Хорошая плохая девчонка - Скотт Брэдфилд

CЛ: Да, Ла, хорошо, но…

УА: Не-не-не. Т-т-т-т.

ДР: Только где-то глубоко он был совсем другим, он всех обманывал, на самом деле он всех их ненавидел, понимаете, и его ненависть не была ненавистью педофила, или наркоторговца, или убийцы Мартина Лютера Кинга, это была ненависть одного человеческого существа к другому человеческому существу, все дело в словах, Сью, в словах, которые я ненавижу, не могу больше их слышать, не хочу их слышать. «Я хочу тебя трахнуть, детка. Я хочу тебя сделать, малышка. Я хочу дать тебе это и трахать, трахать тебя всю ночь», — вот эти слова. Не больше не меньше, Сью. А потом он сказал мне свое имя: Однопалый. Он снова до меня дотронулся, и мне было приятно. Он угостил меня выпивкой. Он был там вместе с этой официанткой с коктейльных вечеринок, по крайней мере, она выглядела как официантка с коктейльной вечеринки, хотя место, где мы все сидели, не стало бы нанимать официанток, которые одевались бы так, как она. Она была в короткой юбке и просто настоящая красотка, Сью. Я знаю, как выгляжу. Я знаю, что думают мужчины, когда видят меня. Но эта девушка, подружка Дики, она смотрела на меня, а не на него, как будто он был ей безразличен, как будто ее только интересовали женщины, на которых он обращал внимание, вы понимаете, что я имею виду, и мне показалось, что между нами что-то пробежало, Сью, не знаю, что-то такое, что может произойти только между двумя женщинами, наверное, это имеет сексуальную природу, хотя не уверена, по крайней мере это происходит не сразу Это будто какой-то момент узнавания или тоски, и потом возникает этот электрический ток по всей коже и даже на зубах, это то, что мы хотим получить от мужчин, но это исходит только от нашего собственного тела или от тела другой женщины, кажется, меня заносит не в ту сторону, — с вами все в порядке, Сью? А как вы, профессор Александр? Я еще кое-что хочу вам рассказать, но все время забываю, так вот, я не пошла с ними, потому что в тот вечер была с кем-то, с кем-то, кого по-настоящему любила, и он опять меня нашел, и всегда, когда бы он меня ни находил, ну, вы знаете, что я имею виду, Сью… Ты не можешь далеко убежать от самой себя, твое чувство найдет тебя, возможно, это нездоровое чувство, чувство зависимости, но ты ничего не можешь с собой поделать. А Дики дотронулся до меня, и я тоже ничего не могла с собой поделать…

CЛ: Я думаю, тебе надо успокоиться, Ла…

УА: Не-не-не. Т-т-т-т. Пууу-сссс-тттт. Гооо-вооо-рииии-тттт.

ДР: Спасибо, профессор Александр, но я не знаю, что еще сказать… я так долго была в своей камере и не знаю, зачем она здесь, не знаю. Там, в стекле… Я не знаю, зачем она…

СЛ: Я думаю, нам следует позвать охрану, Ла. Вот эта кнопка, как вы… как вы…

ДР: Как я это сделала, то, что они мне говорят, я запуталась во всем, но я знаю, он любил меня, Сью, что бы ни случилось, до самого конца я буду знать, что он любил меня. Он любил меня, а ее он не любил. Он не любил ее…

УА: А-а-а-а-а. А-а-а-а-а…

СЛ: Я вызываю охрану, Ла! Немедленно отпусти эту штуку! Я вызываю охрану!

(конец записи)

Зачем я здесь? И где я?

Мы с надзирателем Харрисоном заключили сделку, и он дал мне бумагу и ручку.

Пожалуй, на старину Харрисона все-таки можно положиться.

Здесь нет света, и я не вижу даже своего тела, только ощущаю его запах, но могу писать большие буквы на бумаге, которые разберу потом. Когда вернусь в свою камеру. К себе домой.

Наверное, это и есть счастье.

Через два дня я смогу вернуться к себе в камеру.

Три недели спустя

Надзиратель Харрисон распорядился, чтобы за время моего отсутствия мою камеру привели в порядок. Когда я вернулась, на стенах висели картинки и зеркало в пластиковой оправе, а на полу стояла железная кружка с розами. Еще он записал на кассету мою любимую песню несколько раз подряд и дал мне новенький плеер «Сони», чтобы я могла ее слушать.

Никогда не знаешь, чего ждать от парня, не так ли?

Когда ты находишься в камере для осужденных на смертную казнь, то даже такая, казалось бы, простая проблема, как сходить в туалет, становится довольно каверзной. Прежде всего, туалет находится в самом центре камеры, так что ты все время находишься на виду у охранников. Даже если они не подходят к камере, то могут наблюдать за тобой и некоторыми известными процессами по специальным видеомониторам, которые подвешены снаружи над каждой дверью и напоминают механических птиц на насесте. Более того, охранники даже могут записать на пленку самые пикантные моменты или увеличить твои интимные части тела благодаря чудесам цифровой технологии или то, как выглядит твоя бумага после этого, а потом показать все смешные моменты друзьям или близким на вечеринке по случаю очередного семейного праздника.

Поэтому я не люблю ходить в туалет и делаю это, когда уж совсем невмоготу.

Когда наступает такой момент, стараюсь не шуметь и иду к унитазу на цыпочках, чтобы не вспугнуть Коринну в соседней камере, у которой абсолютный слух и экстрасенсорное чутье.

— Да, вот так, малышка, — шепчет она мне через водосточную трубу в тот момент, когда я снимаю трусы и сажусь на унитаз. — Расскажи мне, что ты чувствуешь, крошка.

Это единственное, что мне нравилось в одиночной камере. Ходить в туалет без чужих глаз. Даже если приходится мочиться в судно.

Такое ощущение, что дни начали играть со мной в прятки. Я чувствую, что пошел обратный отсчет каждой минуты моего существования.

Теперь в начале каждой записи я буду ставить количество оставшихся мне дней на земле, чтобы еще больше ценить каждый из них.

Только не поймите меня неправильно — несмотря на то что иногда бываю довольно трусливой, я все же смелая душа, и самой ужасной вещью в смертной казни мне кажется не то, что мне придется скоро умереть, а то, что мне придется умереть за преступления, совершенные не мной.

Я всеми силами стараюсь не потерять веру в то, что в целом являюсь хорошим человеком, невзирая на ряд ошибок, которые совершила в своей жизни. Но эти ошибки не идут ни в какое сравнение с теми ужасными вещами, которые они мне приписывают.

Но ведь эти ошибки не делают меня плохим человеком, так?

У меня есть Маленький Секрет.

Те amo, pobrecito. Те amos más у más todos los dios!

Кажется, так: «В любом случае наша любовь всегда была сильнее слов.

Мой маленький, мой малыш».

Рядом с тобой, хочу быть рядом с тобой, рядом…

Только у меня поднялось настроение, как я получаю письмо от профессора Реджинальда следующего содержания:

Дорогая Ла!

Я знаю, ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Я пытаюсь уважать твои желания. Но чувствую, что ты не понимаешь меня. Пожалуйста, прочитай это письмо, и тогда, возможно, ты меня поймешь.

Только умоляю, не выбрасывай письмо, прежде чем прочтешь его.

Я не хотел тебя обидеть. И не хочу на тебя давить. Хотя знаю, что ты не можешь представить себе отношения между людьми без этих двух составляющих — то есть боли и насилия. Я желаю тебе только хорошего. И не могу стоять в стороне и спокойно наблюдать, как ты сама себя разрушаешь.

Я не могу смотреть, как они чинят эти несправедливости по отношению к тебе. Ты должна помочь самой себе, Ла. Ты должна вырваться из этого замкнутого круга самоотречения, подчинения чужой воле, гнева и мести. Ты должна найти ответы на свои вопросы в самой себе. Ты должна открыть в себе ту Ла, которую я люблю. Эта Ла — особенный человек. И она гораздо важнее, чем вся уголовная система западного Техаса, вместе взятая.

Я хочу, чтобы ты вела дневник для самой себя. Я знаю, твой адвокат говорит тебе, чтобы ты вела его для судьи, но пойми, единственный судья себе — ты сама.

Мои чувства к тебе очень сильны, и я знаю, они тебя пугают. Но все равно и несмотря ни на что, я —

Вечером я показала письмо профессора Реджинальда надзирателю Харрисону.

Я думала, он никогда не перестанет смеяться.

Он подрабатывает на кухне под именем Хосе Сан-Хуан Корриега.

Он так красив, что у меня на глаза наворачиваются слезы.

Вчера вечером мне было так одиноко, что я даже разговорилась с Коринной через водосточную трубу, хотя тут же пожалела об этом.

— Если у тебя есть деньги, то даже в тюрьме ты можешь купить все, что тебе нужно. Знаешь, что хотят большинство девушек? Нет, не героин, это было первое, что пришло мне на ум, и не большой вибратор на батарейках, как я подумала потом. То, что хочет большинство из них, — стероиды, которые помогают им работать во дворе. Они внушают чувство уверенности в себе и придают сил, а еще подавляют сексуальные желания. И кое-что еще. У них начинает расти пенис, маленький уродливый пенис, Ла, и он начинает набухать, и он даже способен на эрекцию, по крайней мере мне так рассказывали. И из него можно выжать даже капельку этой самой семенной жидкости. Ла? Ты там? Ты слушаешь или уже заснула?