Сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы - Самуил Маршак

За тех, кто далёко

За тех, кто далёко, мы пьем,За тех, кого нет за столом.А кто не желает свободе добра,Того не помянем добром.

Добро быть веселым и мудрым, друзья,Хранить прямоту и отвагу.Добро за шотландскую волю стоять,Быть верным шотландскому флагу.

За тех, кто далёко, мы пьем,За тех, кого нет за столом.За Чарли, что ныне живет на чужбине,И горсточку верных при нем.

Свободе — привет и почет.Пускай бережет ее Разум.А все тирании пусть дьявол возьметСо всеми тиранами разом!

За тех, кто далёко, мы пьем,За тех, кого нет за столом.За славного Тэмми, любимого всеми,Что нынче живет под замком.

Да здравствует право читать,Да здравствует право писать.Правдивой страницыЛишь тот и боится,Кто вынужден правду скрывать.

За тех, кто далёко, мы пьем,За тех, кого нет за столом.Привет тебе, воин, что вскормлен и вспоенВ снегах на утесе крутом! 

Cон (отрывок)

За речи, мысли и дела карает нас закон,

Но не карает никого за вольнодумный сон.

Прочитав в газетах оду поэта-лауреата и описание торжественного приема во дворце по случаю дня рождения короля 4 июня 1786 года, автор заснул и увидел во сне, будто он присутствует на этом приеме и читает следующее приветствие:

Прошу, примите, государь,Привет ко дню рожденья,Как принимали вы и встарьПоэтов поздравленья.В кругу вельмож поэт-плугарьПрестранное явленье.Но, заглянув в свой календарь,Спешу к вам в этот день я,В столь славный день.

Сияют яркие огни.Теснится знать в приемной.И «Боже, короля храни!»Твердят кукушки томно.Стихами славит ваши дниПоэтов хор наемный,Припомнив доблести одни,Не видя тени темнойВ столь светлый день.

Но льстивых од я не припас,Обычных в этом зале.К тому ж я не в долгу у вас:Мне пенсий не давали.Сказать могу я без прикрасИ ошибусь едва ли,Что были хуже вас у насИ лучшие бывалиВ минувший день.

Пускай не звучно, не красноМое простое слово,Но с правдой спорить мудрено.Она всегда сурова.Гнездо у вас разорено,Его мы чиним снова,А что в гнезде сохранено,Есть только треть былого.На этот день.

Законодателя страныЯ не хочу бесславить,Сказав, что вы не так умны,Чтоб наш народ возглавить.Но вы изволили чиныИ званья предоставитьШутам, что хлев мести должны,А не страною правитьВ столь трудный день!

Вы дали мир нам наконец.Мы чиним руки, ноги.Зато стригут нас, как овец,Жестокие налоги.Меня пахать учил отец,Но я живу в тревоге,Что я найду такой конец,Как мой баран безрогийВ печальный день.

Подозревать я не могуНи в чем Вильяма Питта.С баранов шерсть я сам стригу,Он нас стрижет сердито.Я знаю, вы кругом в долгу,Расходы не покрыты.Но чорт возьми! Пусть сберегутХоть флот наш знаменитыйВ столь грозный день.

Итак, прощайте. Долгих лет!Пускай под вашей сеньюМы видим вольности расцвет,Конец растрат, хищенья.Хотя на празднества поэтПришел без приглашенья, —Он королеве шлет привет,А также поздравленьеВ столь славный день!..

Строчки о войне и любви

Прикрытый лаврами разбой,И сухопутный и морскойНе стóит славословья.Готов я кровь отдать своюВ том жизнетворческом бою,Что мы зовем любовью.

Я славлю мира торжество,Довольство и достаток.Создать приятней одного,Чем истребить десяток!

К Тибби

О Тибби, ты была гордаИ важный свой поклонТем не дарила никогда,Кто в бедности рожден.

Вчера же, встретившись со мной,Ты чуть кивнула головой.Но мне на чорта нужен твойПрезрительный поклон!

Ты думала навернякаПленить мгновенно бедняка,Прельщая звоном кошелька…На что мне этот звон!

Пускай меня гнетет нужда,Но я сгорел бы со стыда,Когда тобой, что так горда,Я был бы побежден.

Как ни остер будь паренек,Ты думаешь, — какой в нем прок,Коль желтой грязью кошелекНабить не может он!

Зато тебе по нраву тот,Кто состоятельным слывет,Хотя и вежлив он, как скот,И столько же умен.

Скажу я прямо, не греша,Что ты не стоишь ни гроша,А тем достатком хороша,Что дома припасен.

С одной я девушкой знаком.Ее и в платьице простомЯ не отдам за весь твой дом,Сули хоть миллион! 

Новогодний привет

(Старый фермер — своей старой лошади)

Привет тебе, старуха-кляча,И горсть овса к нему в придачу.Хоть ты теперь скелет ходячий,Но ты былаКогда-то лошадью горячейИ рысью шла.

Ты глуховата, слеповата.Седая шерсть твоя примята.А серой в яблоках когда-тоБыла она.И твой ездок был тоже хватомВ те времена!

Лошадкой ты была на славу.Хозяин был тебе по нраву.И я гордиться мог по праву,Когда с тобойЛюбую брали мы канаву,Подъем любой.

Тебя с полсотней марок вместеРодитель дал моей невесте.Хоть капитал — скажу по чести —Был очень мал,Не раз добром подарок тестяЯ поминал.

Когда я стал встречаться с милой,Тебе всего полгода было,И ты за матерью-кобылойТрусила вслед.Ключом в тебе кипела силаВесенних лет.

Я помню день, когда, танцуяИ щеголяя новой сбруей,Везла со свадьбы молодуюТы к нам домой.Как любовался я, ликуя,В тот день тобой!

Перевалив за три десятка,Ты ходишь медленно и шатко.С каким трудом дорогой краткойТы возишь кладь,А прежде чья могла лошадкаТебя догнать?

Тебя на ярмарках, бывало,Трактирщики кормили мало,И все ж домой меня ты мчала,Летя стрелой.А вслед вся улица кричала:— Куда ты? Стой!

Когда ж с тобой мы были сытыИ горло у меня промыто, —В те дни дорогою открытойМы так неслись,Как будто от земли копытаОторвались.

Ты, верно, помнишь эти гонки.С обвислым крупом лошаденкиТеснились жалобно к сторонке,Давая путь,Хоть я не смел лозою тонкойТебя стегнуть.

Всегда была ты верным другом,И нет конца твоим заслугам.Напрягшись телом всем упругим,Ты шла веснойПеред моим тяжелым плугомИ бороной.

Когда глубокий снег зимоюМешал работать нам с тобою,Я отмерял тебе с лихвоюОвес, ячменьИ знал, что ты заплатишь вдвоеМне в летний день.

Твои два сына плуг мой тянут,А двое кладь возить мне станут,И, верно, не был я обманут,Продав троих:По десять фунтов чистоганомЯ взял за них.

Утомлены мы, друг, борьбою.Мы всё на свете брали с бою.Казалось, ниц перед судьбоюМы упадем.Но вот состарились с тобою,А всё живем!

Не думай по ночам в тревоге,Что с голоду протянешь ноги.Пусть от тебя мне нет подмоги,Но я в долгу —И для тебя овса немногоПриберегу.

С тобой состарился я тоже.Пора сменить нас молодежиИ дать костям и дряхлой кожеПередохнутьПред тем, как тронемся мы лежаВ последний путь.

Белая куропатка