Бумажная гробница - Серджио Донати

«Когда все кончится, уеду к морю. Как летняя бабочка», — усмехнулась она: так называл ее Джанни. Но почему все-таки он пришел? Не может быть, чтобы он все знал до того, как вернуться: не настолько же он глуп… «Я люблю тебя».

«Ту часть твоего существа, которая принадлежит мне». Какая чепуха. Он просто хотел отвлечь ее внимание и отобрать пистолет. Не ожидал, что я успею выстрелить. И он тоже глуп. Все глупцы: Перелли, и Кохан, и Саркис, и полиция…

Она тщательно вытерла пистолет платком, опустилась на колени и вложила рукоятку в безжизненную руку Джанни, прижав его указательный палец к курку, потом взяла оружие в свою руку: теперь ее отпечатки остались поверх следов Джанни. Мелочи очень важны. Джанни убил Джерри, а она убила Джанни, чтобы защитить себя. Итак, все в порядке. Сейчас приедет полиция.

2

Когда он увидел любопытную толпу на тротуаре около подъезда и полицейского на пороге, Вальтер понял, что торопиться больше некуда.

Краста еще не было, он появился через несколько минут, когда Вальтер препирался с полицейским, не впускавшим его в дом. Увидев комиссара, полицейский поприветствовал его и отступил в сторону. Вальтер и Краст обменялись быстрым взглядом, потом комиссар вошел, и Вальтер последовал за ним.

Комната произвела на Вальтера странное впечатление — как будто умелый режиссер расставил вещи и людей для съемки фильма. В углу сидела Марина, вздрагивая от беззвучных рыданий, в разорванной и забрызганной кровью кофточке. Рядом стоял Санна и тихо говорил какие-то утешительные слова. В центре лежал Джанни, прижавшись к полу щекой, с раскрытыми глазами, остекленевшими и неподвижными. Из полуоткрытого рта тянулась тонкая застывшая струйка крови. Вальтер отвел глаза.

Санна подошел к комиссару и указал на труп Джанни:

— Дело Перелли закончено, шеф.

Краст не ответил, хмуро глянул на него.

— Вот убийца, — добавил Санна. — Второй, рыжеволосый, в другой комнате.

Один из полицейских протянул Красту бумагу с признанием Джанни, которую комиссар внимательно прочитал, потом сложил листок и посмотрел на Марину.

— Вы находились здесь все это время? — спросил он.

— Комиссар, — ответил за нее Санна. — Девушка не в состоянии говорить. Вы видите, как она потрясена. И потом, она мне уже все рассказала, — несколько агрессивным тоном продолжал он. — Парень держал ее под замком: видите следы веревки на руках?

— Вижу, вижу, буркнул Краст. — А что произошло сегодня?

Снова ответил Санна, на этот раз неуверенно, смешавшись под взглядом комиссара:

— Мне кажется, в общих чертах можно восстановить все события, исходя из этого письма и других фактов. Эти двое, пианист и Нолан, сговорились ограбить Перелли и тщательно подготовились к этому. Они знали, что Перелли не гнушается шантажом, поэтому сделали поддельные фотографии Марины Бургер, чтобы бросить подозрение на нее. Перелли убил рыжеволосый.

Краст искоса бросил взгляд на Вальтера, но тот упорно смотрел в одну точку на полу и молчал.

— Масиаса застрелил, видимо, пианист, — продолжал Санна. — Из пистолета Бургера, который передал ему Нолан. Потом они схватили девушку. Мы нашли здесь много бумаг, в которых практически все ключи к наркобизнесу в нашей стране. Возможно, они взяли их в сейфе Перелли.

Краст молчал, по-прежнему ограничиваясь скептическими взглядами.

— Кстати, мы нашли здесь такие же конверты, как тот, в котором прислали фотографии. Здесь же «Оливетти» с тем же дефектом шрифта, как на конверте. Кроме того…

— Но что произошло сегодня вечером? — прервал его Краст.

— Джерри Нолан пришел, когда пианиста не было дома. Девушка лежала связанной в том чуланчике. Он развязал ее…

— Зачем? — «Да, — со страхом подумала Марина, — В самом деле, зачем? Слабый пункт в стройной версии. Но Джерри уже ничего не скажет…»

— Наверное, у него были причины… И как раз в этот момент пришел пианист. Нолан быстро затолкал ее обратно в чулан, откуда она слышала их возбужденные голоса. Раздался выстрел, и, услышав, как пианист перетаскивает труп Нолана, Марина успела набрать номер полиции и сказать адрес. Пианист выскочил из спальни, вырвал у нее трубку, и тут… — Санна сделал мелодраматическую паузу, — она была вынуждена выстрелить.

Краст никак не отреагировал на живописный рассказ помощника, показавшийся ему настолько глупым, что он стиснул зубы. Он насчитал в нем по меньшей мере двадцать неубедительных моментов.

Санна кашлянул, прочищая горло и неуверенно спросил:

— А кстати, родные синьорины еще в нашем управлении, не так ли? Ее можно отвезти к ним. Бедная девушка…

Марина подняла большие зеленые глаза и сквозь слезы с благодарностью взглянула на Санну.

Комиссар снова развернул письмо Джанни и сказал, не поднимая глаз:

— Да, да, конечно. Семья… — и поморщился.

— Пойдемте, синьорина, — мягко произнес Санна.

Девушка поднялась, небрежно поправляя коротенькую юбку и приоткрыв длинные белые бедра. Санна отвел взгляд в сторону и помог ей надеть кожаную куртку: под разорванной кофтой сверкнули маленькие твердые груди.

3

Вальтер остался в комнате один. За стеной, в спальне, слышался глухой голос Краста, разговаривавшего с экспертами. Вальтер приблизился к телу Джанни и с трудом перевернул его на спину.

«Прости меня», — подумал он. «Прости, что не смог помешать этому». На него бесстрастно смотрели стеклянные глаза. Вальтер не выдержал их взгляда и отвернулся. «Это единственное, что я теперь могу сделать для тебя. Я ничего не скажу Красту. Девушка будет спасена, будь спокоен. Ты дорого заплатил за это».

Он прошел в спальню, где Краст отдавал последние указания:

— …сделайте парафиновый слепок: если пианист стрелял, на руках должны остаться следы пороха. Он оцарапал девушку: под ногтями должны быть кусочки кожи. Проверьте это. Снимите все отпечатки пальцев. Пальцы девушки должны быть только в чулане, на пистолете и на телефонной трубке. Если найдете их в другом месте, сообщите мне.

Комиссар повернулся к полицейскому, стоящему в дверях:

— Обойди соседние киоски и узнай, не помнят ли они красивую блондинку в короткой юбке, зеленой кофте и кожаной куртке; не покупала ли она марку. Потом позвоните.

Вальтер внезапно почувствовал себя так, словно освободился от тяжкого груза. Он тихо прикрыл за собой дверь и снова подошел к телу Джанни.

— Мне очень жаль, — тихо произнес он, — теперь я уже ничего не смогу сделать. Я сдержал обещание, но старый Краст все понял сам. Больше ничем не могу ей помочь. Очень жаль.

Он опустился на колени, нежно провел ладонями по лицу друга и закрыл его неподвижные глаза. Теперь Джанни казался спящим ребенком.

«Глупый мальчик. Твой поступок ничего не дал». Вальтер поднялся и, прежде чем уйти, в последний раз посмотрел на Джанни. «Впрочем, кто знает? Может быть, ты был прав».

4

Перед ним расстилалась оживленная и теплая вечерняя улица, полная света и шума. «Через час Краст получит первые доказательства», — думал Вальтер. — Через два наденет на нее наручники. А теперь в редакцию: надо писать статью. «Рома-Сера» будет первой газетой в столице и во всей Италии, которая опубликует эту историю со всеми подробностями».

И вдруг жуткий взгляд мертвых глаз снова кольнул его в сердце. «Наивный романтик, попавший в навозную кучу. Я построю для тебя бумажную гробницу с колоннами из печатных заголовков. Люди прочитают, пожалеют тебя, а через месяц никто и не вспомнит твоего имени. Бумажная гробница на один день — вот все, что я могу для тебя сделать».

«Часа три займет статья, а потом напьюсь в каком-нибудь баре, где много шума и света… Но сначала в редакцию».

Он остановился у газетного киоска и некоторое время смотрел, как из крытого грузовичка выгружают толстые пачки вечерних газет. Потом вдохнул в себя родной запах типографской краски, погладил теплую бумагу и быстро зашагал дальше. «Самое большее — три часа на статью, — думал он, — потом — в бар, и мир покажется прекрасным».