Чарующая мелодия - Линда Уоррен

Она спала на кушетке в гостиной, склонив голову на валик так, что волосы рассыпались по нему, поджав ноги и прижимая к груди саксофон Билли, словно плюшевого медвежонка.

Судя по всему, царапнуло его, Челси не проводила беспокойных часов, ожидая его. Она даже не удосужилась сменить одежду, в какой была утром. Она уснула, словно ребенок, которому все равно, где спать, не обращая внимания ни на неудобства, ни на волнение. На мгновение золотой луч солнца блеснул, переливаясь в ее темных волосах и освещая гостиную, в которую проникал неяркий свет из окна, но Челси спала слишком крепко, чтобы ее мог разбудить солнечный лучик.

Не понимая, что им больше движет — раздражение или очарование, Зик нагнулся, осторожно взял саксофон и замер, неотрывно глядя на белоснежную, с едва заметным матовым оттенком кожу, на которую падал тусклый свет из окна, и представляя ее спящей прошлой ночью на переднем сиденье его джипа. Если потрясти ее за плечо и разбудить, то неужели в ее открытых глазах он увидит тот же испуг и панику, что и тогда, когда они свернули на обочину? И если так случится, неужели он возьмет ее на руки, нежно проведет руками по волосам, прильнет губами к ее губам и поцелует так же, как целовал под дождем, стоя на обочине шоссе?

Он медленно выпрямился, сунул руки в карманы и отвернулся, подытожив свои противоречивые чувства тем же односложным словцом, что до этого услышал от него Пит.

Челси Коннорс, как никто другой, заставила его призвать на помощь все самообладание. Он думал, что знает себя. Однако после знакомства с ней оказалось, что от терзающих его противоречивых чувств он способен впасть чуть ли не в оцепенение, а неутоленные желания снедают его с такой силой, что грозят навеки лишить душевного покоя.

На кухне все было аккуратно убрано, кофемолка вымыта, банка из-под печенья поставлена обратно на место.

Достав из заднего кармана брюк бумажник, Зик отсчитал пятьсот долларов и положил их в банку. Потерев шею сзади, он снял трубку телефона со стены, рядом с кухонным столом и, с силой надавливая на кнопки, вызвал коммутатор. Он продиктовал телефонистке номер, значившийся на его визитной карточке, и секунду спустя в трубке послышался голос Пита.

— Это Зик.

— Да, — бодро ответил тот. — Самолет я раздобыл, босс. Все на мази. Вылетаем с утра пораньше. Я попросил Шейлу показать мне, как управляться с камерой. Вроде бы должно распогодиться. Дороговато, но бухгалтер говорит, нам это по карману.

Застигнутый врасплох бьющей через край энергией Пита, Зик выдержал секундную паузу, а потом удовлетворенно сказал:

— Отлично сработано.

У Пита вырвался смешок.

— Сколько лет прошло, прежде чем мне доверили готовить такой полет в одиночку!

По тону старого друга явно чувствовалось, что такая перспектива его как нельзя более устраивает. Губы Зика невольно дрогнули в усмешке.

— Кого ты взял из пилотов?

Пит назвал человека, репутация которого Зику была известна, и он одобрительно хмыкнул в трубку.

— Хорошо.

— Да. Не волнуйся, всё будет в лучшем виде, босс.

— Пит…

На другом конце провода воцарилась настороженная пауза.

— Да?

— В этом я не сомневаюсь.

— Спасибо.

Зик повесил трубку.

Он забыл про крышку от банки из-под печенья, которая лежала на кухонном столе. Взяв и приладив ее на место, он повернулся к двери, ведущей в гостиную, и увидел Челси, которая, прислонившись к косяку, стояла на пороге и смотрела на него.

Она выглядела полусонной, волосы немного растрепались, щека слегка покраснела в том месте, где она прижималась к валику дивана, а свитер и джинсы измялись. Зеленые глаза следили за ним с той сонной безмятежностью, от которой перед его мысленным взором начали рисоваться коттеджи на берегу океана, уик-энды, заполненные праздным времяпрепровождением, и любовное воркование дома. Его охватило острое сожаление, что она проснулась не от прикосновения его руки.

— Понятно, — сказала Челси хриплым, настороженным голосом, отчетливо чеканя каждый слог, отчего охватившее его возбуждение лишь усилилось. — Нортам не нужны подачки.

В следующее мгновение он представил Челси в тот момент, когда она передавала ему рубашку своего босса. Попробуй-ка еще раз, ангелочек. Но вслух он ничего не сказал.

— Не совсем так, — ответил Зик. — Билли уже взял подачку. Я просто отдаю долг. — Его губы изогнулись в усмешке. — Неровен час кому-нибудь из остальных ваших друзей деньги понадобятся.

Челси улыбнулась уголками губ, но улыбка вскоре исчезла, и она приняла задумчиво-серьезный вид.

— О'кей, господин хороший. Ваша взяла. Можете отдать долг. — Она потянулась, рукой растирая свою тонкую шею, пока он наблюдал за ней. Поймав на себе его взгляд, она прищурилась. — А с какой стати вы расхаживаете у меня на кухне?

— Вы не открыли дверь, когда я постучал. А ключ лежал в ящике для цветов.

— Гм. — Она откинула прядь волос, падавшую на лицо. — А почему вы меня не разбудили?

Прежде чем ответить, он перебрал в уме возможные варианты и в конце концов выбрал тот, который ему самому больше всего понравился.

— Я не знал, в каком вы будете настроении.

Она рассмеялась.

— Чего же вы от меня ждали?

Он промолчал, она сделала еле заметный нетерпеливый жест рукой.

— Ничего. Я ведь не осуждаю вас за то, что вы заколебались, но теперь вы видели меня в самом что ни на есть неприглядном виде.

— Вот как? — Она не отвела, взгляда, но губы ее шевельнулись, и Зику показалось, что она собирается что-то сказать с искренностью, о которой он и не мечтал и которой не заслуживал, но она потупилась и снова повела рукой. — К тому же я сама проспала. Собиралась завести будильник, но до спальни так и не добралась.

— Я заметил.

— Да. Конечно, заметили. — Она вздохнула. — С вами, наверное, такого никогда не случается?

Уголок его губ дрогнул.

— Чего? Чтобы я так и не добрался до спальни?

— Да так, ничего, — пробормотала она. — Послушайте, подождите пять минут, а я пока приму душ и мигом переоденусь. — Повернувшись, она вошла в спальню и захлопнула за собой дверь. Зик остался стоять, пристально глядя на закрытую дверь, пока не услышал, как в ванной зашумел душ.

Разыщи Билли, помоги ему уладить неприятности и снова займись борьбой с лесными пожарами, листовертками и стихийными бедствиями, сказал он себе. И забудь про Челси Коннорс, этого ангела во плоти, про ее музыку, про то, как она выглядит, едва проснувшись, и какова она из себя, пока на ней еще ничего не надето.

Повернувшись к кофемолке, он налил в нее воды, насыпал кофе из стоящей рядом банки и подумал, не уйти ли ему без нее. Черт побери, здравая мысль, решил он. Все логично, оправданно, целесообразно. А главное — это, пожалуй, даст ему возможность уберечься от искушения и сосредоточиться на выполнении главной задачи.