Портфолио мадам Смерти - Маргарита Малинина

— Вот блин! — разозлилась Любимова и вышла из комнаты, грохнув дверью. «Наверно, в туа-лет», — подумала я, поворачиваясь на другой бок с намерением вздремнуть чуток, чтобы подправить нервную систему, но такого удовольствия мне не доставили: с кухни донеслись дикие писк-лявые вопли.

«Опять кого-то убили!» — с досадой подумала я, поднимаясь.

В столовой резвилась Светка, бегавшая вокруг стола, ронявшая по пути стулья и лохматившая свои белесые волосы, чем-то напоминая всеми этими действиями Пашу, когда он холерик. Но на данный момент он, видно, был флегматиком, так как из комнаты на крики не вышел. Зато вышли Жека, Лерка и Альберт Морозов. Кеша уже был там, и, насколько я поняла, он и являлся причиной, выведшей Барскую из душевного равновесия.

— Вы только послушайте, что он говорит! Вы только спросите его! Он такое, он такое… Он совсем спятил, придурок! Вот послушайте! — Однако послушать было невозможно, потому что Светка тарахтела как ненормальная, и слушать приходилось только ее. Негр же сидел на единственном уцелевшем стуле, невозмутимо улыбаясь и разглядывая групповой снимок.

Логинов не выдержал, набрал холодной воды из-под крана в стакан и выплеснул в лицо пробегавшей мимо Светлане.

— Ах! Зачем?! — схватилась та за свое лицо.

— Чтобы ты пришла в себя, — пояснил он свой поступок. — Садись, рассказывай. Из-за чего такой переполох?

— Блин. — Светка утерлась полотенцем и села, подняв один из стульев. Мы подняли остальные. — Этот урод, этот нигер позорный…

— Света! — возмутилась, как всегда, на такие выражения Лера.

Но подруга ее проигнорировала, даже не запнувшись, она продолжала говорить:

— …Утверждает, что мы умираем по порядку! Что мы все умрем! И я буду следующей! Козел! — Она швырнула в него кружкой. Кеша в последний миг, вытаращив от удивления глаза, увернулся, и кружка, срикошетив от стены, покатилась по полу, чудом не разбившись. Я подняла ее и бросила в раковину.

— Я не понял, — сказал Жека. — Поясни-ка, таинственный наш, — повернул он лицо к Александрову, изменив тон, которым обычно к нему обращался. Конечно, такие заявления никому бы не пришлись по вкусу. Как это, мы все умрем? Он что, спятил после смерти своего приятеля Монтесумы?

— Посмотри на снимок, и ты сам все поймешь, — протянул тот фото Жеке, продолжая улыбаться, но уже натянуто.

Логинов приблизил изображение к лицу.

— Ни фига себе, Большая Нога, похоже, знал, что медвежьи лапти отбросит. Иначе зачем сам себе глаза фломастером закрасил?

— Это я закрасил, — неожиданно для всех признался Кеша.

— … — не удержался Женька от ругательст-ва. — Зачем? Тоже веришь в обряды, твою разэдакую?

— Нет, — спокойно ответил темнокожий и беззаботно потянулся: очевидно, эти кухонные стульчики не были рассчитаны на высоченных баскетболистов, и у него от сидения на них побаливала спина. Затем снизошел до пояснения: — Просто Орлиный Глаз хотел, чтобы с ним обошлись так же, как он обходился с другими умершими. Поверь, для него это было важно. Это нужно было сделать. Он так желал.

— Ладно, — скривился Евгений, давая понять, что этого он не признает, но спорить отказывается.

— Ты посмотри на умерших, — не выдержала Светка и подскочила к Женьке, ткнув в снимок. — Смотри, как они стоят!

— Ну стоят, и что? Не лежать же им, — хохотнул Логинов.

— Прекрати, это не смешно!

— Да в чем дело? — не вытерпел Альберт. — Говорите же, что с этим снимком не так?

Ответил Кеша:

— Поглядите на нижний ряд. Мы умираем по очереди, в таком же точно порядке, в каком стоим на этом снимке.

— Да быть не может! — Альберт выхватил карточку из рук Жени и всмотрелся.

— Видите, — приблизился Иннокентий. — Крайняя слева Агата. Она умерла первой. Рядом с ней стоит Феля. Затем Фаля. В центре нижнего ряда, рядом с погибшим басистом, — Орлиный Глаз.

Дошел и до меня черед: по эстафете Морозов передал снимок Лере, она — Жене, а тот сунул его прямо мне в руки, дабы я смогла убедиться: все, о чем сказал сейчас Александров, — истинная правда. Все четверо с закрашенными по случаю смерти глазами стояли рядом. Следующей была Света. Немудрено, что она так встревоженна, я бы вообще в обморок грохнулась. Или просто грохнулась. Нелишним будет сказать, что правее Светланы расположился Павел (еще со школьных времен он никогда не встает во второй ряд по причине невысокого роста, а следовательно, боязни оказаться заслоненным), замыкал ряд сам Иннокентий. Прямо над Кешей, с правого края верхнего ряда, стояла я. Интересно, смерть будет идти змейкой или строго слева направо?

— Хотелось бы змейкой, — сказал Альберт серьезно в ответ на мои мысли вслух. Потому что крайним слева был он, еле успевший втиснуться к нам, чтобы сфотографироваться. Держу пари, сейчас он об этом сильно жалел. Как и все: зачем нам это нужно было? Фотографироваться?

— Лера! — набросилась на подругу Света, додумавшись до того же. — Это ты виновата! Я умру, а во всем виновата ты! Все из-за тебя, дрянь!

Лерка открыла рот и ничего не ответила, ошарашенно поглядывая на закадычную подружку.

— Она не виновата, — вступился Женька. — Ты что, правда веришь, что фотография проклята? Не смеши.

— Помните, что сказал индеец? Это он наколдовал! Мы не закрасили той старой сучке глаза сразу, и она теперь всех по очереди прибирает к себе!

— Заткнись, истеричка! — сказала вышедшая из «туалета типа сортир» Катя. — Конечно, легко винить во всем несчастную пожилую пианистку, у которой из-за переизбытка творчества поехала крыша. Проявила бы уважение!

Света разревелась:

— Она была плохой! Индеец так сказал! Она зло выпрыснула в окружающих! И теперь мы все умрем! И я первая! А-а-а! — Она упала на пол и забилась в истерике. Лерка, позабыв об обиде, кинулась ее успокаивать.

— Здесь должны быть лекарства, — задумчиво сказала я и начала шарить по полкам. Не знаю, почему я занялась этим, очевидно, чтобы избавиться от нервозности и не видеть рыдающую Свету. По-моему, я даже не замечала тех предметов, которые перебирали мои руки на полке, и вполне возможно, что я пропустила то, что искала, но вот чья-то ладонь остановила мои руки, я обернулась и узрела перед собой Пашу. Надо ведь, даже не заметила, как он появился.

— Не нужно, лекарства у меня всегда с собой. Забыла, я же медик?

— Все время забываю, — слабо улыбнувшись, ответила я.

Пока Павел отпаивал разными снадобьями Барскую, остальные стали думать, как докатились до жизни такой. Первым своими мыслями поделился активист Иннокентий:

— Мне представляются события следующим образом. Некая сила, бытовавшая в ауре Агаты Никитичны, с ее смертью вырвалась наружу и начала действительно забирать всех на тот свет. А вы не улыбайтесь, — парочка скептиков, таких как Женя и Альберт, на самом деле, нагло ухмылялась, — я это серьезно говорю, я, правда, в это верю. Не зря экстрасенсы по фотографиям могут найти человека, сказать, умер он или жив, чем болеет, кого любит и так далее. Вот ее внутренняя негативная энергия, преобразившись, и направилась по очереди на всех, кто находился рядом с ней. — Пожав плечами, мол, хотите верьте, хотите нет, он закончил: — Вот то, что я хотел сказать.

Дальше высказалась Лера:

— Вы знаете, мне кажется, дело вовсе не в Агате. Это моя первая экскурсия проклята. — Все начали гудеть, отрицая. — Нет, вы послушайте! Сначала ручка оторвалась в машине, потом погода испортилась, затем у Агаты случился инфаркт, далее оторвавшаяся антенна проткнула бензобак, потом отравилась Феля. Фаля не вынес смерти жены и повесился. Теперь вот индеец оступился и рухнул на острые прутья кровати. Это все знак свыше! Я плохой организатор, мне следует забыть об этом навсегда! Иначе будут гибнуть люди! И все из-за меня! — расплакалась Малинова.

Конечно, мы все кинулись ее успокаивать, а Паша теперь, забыв про Свету, ринулся пичкать своими лекарствами уже ее. Собственно, лично мне в проклятие старой пианистки верилось как-то сильнее, нежели в проклятую из-за неправильно выбранного гида экскурсию. Наверное, Малинова зря взвалила на себя такой крест.

— То есть ты думаешь, что убийств не было? — спросила Катька. — Что все смерти — либо самоубийства, либо случайности?

Малинова пожала плечиками:

— А как же иначе? Я не верю, что кто-то из нас способен на убийство. А по-другому не получается. Кроме нас же, здесь никого нет. Мне кажется, когда Феля нашла гараж, она просто за-шла внутрь, чтобы ждать там остальных. Было холодно, вот она и завела мотор. К тому же сама гово-рила, что в автомобилях разбирается, вот и решила, наверно, проверить, работает ли, хорошо ли вы залепили дыру в баке. Заждалась и не заметила, как уснула. Это ее и убило.

— Вполне могло быть так, — согласно закивал головой Павел, убирая пузырек в коробочку и занимая место за столом. — Это все объясняет.