Лучшая месть - Стелла Камерон

— Это наш дом. Дом Джинни, что намного важнее. Да и Джон вернется.

— Джон никогда не существовал. — Он вошел в дом и направился на кухню.

Кофе был уже заварен. На конфорке стоял почти полный кофейник, а на рабочем столике Даллас заметил немытую кружку. Видимо, хозяйка поднялась очень рано.

Он нашел две чистые кружки и наполнил их. Справедливо предположив, что скорее в аду похолодает, чем Рей Мэдди согласится снова оказаться с ним на этой кухне, он вынес кофе на веранду.

Опустившись на ступеньку рядом с Рей, Даллас держал кружку перед ее коленями, пока она не подняла голову и не взяла кофе.

— Вы ведь знаете, что все это правда? — спросил он, делая глоток крепкого кофе и щурясь от поднимавшегося над кружкой пара. — В противном случае давно сбежали бы от меня. По крайней мере обратились за помощью. У вас была такая возможность, после того как я уехал вчера.

Длинные густые ресницы Рей дрогнули, отбросив подвижные тени на глаза.

У Далласа вдруг возникло желание обнять ее за плечи, положить подбородок на взлохмаченную макушку и сказать, что все будет хорошо.

Он отвернулся. Кто бы мог подумать, что он способен так размякнуть… Эта явилось для Далласа полной неожиданностью.

Он впервые сражался с женщиной, и это сбивало его с толку. Другого объяснения подобной реакции на особу, за которую он не дал бы и ломаного гроша, Даллас не находил.

— Если бы Джон существовал…

— Он существует. — Она потянула его за рукав, заставив посмотреть на нее. — Джон Мэдди — мой муж. Это, между прочим, и мое имя. И Джинни.

Похоже, она отчаянно хочет в это верить.

— Где же он в таком случае? — осведомился Даллас. — Если я не прав, свяжитесь с ним. Расскажите ему обо мне. Пусть примчится домой и спасет вас.

Глаза ее стали пустыми. Хотя Рей смотрела на него, он понимал, что она его не видит.

— Не можете, верно? Не можете связаться с ним, и это до смерти вас пугает. Рей, вы запутались. Сдавайтесь! Я не собираюсь оставлять вас с пустыми руками. — Никакого отклика. — Черт, если вам так хочется, можете жить здесь! По крайней мере пока не решите, куда поехать.

Она крепче вцепилась в его рукав.

— Это дом Джинни. И она никуда отсюда не уедет.

Он накрыл ладонью ее руку.

— Значит, вот в чем дело? Вы держитесь за свою легенду, поскольку считаете, что делаете это ради Джинни?

— Это мой дом.

Какие бы мысли ни крутились у нее в голове, они ее пугали. Даллас дорого бы дал, чтобы их прочитать.

— Вы хотите сказать — дом Джона?

— Мой. — Ее взгляд прояснился. — Он записан на мое имя. По настоянию Джона.

— Вот как? — Дом не имеет особого значения. Всего лишь деталь в длинном счете, который Даллас собирался ей предъявить. — Но позвонить вы ему не можете, не так ли?

Взгляд ее снова стал пустым.

— Вы вышли замуж за человека, который проводит время в разъездах. Торгует холодильниками. И вы не знаете, как с ним связаться. Никогда не знали.

— Он не задерживается подолгу на одном месте.

— Подонок, — пробормотал Даллас. Она даже не услышала этого.

— Я вполне самостоятельна и могу позаботиться о себе.

— До тех пор, пока Джон эпизодически появляется дома? Чтобы принести в клювике симпатичную добавку к вашим банковским счетам? — Мягким движением он приподнял ее подбородок. — Чтобы создать у Джинни иллюзию семьи? И напомнить вам, что вы женщина?

— Вы не понимаете, о чем говорите! — В бешенстве она вскочила, расплескав кофе.

Отставив свою кружку, Даллас встал рядом с ней.

— Из этого тупика есть выход, который позволит нам обоим остаться в выигрыше, — сказал он. Сердце его глухо забилось. — Мы могли бы заключить такую сделку, которая осчастливила бы и вас, и меня.

Шаг, который он собирался предпринять, мог оказаться самым безумным из всего, что ему приходилось когда-либо делать. Но почему бы и нет? Почему бы не пойти на компромисс? Он не в том положении, чтобы обращаться к властям, поскольку огласка, которая неизбежно за этим последует, может стать смертельным приговором Келхаунам и отправит его мать в приют для умалишенных.

С отсутствующим видом Рей стряхивала пролитый кофе со своего джемпера. Грудь у нее была небольшая, но оттуда, где он стоял, выглядела очень мило. Лифчика на ней не было. Дьявол, с такой наблюдательностью ему следовало пойти в детективы! А если посмотреть на его джинсы, не нужно даже быть детективом, чтобы сделать определенные выводы.

— Вам нужен человек, который бы заботился о вас, — сказал Даллас. Риск был для него обычным делом, но в данном случае он ничем не рисковал, имея на руках все козыри. — Кем, собственно, и был для вас Джон. Он вас обеспечивал. Будь он чем-то большим, вы бы не смирились с тем, чтобы видеть его от случая к случаю, даже не имея возможности связаться с ним при необходимости.

Рей затаила дыхание.

Даллас слегка изменил позу.

— Вот что мы сделаем. Нам нужно решить, как вернуть то, что вы с Уорреном украли. Причем сделать это тихо, не привлекая внимания. А потом я постараюсь вам его заменить.

Рей уставилась на него сузившимися глазами.

— Я не потребую от вас больше, чем Уоррен. Даже меньше. Ради меня вам не придется нарушать закон. Но я буду навещать вас, чтобы убедиться, что у вас с Джинни все в порядке.

Судя по сердитому блеску в глазах Рей, она отлично поняла, что он имеет в виду.

— Вы, должно быть, шутите?

— Отнюдь. Конечно, я не рассчитываю, что вы тут же прыгнете ко мне в постель. — Хотя не стал бы возражать, если бы подобное случилось. — В таком деле не стоит торопиться. Надеюсь, вы мне сообщите, когда будете готовы.

— Исключено, — прошептала она.

Даллас и сам так считал, но не собирался отступать.

— Вряд ли кто-нибудь удивится, что к вам зачастил вновь обретенный брат. Все будет в точности как при Джоне. Я буду пропадать неизвестно где, а вы не станете переживать по поводу моего отсутствия. Но когда я изволю объявиться, мы будем трогательно заботиться друг о друге. Как только вы сочтете возможным, Джинни узнает, что ее так называемый папочка погиб. Постепенно она освоится с этим прискорбным фактом, привыкнет к переменам и никогда не узнает правды. Со своей стороны, я обязуюсь обеспечивать девочку всем, что ей необходимо — или захочется. По-моему, справедливо. Более чем справедливо.

Ее смех застал его врасплох. Смех и остервенение, с которым она швырнула в его сторону кружку.

Он пригнулся, но недостаточно быстро. Толстый фарфор раскололся, осколок угодил ему в лоб над правой бровью. — Ради Бога! Вы меня порезали!

— Жаль, что не убила! А теперь убирайтесь! Садитесь за руль и возвращайтесь туда, откуда приехали. Я не продаюсь.