Картинка в волшебном фонаре - Цитому Минаками

— Извините, что задержался. — Он сел рядом с Хамото на свое прежнее место и с радостным возбуждением сказал: — Кажется, удалось выяснить личность убитого. Об этом сообщил по телефону Мита. Мы затребовали в картотеке список лиц, не вернувшихся домой в последние дни. Среди них оказался человек по фамилии Тономура. Помните, на внутренней стороне воротника убитого была метка химчистки: "Тоно". Так вот: этот Тономура — рекламный агент, собиравший объявления на предприятиях металлоизделий, — исчез из дома пять дней тому назад.

К беседовавшим подошел уже знакомый Хамото детектив Тани и, обращаясь к Кинуи, сказал: — Едем, начальник?

Вид у него был усталый, но глаза горели от возбуждения.

Кинуи пошел к выходу, Хамото последовал за ним.

— Приятно было побеседовать. Надеюсь, еще встретимся, — сказал Кинуи, прощаясь.

— Обязательно.

— Кстати, господин Хамото, а вы побывали у Нонаки дома? — обратился к нему Тани.

— Нет. — Хамото вопросительно поглядел на него.

— Не пойму, куда он запропастился? А жена преспокойно сидит дома, как будто ничего не случилось. Странная пара — не могу понять, какие у них отношения? — Он многозначительно подмигнул и помчался догонять помощника инспектора.

Хамото глядел, как Кинуи, а вслед за ним Тани влезли в джип. Машина сорвалась с места и, обдав его запахом бензина, помчалась вперед.

"Похоже, работы у них по горло. Ну что же, лишь бы их труд не оказался напрасным", — подумал Хамото, провожая взглядом быстро удалявшуюся машину.

Он пошел по улице Миякодэндори и повернул в сторону Сакасита. Ему надо было обязательно поговорить с Мидори. Ведь она часто общалась с Ниттой — приносила для него птичьи перья, убирала мастерскую, стирала — и, само собой, лучше других была осведомлена о последних днях его жизни. Кинуи не зря допросил се первой. Но то был формальный допрос, во время которого нередко упускают важные детали. По-видимому, помощник инспектора недостаточно глубоко изучил и причины дружбы, возникшей между Мидори и Ниттой.

Хамото не сомневался: личность убитого в конце концов установят. Но что из этого? Важно выяснить, почему тот должен был расправиться с Ниттой? Этот же вопрос задают себе Кинуи и Тани, но не находят ответа. Трудно поверить, что в окружении Нитты имелась щель, в которую проник убийца и сумел с ним сблизиться. Но ведь экспертиза показала безусловное совпадение отпечатков пальцев. Этот факт трудно, даже невозможно опровергнуть. И потом этот человек пришел к Нитте в мастерскую с единственной целью: убить художника.

Когда, по какой причине Нитта навлек на себя такую ненависть? Где перекрестились его пути с отъявленными убийцами? Странно — и недоступно здравому смыслу!

Неожиданно Хамото пришла в голову мысль, что он совершил серьезную ошибку, когда изучал окружение Нитты и прослеживал путь, по которому тот совершал свои прогулки в последние дни перед смертью. Он как бы извне изучал поведение и поступки художника. В самом деле, разве была хоть малейшая возможность напасть на след убийцы, с которым Нитта предположительно столкнулся во время прогулок к тюрьме Сугамо или к кладбищу Гококудзи? Напрасный труд. Но что заставляло Хамото совершать столь бесцельные действия? Незаметно для самого себя он все более склонялся к необходимости понять внутреннее состояние Нитты.

Почему Нитте нравилось совершать такие прогулки? Только ли ради того, чтобы насладиться одиночеством? Но тогда зачем он избрал местом прогулок окрестности тюрьмы Сугамо и кладбище Гококудзи? Может, у него была определенная цель? Не просто бесцельное хождение, а расчет на встречу с кем-то? Эти мысли все более подталкивали Хамото к встрече с Мидори, которая, кстати, нередко гуляла вместе с Ниттой.

Когда он подошел к лавке певчих птиц, Мидори, по-видимому, куда-то собиралась. В руке у нее была большая клетка, сверкавшая золотистыми прутьями. Не заметив приближавшегося Хамото, Мидори вышла на улицу и не спеша двинулась по асфальтированной дорожке. Когда она сильно припадала на левую ногу, дно корзины чуть не касалось земли.

— Мидори! — догоняя девушку, окликнул ее Хамото. — Какая огромная у тебя клетка!

— Господин Хамото! Вот уж не ожидала вас сейчас встретить. — Мидори остановилась. — В этой клетке жаворонок — я его несу зубному врачу из квартала Хинодэ.

— Можно я провожу тебя? — спросил Хамото, протягивая к клетке руку. Потом, выдержав паузу, сказал: — Господина Нитту в самом деле убили, и это сделал тот человек, на опознание которого возили тебя. Я недавно беседовал с

Кинуи и Тани, кажется, личность убийцы установлена.

— Значит, господина Нитту убил человек, которого я встретила у склада?

— Видимо, так оно и есть. На внутренней стороне бумажника, который у него нашли, обнаружены слабые отпечатки пальцев Нитты.

— Это ужасно! Понять не могу, как только господин Нитта мог познакомиться с таким человеком!

— Я и помощник инспектора Кинуи тоже ломаем себе голову над этим. Скажи, Мидори, тебе приходилось сопровождать Нитту во время его прогулок? — спросил Хамото, перекладывая клетку с жаворонком в правую руку.

— Да, мы часто гуляли вместе.

Дорога шла под уклон. Их обогнал мотоцикл с коляской, нагруженной брикетами угля. Хамото подумал, что вот так же, как они сейчас, Мидори несколько дней назад гуляла с художником.

— А почему он выбрал для прогулок окрестности тюрьмы Сугамо и кладбище Гококудзи? Может, он встречался с кем-нибудь?

— С кем-нибудь встречался?

- Ну да! Ведь он, насколько я знаю, каждый день ходил на прогулки?

— Каждый день.

— Я понимаю, он получал от прогулок удовольствие, но он совершал их ежедневно, и, мне кажется, для этого, при всей его любви к пешей ходьбе, должна же была существовать какая-то причина.

— Ваши рассуждения мне не понятны. Вы сказали: он гулял, чтобы с кем-то встретиться. Но с кем?

Мидори прижала к щекам ладони. Поросшие нежным пушком мочки ее ушей порозовели. Хамото внимательно разглядывал ее и внезапно подумал: да ведь она женщи-на! "Кстати, а как Нитта решал свой "женский вопрос", — подумал он. — Мидори ведь нет еще и восемнадцати — сомнительно, чтобы у Нитты что-то было с этой девушкой — ведь она годилась ему в дочери. А может, роль любовницы исполняла его бывшая жена Такако? Не исключено также, что целью его ежедневных прогулок были встречи с женщиной".

— Так ты не знаешь, с кем он мог встретиться? — спросил Хамото.

— Нет. Одно вам скажу: ни с кем он на прогулках не встречался — иначе он бы мне сказал об этом. У господина Нитты не было от меня секретов.

— Может быть, у него была женщина?

Теперь у Мидори покраснели не только мочки ушей, но и щеки.

— Вас интересует любовница господина Нитты? — соврем по-взрослому спросила она. — Он встречался со своей бывшей женой Такако.

— Прости, Мидори, за нескромный вопрос, а у тебя с Ниттой ничего не было?

— Как вам не стыдно! — возмутилась Мидори и протянула руку, чтобы забрать у него клетку с жаворонком.

— Но я ведь заранее извинился… Мне кажется, что ты ревновала Нитту к его бывшей жене. — Хамото внимательно глядел на девушку, стараясь не упустить ни малейшей перемены в выражении ее лица. — Разве ты сама не рассказывала, как однажды без предупреждения пришла в мастерскую, увидела там Нитту вместе с Такако, и та смутилась и была очень недовольна твоим неожиданным появлением?

— Говорила. Я несколько раз встречала ее в мастерской. Что поделаешь, господин Нитта продолжал любить Такако и после того, как она его бросила и вышла замуж за другого. — В словах девушки Хамото уловил упрек и даже злость. — В те дни, когда господин Нитта встречался с Такако, я его ненавидела и… ревновала. Но поверьте, господин Хамото, я понимала чувства, какие испытывала Такако, приходя к нему на свидания. У Нитты была чистая душа, как у ребенка. Она страдала от того, что бросила такого человека. Но она была вынуждена так поступить, потому что ей стала невмоготу их совместная жизнь. И все же временами я ненавидела ее, но не из ревности, а за хитрость, когда она тайком от нового мужа приходила к Нитте. Нитта был хорошим человеком, и я прощала Такако, потому что она все еще любила его. В то же время я жалела ее обманутого мужа и много раз испытывала желание рассказать ему о неверности жены, но в последний момент меня останавливала боязнь, что это навредит Нитте… Ох, что-то устала я. Пойдемте в парк, посидим на скамеечке.

По этому парку Хамото прогуливался с Кинуи двумя днями раньше.

Они поднялись по каменным ступеням и сели на скамью, с которой давно уже облезла вся краска. Заходящее солнце освещало пожелтевшие листья глициний.

— Я сейчас расскажу вам о том, чего никому еще не говорила. — Мидори поставила клетку рядом со скамейкой на землю. Ее лицо залила краска.