Люблю свою работу - Марина Серова

— Только попробуй не открыть. Он позвонит так: два коротких, один длинный, один короткий. — Шурочка по-детски зашевелил губами, повторяя код звонка. — Позвонит, скажет, что от меня. Не волнуйся, Шура, этот человек тебя защитит, для этого он сюда и приедет. Расскажет, что и как тебе нужно будет делать. Все понял?

Парень неохотно кивнул. Я взяла с него слово, чтобы о нашем с ним разговоре он помалкивал, даже Паше знать об этом не обязательно, а взамен дала обещание со своей стороны также сохранить все в тайне.

Через несколько минут «Запорожец», грохоча и взревывая при каждом удобном случае, уже мчал нас с Пашей обратно в «Березовую рощу».

Паша, едва пробудившись, мгновенно оценил перемены в душевном состоянии Шурочки и всю дорогу, подъезжая то с одного, то с другого бока, пытался выудить содержание нашего продолжительного разговора. Я лениво отшучивалась, так что в конечном итоге Паша оставил тщетные попытки выведать хоть что-нибудь, обиженно надулся и заявил, что, если завтра Шурочка, несмотря на мои увещевания, будет вести себя так же, как последние дни, Паша переселит его ко мне — в отместку за вредность моего характера. Смеясь, я согласилась, в душе уверенная в том, что завтра, в крайнем случае, послезавтра Шурочка уже преспокойно переедет к себе, и сосредоточилась на дороге, опасаясь пропустить в темноте нужный поворот на дорогу, ведущую к «Роще».

На базе меня ожидал сюрприз. Поставив совместными усилиями «Запорожец» в гараж, мы неспешным шагом направились к «избушке». На крыльце дома сидел кто-то одетый в куртку. Лампочка, закрепленная над входом, хотя и яркая, освещала фигуру со спины: только тускло отсвечивала кожаная куртка да в руках поблескивала пивная бутылка. Я подумала, что это должен быть мужчина, но сидящий не напоминал ни Сержа, ни Виктора. С сухощавым невысоким Георгичем человек тем более не имел ничего общего.

Мы подошли чуть ближе, теперь пришла очередь удивиться Паше.

— По-моему, там кто-то сидит. Только не пойму кто.

Человек, заслышав наши шаги, чуть повернул голову, позволив свету упасть на лицо. Я узнала профиль Гоши. Вот незадача, он ведь говорил, что постарается приехать, а я, со всей этой суматохой, совершенно про него забыла.

— Это мой приятель, — шепнула я. — Тот, что день рождения такой устроил.

— А-а, — протянул Паша с сарказмом; по голосу я поняла, что он улыбается. — Тебя, наверное, дожидается. Думает, где это ее носит среди ночи, да еще так долго. А тут и Светланочка собственной персоной. Да не одна, а с мужчиной. Ай-яй-яй, какой…

Мы подошли уже совсем близко, я чувствительно ткнула Пашу локтем под ребра. Паша охнул, слегка согнулся и поотстал.

— Привет! — Мне не нужно было делать вид, что я удивлена. — Какая приятная неожиданность!

— В самом деле? — поднимаясь, ледяным голосом поинтересовался Гоша, мрачно посматривая на плетущегося к крыльцу Пашу. — Как отдыхается?

— Замечательно! Спасибо тебе! — Я попыталась чмокнуть Гошу в щеку, но он уклонился и сурово сдвинул брови.

Я чувствовала себя так, словно горячо любящий и жутко ревнивый муж застукал меня в постели с мужчиной. Эта мысль рассмешила меня.

Чтобы невзначай не обидеть хорошего человека, я, замаскировав смех радостной улыбкой, представила:

— Познакомьтесь: Игорь, это Павел; Павел, это Игорь.

Паша, наконец, разогнулся, мгновенно стер с лица мученическое выражение, приосанился, кокетливо стрельнул глазками и томно сказал:

— Очень, очень приятно. О! Какое у вас мужественное лицо! Чрезвычайно приятно!

Смущенно потупив глазки, Паша изящным жестом протянул руку — так, как дама протягивает ее в ожидании поцелуя. Я с трудом заставила себя не расхохотаться, чувствуя, что еще немного, и я рискую лопнуть от сдерживаемого смеха.

Гоша, не веря своим глазам, равно как и ушам, переводил ошеломленный взгляд с Пашиной руки на его лицо и обратно. Сказать он даже ничего и не пытался.

Паша нетерпеливо пошевелил пальцами:

— Ну что же вы медлите, дорогой?

В горле «дорогого» что-то громко булькнуло. Возмущенно фыркнув и невообразимо двигая всеми частями тела сразу, Паша поднялся по ступенькам, капризно бормоча:

— Ну почему мне так не везет в жизни? Стоит какому-нибудь мужчине мне понравиться, как он оказывается натуралом! Просто невероятно!

Открыв дверь, Паша развернулся вполоборота и послал Игорьку воздушный поцелуй.

— Дорогой, если передумаешь, дай мне знать! Такой милый…

Дверь за ним захлопнулась, я посмотрела на Гошино вытянутое лицо, не выдержала и расхохоталась.

— Он что?.. — Гоша мотнул головой в сторону двери. Я кивнула. — Ни хрена себе! А почему ко мне клеился? — забеспокоился он. — Я что, как-то не так выгляжу?

— Ты отлично выглядишь, очень мужественно. Между прочим, он неплохой парень.

Гоша крепко задумался, немало озабоченный, очевидно, своей внешностью, спровоцировавшей Пашу на шаловливые мысли. В душе у меня шевельнулось что-то похожее на чувство вины.

— Да ты не волнуйся, Паша ко многим клеится, — я снова прыснула со смеху, вспомнив, как Паша, по доброте душевной отмазывая меня от возможных разборок с Игорем, вызвал огонь на себя, а заодно и развлекся. — Особенно к тем, кто мужественно выглядит.

Гоша снова насупился, и я поспешила сообщить, что счастлива его видеть, но сейчас жутко озябла и желаю в сауну.

На следующий день отбыть с базы нам удалось только часов в одиннадцать. Верунчик всю ночь не сомкнула глаз, Георгич самоотверженно продолжал ее развлекать. Жалобно постанывающий Серж, выползший под утро из спальни, слишком поздно заметил Верочку, долго тер глаза, очевидно, в надежде, что кошмарное видение исчезнет, но оно никуда не исчезало, а с беззаботным видом продолжало плескаться в бассейне. Серж попятился, собираясь ретироваться незамеченным обратно в спальню и там забаррикадироваться. Возможно, именно так бы он и поступил, но тут на его пути возник Паша, в одной руке державший запотевшую бутылку пива, в другой — чашечку с кофе. Иссушенное жаждой сердце директора не выдержало, и он сдался.

Верунчик, вопреки ожиданиям, пребывала в прекрасном расположении духа еще долго после того, как участники мероприятия погрузились в машины. Отдых определенно положительно сказался на ее настроении, кроме того, Георгич, занятый хозяйственными хлопотами все время мелькал где-нибудь поблизости. Не смутило Верунчика даже то обстоятельство, что девчонки то и дело по одной или мелкими группками выскакивали из машин, чтобы сбегать за очередной, впопыхах забытой вещью. При этом Паша, добровольно возложив на себя ответственность доставить всех в город и никого не растерять по дороге, каждый раз вынужден был пересчитывать народ в обеих машинах, но все время кого-то не хватало либо, напротив, оказывались лишние.

Гоша, ссылаясь на кучу дел, хотел было с утра пораньше вернуться в город, а вечером встретить меня около «Радуги» после занятий.

— А если тебя там не окажется, — пригрозил он, грозно сверкая глазами, — тогда приеду к тебе домой и буду сидеть под дверью, пока ваше высочество не соизволит объявиться либо пока я не иссохну и не превращусь в мумию от голода и жажды.

У меня были свои планы на вечер, с Гошиными они не имели ничего общего. Но, тронутая до глубины души его вниманием и заботой, я путем сложных намеков подвела его к мысли, что не стоит сейчас суетиться, а побыть, пользуясь случаем, еще немного в этом дивном месте, тем более что почти все деловые вопросы можно решить по телефону прямо отсюда. Кроме того, будет лучше, если вечером я приеду к Гоше сама, а он будет ждать меня дома и даже сможет немного вздремнуть, исключительно для того, чтобы скоротать время. Сама я хотела поспать днем, намереваясь вечером во что бы то ни стало не спускать глаз с Жаннетты.

Пока Гоша раздавал по телефону указания своим сотрудникам, с кем-то ругался, договаривался, обсуждал цены, условия, я краем глаза наблюдала за Жаннеттой. Бедняжка вся извелась, испытывая жгучее желание обратиться к Гоше с просьбой воспользоваться его телефоном, но не решаясь этого сделать. Несколько раз она подъезжала к Виктору, очевидно, чтобы испросить у него совета, как лучше поступить, но Виктор, дремавший за рулем микроавтобуса в ожидании команды трогаться, только отмахивался, коротко просил оставить его в покое, при этом, правда, вопреки своему обыкновению, не злился и не сыпал ругательствами.

Когда приеду сюда в следующий раз, — подумала я, — а приеду сюда обязательно, даже если наши с Гошей отношения зайдут в тупик, что, в общем-то не исключено, учитывая особенности моей профессии, — непременно проведу время в компании Георгича, как-то он по-особенному на людей влияет, я тоже, черт возьми, хочу, чтобы он за мной «приглядел».

Утром я отвела Георгича в сторонку и попросила все скалькулировать и назвать мне конечную сумму, этот хитрец внезапно перешел на просторечный язык и заявил, добродушно улыбаясь: