Попаданка для нага, или Я ненавижу змей! (СИ) - Юки

мне многое о себе, а я о своей жизни на Земле. Тему моего возвращения в столицу мы больше не поднимали.

Я узнала, что герцог закончил королевскую военную академию, и уже десять лет работает в бюро, пять лет назад став его главой. Что он единственный сын, и его родители, герцог и герцогиня Адралузские проживали в одноименной провинции в ста километрах от столицы, навещая сына лишь по праздникам. Это объясняло то, почему за неделю пребывания у Эбрета в поместье ни разу не столкнулась ни с одним из его родственников. А ещё, оказалось, за свои тридцать лет мужчина ни разу не был женат. Он не слишком желал говорить на эту тему, но по обмолвкам я поняла, что ему пока не везло в любви.

Впрочем, как и мне. Я тоже разоткровенничалась с ним, и поделилась собственной историей. Мне повезло поступить туда, куда я давно хотела, на факультет дизайна, а после и с работой всегда везло. Но вот личная жизнь, будто в противовес всему этому, у меня не складывалась. Может, потому, что я была неисправимым романтиком, и простой симпатии мне было недостаточно, чтобы заводить серьезные отношения. Как бы то ни было, но дольше месяца я пока ни с кем не встречалась.

Несмотря на романтику наших ночных посиделок и особую атмосферу леса наше долгое путешествие начало мне надоедать. Когда, наконец, спустя три дня впереди показался просвет, и мы выехали на опушку, я вздохнула с облегчением. Как бы мне не нравилось в лесу, а цивилизацию я любила больше. Сейчас бы помыться как следует, да поспать в мягкой постели. Я глянула на едущего рядом Эбрета и завистливо поджала губы. И как он умудряется всегда выглядеть столь опрятно?

Магия помогала нам оставаться чистыми, хоть и не по себе было, когда герцог использовал заклинание очистки на мне. Слишком интимно, что ли, было это действо. Но магия не разглаживала одежду, и не помогала причесаться или умыться. И по кустикам тоже до чёртиков надоело бегать, каждый раз испытывая жуткий стыд, когда приходилось делать вид, что хочу просто прогуляться.

Глава 23

Через два часа скачки по холмистой равнине, когда солнце уже стояло в зените, а у меня на теле не осталось живого места, мы выехали к Южному морю. Всё же непривычная я к долгой верховой езде. По лесу то мы ехали в основном шагом или рысью, а на открытой местности, где колыхалась лишь трава, и дорога становилась шире, решили ускориться. Вскоре холмы переросли в гряду скал, почти сплошным частоколом опоясавших побережье. Воздух стал влажным, и ветер донес до нас соленый запах моря. Мне даже показалось, что я услышала крики чаек, хотя откуда бы им взяться в этом мире?

Дорога пошла на спуск и запетляла между скал, выводя нас к берегу. Море я до этого видела всего лишь раз, и не представляла, что оно может быть столь прекрасным. Светло-синее в начале, и насыщенного цвета индиго на глубине. Белая пена сверкающих на солнце волн, накатывающих на каменистый берег, а вдалеке, на горизонте, довершая картину, белые паруса громадного корабля. Красота!

Усыпанный мелкими камушками путь привел нас к Нерсу, что служил перевалочным пунктом между Халессией и Нефеидой, и имел на своей территории дипломатическое представительство обеих сторон. Сюда же сходились обе ветки Большого тракта и морские пути, ведущие вдоль континента.

Ещё издалека мы заметили черные клубы дыма, низко стелющиеся из-за поднявшегося ветра. Поселок был не слишком большим, но больше походил на городок, чем на деревню. Двух- и трехэтажные каменные домики с высокими окнами и такими же разноцветными крышами, какие я видела в Лиме, стоящие плотно друг к другу, и высокий бетонный забор, лентой тянущийся вдоль поселка. Умиротворяющее зрелище, если бы не затянувшее небо зарево пожарища.

Переглянувшись, и пришпорив хорсов, мы с Эбретом галопом помчались к Нерсу. По мере приближения взгляд выхватывал одну картину страшней другой: догорающие дома, разрушенные ворота на въезде, стонущие раненые, и безжизненные тела повсюду на земле. Жители суетились, туша не погашенные очаги возгорания, разгребая завалы, унося пострадавших на носилках, и складывая в сторонку тела тех, кому уже не помочь. Даже с такого расстояния до нас доносился запах гари и едкий дым, от которого хотелось кашлять. Что тогда говорить о тех, кто находился прямо возле горящих зданий? Хоть лица каждого из них и были закрыты подобием масок, но это вряд ли сильно спасало от дыма.

Было непонятно, куда смотрит администрация, и есть ли у них тут медики и полиция со спасателями. Может, просто рук не хватает, потому и задействовали всех, кто мог хоть чем-то помочь?

Хотя, стоило об этом подумать, как из-за домов выехала грузовая машина, и из неё выпрыгнули одетые в красную форму люди вперемешку с нагами. От кузова, похожего на бочку, протянули толстый шланг и направили его на ближайший дом. Хлынувшая из отверстия вода быстро затушила и так почти догоревшее жилище.

Следом за пожарными приехали медики. Мы к тому времени только подъехали к въезду в поселок и, спешившись на землю, подошли поближе к месту, куда уложили тех, кого удалось вытащить из-под завалов живыми. Здесь дышалось куда легче, и я опустила воротник, в который уткнулась, прячась от смрада, царящего вокруг.

Врачи вскользь осмотрели каждого, и добровольцы сноровисто перетащили всех, на кого они указали, в фургон паромобиля, на борту которого был не привычный мне красный крест, а символ солнца. Дверцы фургона захлопнули, зафырчал двигатель, и машина уехала, спеша доставить раненых в местную больницу.

К оставшимся по одному подходили медики, прикладывая к их телам ладони. Руки врачей начинали светиться, и этот теплый желтый свет творил просто чудеса. После такого лечения видимые ожоги и раны исчезали, кто-то из пациентов вообще сразу вставал на ноги и, поблагодарив спасителей, присоединялся к остальным жителям, спеша им помочь.

Значит, это не простые врачи, а что-то вроде целителей? И забрали только самых тяжелых, кому даже магия не в силах помочь?

Мой взгляд остановился на совсем молодом парне, бывшим без сознания, половина тела у которого была обожжена. Почему-то целители его игнорировали, и в больницу тоже не повезли. Более того, положили его отдельно от остальных, словно он был прокаженным.

Внезапно, прямо на моих глазах, тело юноши выгнулась другой, словно в преддверии припадка,