Йеллоуфейс - Ребекка Ф. Куанг

что это простое совпадение. Но нет: Кэндис Ли, Нью-Йорк, работает в издательском деле. Любимые авторы: Кормак Маккарти, Мэрилин Робинсон и Джумпа Лахири. На Goodreads активничает не особо — последняя рецензия была на сборник стихов 2014 года, — а значит, что все это не случайно. Не просто пальчик с клавиши соскользнул. Кэндис явно приложила усилия, чтобы авторизоваться и ляпнуть моей книге одну звезду.

Неверными пальцами я делаю скриншот рейтинга и отправляю его своему редактору.

«Даниэла, привет.

Да, знаю, ты советовала не соваться на GR, но мне это переслал друг, и я слегка обеспокоена. Это мне кажется нарушением профессиональной этики. Думаю, технически Кэндис в свободное от работы время имеет право рецензировать хоть мою, хоть любую другую книгу, и ей никто слова не скажет, но после того, что случилось с СЧ, мне это кажется преднамеренным…

С ув., Джун»

Даниэлла откликается сразу же утром:

«Спасибо, что дала мне знать. Это в высшей степени непрофессионально. Будем улаживать по внутреннему регламенту».

Голос Даниэлы я уже достаточно знаю по электронной почте, чтобы определить, когда она раздражена. Короткие, отрывистые фразы. Без всяких там «здрасте / до свидания». Она сейчас в бешенстве.

Это хорошо. Горячее чувство мщения пружиной скручивается в животе. Кэндис того заслуживает — если отбросить в сторону всю ту хрень с бета-ридерами, какой дебил стал бы вот так измываться над чувствами автора? Разве ей неизвестно, какое это напряжение и даже страх — выпускать книгу? На мгновение я расслабляюсь, представляя, какие сейчас в офисе Eden летят громы и молнии. И хотя вслух о своей коллеге я этого не скажу (жизнь в нашем цеху и так не сахар), надеюсь, что эту сучку выпнут под зад коленом.

6

Месяцы съеживаются в недели, недели — в дни, а затем выходит книга.

В прошлый раз я на собственном горьком опыте убедилась, что для большинства писателей день, когда книга поступает в продажу, — это день великого разочарования. За неделю до выхода кажется, что это обратный отсчет до чего-то грандиозного, с фанфарами и немедленным признанием критиков, что твоя книга взлетит на вершину всех рейтингов и останется там. Но все это, как показывает опыт, во многом фикция. Разумеется, приятно на первых порах заходить в книжные магазины и видеть там свое детище на полках (это если вы являетесь маститым автором, входящим в топ-лист, и ваша книжка не затиснута между другими корешками, теряясь среди них, или, того хуже, даже не представлена в широкой продаже). Но кроме этого, никакой обратной связи нет. Люди, купившие книгу, еще не успели ее прочесть. Большинство продаж осуществляется по предзаказам, поэтому ни на Amazon, ни на Goodreads, ни на любом другом сайте, который вы шерстили как маньяк весь предыдущий месяц, реального движения нет. Внутри вас клокочет вся та неуемная надежда и энергия, но… абсолютно безвыходно.

Нет пока и сокрушительного осознания возможного провала. Есть только тысяча разочарований, громоздящихся одно на другое по ходу дней, когда вы ревниво сравниваете свой собственный уровень продаж с показателями других авторов; когда глаза продолжает мозолить один и тот же самонадеянно подписанный, но так и не проданный экземпляр на прилавке местного книжного магазина всякий раз, когда вы заглядываете туда с проверкой. От вашего редактора сочится лишь медленная струйка имэйлов типа «продажи несколько ниже, чем ожидалось, но будем надеяться, что они подрастут», а затем и вовсе наступает полное, непроницаемое молчание. Возникает только гнетущее чувство тоски и уныния, пока горечь не становится неодолимой; пока вы не начинаете ощущать себя болваном из-за того, что вообще ступили на стезю писательства.

Так что после выхода своего «Платана» я научилась не питать чрезмерных надежд.

Однако сейчас все обстоит иначе. Я вновь убеждаюсь, насколько сильно отличается наш бренный мир от того, что переживают небожители вроде Афины. Утром в день релиза от Eden ко мне домой прибывает царственный ящик шампанского. «Поздравляю! — значится в рукописной записке от Даниэлы. — Ты это заслужила».

Я достаю из обертки бутылку и с ней в руках делаю селфи, которое загружаю в Instagram с подписью: «ВОТ ОН, ТОТ ДЕНЬ! Сама не своя от волнения и благодарности. Счастлива иметь лучшую команду на свете!» За час мне поступает две тысячи лайков.

То, как накапливаются эти смайлики и сердечки, дает прилив серотонина, который я реально ждала в день своего старта. Все утро незнакомые мне люди продолжают отмечаться в постах поздравлениями, заметками и фотками моей книги на стенде новинок в Barnes & Noble или рекламируют ее в своих независимых книжных лавках.

Один книготорговец шлет селфи с целой пирамидой моих книг и подписью: «НАСТРОЕН ПРОДАТЬ 100 шт. ʺПОСЛЕДНЕГО ФРОНТАʺ В ПЕРВЫЙ ЖЕ ДЕНЬ! СМОТРИТЕ!!»

Житейская мудрость подсказывает, что соцсети — плохой показатель оценки того, насколько раскупается книга. В частности, Twitter не отражает спектра книготорговли как таковой, а ажиотаж вокруг определенных книг обычно объясняется гиперактивностью твит-команды автора. При этом лайки и подписчики необязательно перерастают в продажи.

Но разве весь этот шум не должен о чем-то сигнализировать? Обо мне говорит NPR[18], пишет New York Times и Washington Post. С «Платаном» мне повезло хотя бы добиться рецензии от Kirkus[19] (что немногим больше, чем краткий пересказ сюжета). Тем временем о «Последнем фронте» все судачат так, будто знают, что это будущий хит. Интересно, не является ли это последней, малоизвестной частью того, как работает отрасль? Что те или иные книги обретают популярность потому, что в какой-то момент приходит спонтанное решение сделать именно эту, а не ту из них королевой нынешнего бала.

Попахивает произволом, но тем не менее я рада, что это работает на меня.

На этот вечер у меня запланирована презентация в Politics and Prose[20], возле метро «Уотерфронт». Я бывала здесь с десяток раз, икринкой среди публики в зале. Это такой культовый книжный магазин, где во время своих промотуров выступают экс-президенты и всевозможные ВИПы; несколько лет назад я ходила сюда на лекцию Хилари Клинтон. Здесь, кстати, проводила презентацию своего дебюта и Афина. Когда Эмили сказала, что забронировала под меня P&P, я завизжала прямо в экран своего ноутбука.

Прежде чем войти в эти двери, необходимо собраться с духом. Помнится, издатель «Платана» в свое время организовал мне «глобальный тур» по ряду городов, где я должна была в книжных магазинах проводить авторские встречи; при этом аудитория в каждом из них не превышала десяти человек. И это больно, поистине мучительно — осиливать чтение и ответы на вопросы, когда люди посреди твоего монолога еще