Доверься мне (ЛП) - Мак Бекка

— Если я найду что-то похожее на то, что было у вас с папой, последнее, что я сделаю — позволю этому уйти от меня.

ГЛАВА 10

ДВОРЕЦ УТЕХ КАРТЕРА

Этот дом словно со страницы журнала — когда кто-то говорит, что мечтает о доме, обычно он имеет в виду что-то подобное. Смотришь, и кажется, что не так уж эта мечта далека от реальности.

Он расположен на севере Ванкувера, в коттеджном поселке закрытого типа, у него даже есть собственная подъездная дорожка размером со школу, в которой я работаю. Двухэтажный дом простирается у подножия горы Фромм. Сочетание серого и темно-синего камня с деревянными перилами делает этот дом произведением искусства, а темно-зеленый лес, усыпанный снегом, горы и миллиард звезд на фоне превращают его во что-то поистине сказочное.

— Ты здесь всю ночь будешь стоять или все же зайдешь?

Я отрываю взгляд от пейзажа и делаю вид, что у меня в животе не порхают бабочки от одного лишь вида Картера, стоящего на крыльце, облокотившись на столб, руки в карманах, на лице улыбка, его взгляд на мне.

Не уверена, что он когда-то нравился мне так сильно, как сейчас. На нем темные приталенные джинсы, расстегнутая рубашка в темно-зеленую и синюю клетку с закатанными рукавами. Каштановые волосы беспорядочно лежат на голове. Он до боли красив в своей небрежности.

Он кивает головой на входную дверь.

— Кара и Эм оставили тебя здесь на произвол судьбы.

— А ты решил меня спасти?

Картер расплывается в улыбке, когда я делаю несколько шагов к нему навстречу. Он выпрямляется, опираясь на столб.

— Не-а. Скорее я тот, от кого тебя надо спасать.

— Ах, да. Большой, плохой Картер.

Он поднимает руку, демонстрирует свой бицепс, чмокает его и играет бровями.

— Я большой, да.

Я поднимаюсь на крыльцо и наслаждаюсь тем, как блестят его глаза, когда оказываюсь рядом.

— Но ведь ты не настолько плохой?

— Очень плохой, — шепчет он.

— Правда? — я провожу кончиком пальца по воротнику его рубашки. — Фото с Олафом на твоей щеке говорит обратное.

Его взгляд темнеет.

— Не напоминай мне, что на прошлой неделе на твоей щеке был мой номер.

Мои пальцы обвиваются вокруг его рубашки, притягивая его ближе, и я шепчу: — Первое, что я сделала, когда вернулась домой — все смыла.

В его горле раздается животный звук, его глаза сужаются, и я с усмешкой отступаю назад, оглядывая крытое крыльцо.

— Этот дом — невероятен.

— Я знаю, — он тянется к моему платью под распахнутым пальто. — Как и это платье, — он проводит рукавом по моему животу. — Мы подходим друг другу.

— Похоже, что да, — я не скажу ему, что выбрала это платье лишь потому, что цвет напомнил мне его глаза.

— Пойдем, — он приобнимает меня и ведет к двери. — Пока ты не замерзла и нам не пришлось раздеться, чтобы согреть тебя теплом наших тел и объятий.

— Картер Беккет не обнимается, — отвечаю я, с любопытством осматривая большое фойе. Внутри дом такой же величественный, как и снаружи, и все кажется… правильным. Здесь по-домашнему уютно и тепло, будто здесь особенно классно спрятаться в снежную бурю, развалиться на диване в пижаме и кружкой горячего шоколада перед классическим диснеевским мультфильмом вместе с самыми дорогими людьми.

— Я бы пообнимался с тобой.

Я ставлю руки на бедра.

— Ты времени не теряешь, да?

Картер смеется и прячет лицо, одна рука за головой. Вместо ответа он начинает снимать с меня пальто, а я перекладываю контейнер из левой руки в правую, когда он снимает рукав.

— Что это? — спрашивает он, забирая у меня контейнер, когда вешает пальто.

— Ничего особенного. Это каштаны в беконе и остро-сладкой глазури. Они… — я останавливаюсь на полуслове, наблюдая, как он со вздохом наслаждения съедает один них.

— Как же вкусно, — бормочет он, облизывая нижнюю губу от остатков соуса.

— У тебя пропасть вместо желудка, да?

Однобокая улыбка Картера разжигает огонь в моем животе, а следующая фраза лишь подливает масла в него.

— Детка, я могу так всю ночь.

Я прочищаю горло, пытаясь сбросит возбуждение.

— Это для хозяина дома. Кара сказала, что вся еда уже приготовлена, но я подумала, что все равно принесу что-нибудь в благодарность за то, что меня пригласили.

— О. Ну, спасибо. И добро пожаловать, — он берет меня за руку и тащит за собой по коридору.

— Что? — мой взгляд снова перемещается по фойе, и на этот раз я всматриваюсь в лица на фотографиях. Хотя на большинстве из них он намного моложе, я все равно узнаю его. — Это твой дом?

— Ага. Такой же ослепительный, как и я, не находишь?

— Он… Он прекрасен. Почему ты не сказал мне, что это твой дом, когда приглашал меня?

— Разве не сказал? — он пожимает плечами и снова берет меня за руку, потягивая. — Ну что ж. Давай…

— Секунду.

Тело Картера замирает, и он смотрит на землю. Выражение лица у него осторожное и нервное. Он медленно поворачивается в мою сторону, как будто точно знает, к чему все идет.

— Я думала, у тебя квартира в центре города. Ты обещал донести меня туда на своей спине за восемь минут.

— Точно. Я так и сказал.

— Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься… — он потирает затылок. — У меня действительно есть квартира в центре города. Просто я там не живу. Я живу здесь.

Я сморщила нос.

— Тогда зачем тебе квартира?

Я вижу, что он не хочет отвечать, а может просто не знает как. Он напоминает олень, выбежавшего на дорогу.

Я в ожидании поднимаю брови и перевожу взгляд на Гаррета, который спускается по лестнице.

— Картер? Зачем тебе квартира, если ты там не живешь?

— Квартира? — повторяет Гарретт, обнимая меня и хлопая Картера по спине, когда подходит к нам. — Ты имеешь в виду дворец Картера для… — резко замолчал он, глаза расширились, взгляд мечется между нами.

— Дворец Картера для чего? — настаиваю я.

— Молчи, — негромко предупреждает Картер. — Не смей.

Между нами повисает тишина и напряжение.

— Утех, — едва слышно шепчет Гаррет. — Дворец утех Картера, — он прячется от угрожающего взгляда Картера, а потом бежит по коридору, бросая через плечо. — Извини, ладно? Я не умею врать, когда на меня давят! Не бей!

Прижав руки к груди, я смотрю Картеру в глаза. Он одновременно напуган и ему весело. Ему не должно быть смешно. Он должен быть только напуган, потому что прямо сейчас я хочу надрать ему задницу.

— Просто из любопытства, что ты собирался мне ляпнуть, если Гарретт случайно бы не выдал твой Дворец утех для особенных друзей?

— Они не мои особенные друзья. Они мне даже не друзья. Ты — мой друг. И ты особенная.

О, ради всего святого…

— Картер.

Он скорчил лицо.

— Может, я сказал бы, что продал ее?

— О, так ты бы соврал?

— Что? Фу, — вздыхает он. — Нет, я бы не стал врать.

— Значит, ты бы признался, что у тебя есть квартира в центре города для быстрых потрахушек после игр?

— Нет, я… — он потирает лицо двумя руками. — Это похоже на ловушку. Тебе бы не понравился ни один из этих ответов, — его грудь вздымается от глубокого вдоха, и он медленно опускает ее на выдохе. — Я бы рассказал, что ты первая женщина, которую я пригласил в свой дом, не из числа семьи или девушки друга; сказал бы, что счастлив, что ты здесь, а не там, и что сегодня вечером я смогу узнать тебя получше.

Я знаю, что он делает. Он пытается отвлечь меня от негатива, превратить свой гребаный поступок во что-то хорошее, потому что я — особенная, ведь я оказалась тут, в доме. Похоже, у него отлично получается видеть во всем хорошее, даже если сейчас это нужно для того, чтобы выйти из сложного положения. Но, к сожалению, я никогда не была оптимистом. Я и не пессимист, или, по крайней мере, таковым себя не считаю. Наверное, я реалист — смотрю на все с двух сторон, или, обычно, пытаюсь.