На взлёт! - Ольга Владимировна Голотвина

пишущий, допоздна засиживается над работой, а значит, эта вещь ему пригодится. Но главное не это... Ваша милость, Лита рассказывала вам о нашем приключении в Андерхилле?

– Рассказывала! – широко улыбнулся жених. – Мне жаль, что меня там не было. Отменное приключение! Только к чему «ваша милость», капитан? Меня зовут Анри.

– А меня – Дик... Так вот, из той передряги мы вышли с одним-единственным трофеем. Как велит обычай, он принадлежит всей команде. И вся команда дарит его вам, Анри, с пожеланием счастья.

Жестом фокусника он взмахнул мантильей – и все увидели на столе серебряный подсвечник – дельфин, взлетевший на гребень волны. Легкая, грациозная, полная изящества фигурка.

Команда заулыбалась, вспомнив, при каких обстоятельствах подсвечник попал на борт «Миранды».

– Какая прелесть! – воскликнул Анри деу Родьер. – Можно подумать, это работа великого Джекко Челли.

– Это и есть работа Джекко Челли, – сказал вдруг сеор Антанио таким тоном, что все обернулись к нему.

– Что с тобой, дядя? – встревожилась невеста.

Сеор Антанио, по-иллийски смуглый, сейчас казался серым – так отхлынула от щек кровь. Он не сводил глаз с серебряного дельфина.

– Капитан, – произнес он таким же чужим, мертвым голосом, – могу я спросить, как попала к вам эта вещь? Да, вы говорили про Андерхилл... Очень прошу рассказать подробнее. Эта вещь когда-то сыграла большую роль в моей судьбе.

Дик Бенц замешкался. За это время сеор Антанио взял себя в руки и продолжил уже спокойнее:

– Может быть, капитан, вам будет понятно мое волнение, если я скажу, что эта вещь имеет отношение к истории, из-за которой Каракелли взяли надо мной власть.

– Даже так? – удивился Бенц. – Что ж, расскажу – только, с вашего разрешения, без подробностей. Так получилось, что я, будучи в провинции Альбинский Язык, спас жизнь... э-э... одной из важнейших особ Альбина. Надо полагать, эта особа пустила в ход свое влияние. Меня и мою команду пригласил к себе губернатор Альбинского Языка Фредрик Слоутри. Эрл Фредрик сообщил, что меня вместе с моим экипажем приглашают в «золотое крыло».

– Ого! – оценил сеор Антанио честь, оказанную молодому капитану. Опытный небоход знал. как трудно попасть в «золотое крыло» (так называли корабли, находящиеся в личном распоряжении членов королевских семейств).

– Ну да, и мы обрадовались! – по-мальчишески просиял Дик. – Но тут один из офицеров губернаторской свиты... ну, как его...

– Джош Карвайс, – подсказал боцман.

– Верно. Так этот самый Джош Карвайс узнал в нашем юнге своего беглого раба. Мы уж и так, и сяк, и денег ему предлагали... нет, уперся, как таран в ворота. Мол, побег раба – позор для хозяина, а потому извольте мальчишку вернуть. Ну, мы тоже уперлись, учинили в резиденции губернатора шум и беспорядок, слегка придушили эрла Джоша... нет-нет, обошлось без трупов. Нам удалось унести ноги, а один из членов команды утешения ради прихватил подсвечник, который мы считаем общим боевым трофеем.

Боцман приосанился: серебряного дельфина на бегу цапнул именно он.

– Погони за нами не было, – продолжал капитан. – Взлететь нам дали без помех. А этой весной мой знакомый капитан ходил рейсом в Андерхилл. Я просил его ознакомиться со списком преступников, объявленных в розыск по провинции: нет ли там меня? Он вернулся и сообщил: в списке мое имя не значится. И я вижу в этом руку знатной особы, которую я спас.

Хаанс и Отец переглянулись, разом вспомнив одно и то же: зимнюю погоню за Каракелли, похитившими Литу, и встречу в лесной храмовой обители с принцессой Эннией, совершавшей паломничество. Для леташей не было секретом, что там, в обители, принцесса зазвала Дика Бенца к себе в постель и намеревалась сделать его своим придворным фаворитом. Но капитан не пожелал променять небо на жизнь паркетного шаркуна и наутро сбежал от Эннии. Так что в Андерхилле она, положим, выручила Бенца, но уж теперь-то постарается сделать ему гадость, если представится случай.

– Понимаю... – Сеор Антанио кончиками пальцев тронул серебряного дельфина. – Боюсь, мне не удастся тихо спрятаться в своем фиаметтийском особняке. Придется ехать в Андерхилл и беседовать с губернатором. Нужно придумать приличный повод, чтобы выяснить, как попал во дворец подсвечник.

– Об этом надо разговаривать не с эрлом Фредриком, – уточила Мара, – а с майором Карвайсом. Там, у губернатора, как раз речь зашла о подсвечнике, а я запомнила. Губернатор сказал: мол, эту вещицу купил для меня эрл Джош у какого-то торговца.

– Значит, мне надо выяснить имя этого торговца, – мрачно подытожил сеор Антанио.

Лита потянулась к нему через стол, положила свою ладонь ему на руку:

– Дядя! Эти люди – мои друзья. Если хочешь, можешь рассказать им всё. Никто из экипажа не злоупотребит твоим доверием. Ведь любая беда, которая может случиться с тобой, ударит и по мне, верно?

Сеор Антанио чуть помолчал, а потом грустно улыбнулся:

– Ты права, девочка моя. Я действительно хочу рассказать тебе эту странную историю, эту загадку, разгадки которой я не знаю. Если Каракелли осуществят свои угрозы... если на мою седую голову обрушится позор... я буду знать, что тебе известна правда. И это меня утешит. И я не совершу преступления, открыв то, что было некогда придворной тайной: за прошедшие годы у трона встали другие люди, не имеющие отношения к старым секретам. Вот только не знаю, будет ли уместна эта история на празднике помолвки...

– Рассказывайте, сеор, – твердо сказал жених. – мы слушаем.

Дик Бенц, в глазах которого сверкало любопытство, кивнул, а невеста сочувственно погладила дядю по руке.

4

Прошли годы после событи й, о которых я собираюсь говорить, а все-таки описывать их приходится с большой осторожностью. Долго нельзя было, даже крайне сдержанно и с недомолвками, обнародовать эти факты, но теперь... история эта может быть рассказана так, чтобы никому не повредить.

(А.К. Дойл)

– Произошло это в год, когда король Анзельмо женил старшего сына, принца Арнульдо, на франусийской принцессе Сильвии. А придворные втайне уже готовили свадьбу второго королевского сына, Массимо. Подготовка к сватовству держалась в большом секрете, поскольку в невесты была