать от бурно прожитой жизни… В ваших руках огромные чемоданы воспоминаний. Это ваше богатство. Как альбомы с фото, которые можно с наслаждением смотреть и перелистывать без конца, показывать внукам, детям. Но вы почему-то забываете об этом. Вы злитесь, вы концентрируетесь на своих болезнях, лелеете их, носитесь с ними, вместо того чтобы получать колоссальное удовольствие от заслуженного отдыха.

Я не могу понять, почему вы, люди, такие умные и образованные, не можете проживать эти сезоны с радостью? И не заморачиваться на каких-то мелких целях, деталях, мыслях, не стоящих внимания. Как я! Ведь смерть неизбежна и от нас не зависит. Но вот путь к ней мы прокладываем сами, а насколько он будет прекрасен, зависит только от нас.

Я посмотрел на этот желтый, почти прозрачный кленовый лист и осознал, как же он был прав. Он был таким маленьким и хрупким, но в нем было больше мудрости, силы и правды, чем в нас… больших и развитых людях. А он был лист. Просто кленовый лист.

Я достал из кармана маленький нож и, не задумываясь, резанул ветку чуть выше, чем он рос.