Боги должны уйти - Ноэми Норд

- Говори - не томи, какое удовольствие? - сказала мать, грозно сдвинув брови.

- И скажу. Несчастные женихи из города Спящих довольствуются тем, что первую брачную ночь проводят с пузырьками из гевейи, наполненными кровью летучих мышей.

- Не может быть! - все с подозрением посмотрели на принцессу.

- Это сплетни, - мать широко зевнула, прикрыв рот рукой.

Но войка-вуйка уже дала о себе знать. Языки чесались, кулаки сжимались.

- И про длинные косы, которыми гордится род синеглазых, тоже могу кое-что рассказать, хотя это главная тайна богини Плодородия.

- Рассказывай.

- Длинные косы даруются женщинам вместо ума. Вся жизненная сила у Синевласой Лани ушла на рост волос. Поэтому она бесплодна. Род Несокрушимого загнется на красоте.

- Что ж ты, Хохлатая Цапля, растрещалась, как несносный попугай? - мать полыхнула гремучим взором. - Я подарила вождю невиданных красавиц. Пусть боги не дали мне сына, но... вот, - она обхватила длинными пальцами низ выпирающего живота, - Посмотрите, я скоро обрадую Солнечную долину вождем-наследником. Мое чрево сотрясает танец настоящего воина.

Мать сдвинула разноцветные амулеты с пупка, и подруги увидели, как в свете костра от невидимого пинка изнутри колыхнулся упругий живот.

- Дай-ка, посмотрю, - сказала Старая Сова. - Плохая примета. Если ребенок все время бежит в животе, значит, идет большая беда.

- Не большая беда идет, а большая трубка скоро пойдет по второму кругу, - расхохоталась Болтливая Попугаиха, прикладывая проснувшегося малыша к груди.

Женщины засмеялись. Трубка мира уже перешла в руки Крученой Губы. Она обнюхала копченую чешую, вдохнула дым и пробурчала:

- Хотите - верьте, хотите - нет, а Храбрый Лис после праздника Выбора Невесты будет затачивать стрелы на моих циновках.

Она посмотрела на меня. Наши взгляды скрестились. "Хочешь драться? - спросили мои глаза. - Хочу твоей смерти", - ответили ее.

Что тут началось!

- Опять драка!- закричали женщины, освобождая нам круг.

- Пусть дерутся, только без дубинок. Прячьте дубинки!

Крученая Губа еще не отдышалась после трубки, и мне удалось ее легко подмять, сев на живот. Хохлатая Цапля бросилась ей на подмогу, рванув меня сзади за косы так, что мой нос едва не переполз на лоб. Но моя мать с криком: "Ах ты, подлая!" - не позволила жене жреца стать добытчицей синего скальпа.

Женщины вскочили, началась свалка, кто-то спиной въехал в костер. Запахло жареным. Бросились тушить Старую Сову, поливая ожоги остатками воды...

Наконец, все успокоились и начали искать виноватого.

- Синевласая Лань снова нарушила табу. Девственницы не смеют возражать взрослым, - укоризненно качали женщины головами.

- Знать, Кецалькоатль и впрямь ждет красавицу на небесных циновках.

-14-

- Где Маленькая Лилия? Солнце, того гляди, скроется за лесом, а ее нет дома.

В пылу ссоры позабыли про неугомонную девчонку, и мне в который раз пришлось искать непоседу. За проказы младшей сестры тумаки всегда получала старшая.

Однажды крошка спряталась под изгородью в корнях хлебного дерева и со смехом наблюдала, как вся деревня из-за нее начала собираться на войну. Женщины носились по улицам, проклиная людоедов. Мужчины с оружием в руках потянулись к Дому Побед. Гулко застучал барабан. Нескоро нашлась папина любимица. Свирепый, закаленный в боях воин даже слезу украдкой смахнул, когда хохочущая проказница вспрыгнула из кустов ему на спину. "Где ты была?", - спросил он. - "Все это время я была в твоей голове", - ответила плутовка, обвивая ручонками его шею.

Наказать он ее не разрешил. Избаловал. Говорят, старшие дети ревнуют к младшим. Но я никогда не замечала зависти в душе, потому что сама вырастила проказницу. Мать бросила мне ее на руки вместе с грудой кукол. "Чем нянчить резиновых пупсов, позабавься с живым", - сказала она.

Так у нашей любимицы появилась вторая мать. Мы обе ревновали Маленькую Лилию к отцу, и поэтому часто над ними посмеивались, хотя в душе скреблись острые коготки. С рождением младшей дочери Несокрушимый разделил душу на две половины. Одну занимала малышка Лилия, а в другую умещался остальной мир, где всмятку теснились: трофейные топорики, трубки мира, послеобеденный кувшинчик, копченые ребра капибары, стрелы с огненной опушкой, жезл власти и мы с мамой.

И снова неугомонная сестричка потерялась. Я носилась по дворам, заглядывая в каждый угол:

- Лисья Улыбка, эй, не видела Муравьиную Богиню? Нет?

- Придет, никуда не денется. Зря беспокоишься, никто твою сестру не тронет. Опять где-нибудь прячется. Не беспокойся. Наши люди не пойдут искать обманщицу. Зверей поблизости нет, людоедов прогнали.

- А тот пленный омельгон, который уполз через кукурузное поле?

- А ты сходи в дом Жабьего жреца. Там какой-то женский сход собирается. Может, кто-нибудь видел твою сестру.

В доме Жабьего жреца собрались жены знатных воинов. Они чинно восседали на почетном месте, угощаясь горячим шокко-колло.

Дивный запах защекотал ноздри, потекли слюнки. Шоколад! В эту пору он дороже денег. Зерна какао - мера ценностей в наших краях. За горсть ароматных орешков можно купить даже ребенка. Но самое большое удовольствие для женщин - напиток. Мужчин сладкоежки доводят до бешенства, они рвут жемчуга с жен и скандалят: "Опять сварила шокко-колло из денег?" Поэтому жены прячут от мужей мешочки с шоколадными бобами на черный день.

Но, похоже, случилось что-то важное. Никто не помнил, чтобы прижимистая Хохлатая Цапля угощала драгоценным напитком не одну, а сразу восемь бездонных глоток. Наверно, в котле своего хитрого ума сварила не только шоколад. При моем появлении женщины замолчали.

- Зачем пришла? - спросила хозяйка. - Хочешь драку продолжить?

- Сестру не видели?

- Пусть твоя сестра пропадет навсегда, - Крученая Губа полыхнула негодующим взглядом, принимая из рук матери горячую чашу.

Женщины едва не подавились напитком, зеленые камни на шеях задрожали от поспешных глотков. Седая Сова сказала:

- Муравьи кругом злые, совы злые, а девчонка бегает по лесу, не боясь прогневать летучих мышей.

- Зато их мать витает в райских снах, беды не чует, хотя, горе наше, ни коры натереть, ни сочных листьев собрать на салат до сих пор не научилась, - добавила жена жреца.

- Белоручка ничего кроме сладких лепешек готовить не умеет. Вот и бродят голодные дочери по деревне, слюни пускают, да в котлы чужие заглядывают.

Говорят, шокко - колло разгоняет злые мысли, но в доме жреца сладкий напиток расшевелил ядовитые языки.